– Ронни, где ты, Ронни? Ау!
Скрипучий и требовательный голос профессора нарушил блаженную тишину маленькой библиотеки. Спустя мгновение я увидела и самого Стефана Номма, декана моего факультета. Старик проворно лавировал между стеллажами, высматривая, куда могла запропаститься его непослушная подопечная. Я затаилась на верхней ступеньке старой деревянной стремянки и беззвучно хихикала.
– Не могла же она сбежать, в самом-то деле, – пробормотал профессор Номм, шумно втягивая носом неподвижный воздух и вертя головой во все стороны.
По правде говоря, сбежать мне очень хотелось! Если бы хитрый старикан не запер меня перед уходом на магический замок пятого уровня, я бы давно уже купалась с друзьями в озере или сидела в студенческом кафе, потягивая через соломинку ледяной яблочный сок. Летняя практика должна была начаться только через неделю, а меня тем временем уже вовсю эксплуатировали.
– Ронни! – В голосе декана послышались свирепые нотки. – Что это за шуточки? Сию же минуту выходи, если не хочешь быть наказана!
Профессор стоял прямо подо мной, у самой лестницы, но не догадывался поднять голову. У меня возникло непреодолимое искушение нечаянно уронить тряпку на его блестящую лысину. А что, он же знает, какая я растяпа. Может, откажется от такой практикантки? А вдруг?
Солнце вылезло из-за тучки, косыми лучами осветило старую библиотеку. Клочья паутины под потолком, рассохшиеся от времени фолианты, учебники, дневники наблюдений. Свитки, готовые от одного прикосновения обратиться в прах. И пыль, пыль. Пыль!
– Апчхи! – не выдержала я, и стремянка угрожающе скрипнула подо мной, покачнувшись.
Надо было видеть, как подпрыгнул профессор.
– Несносная девчонка, немедленно спускайся! – скомандовал он. – Что ты там делала?
– Вытирала вековую пыль, разумеется, – спрыгнув на пол, сказала я и в доказательство помахала перед лицом декана тряпкой.
Я соврала, на самом деле на этом стеллаже я успела только написать пальцем в вековой пыли «Свободу Ронни Арис», а больше ничего. Но свободы мне не видать как собственных ушей.
– Учти, Арис, баллы за летнюю практику будут учитываться при защите диплома!
Можно подумать, я этого не знаю. Первокурсникам твердят об этом с первого дня обучения. Вот только до защиты диплома мне учиться ещё четыре долгих года, и если каждое лето меня будут запирать в каморке с дохлыми пауками и пылюкой, то до пятого курса я попросту не доживу.
– Но ведь практика ещё не началась, профессор Номм, – заметила я.
– А как же подготовка? – развёл руками он. – Когда мы начнём заниматься, времени на уборку не останется.
– Ох, – только и смогла выдохнуть я, страдальчески закатив глаза.
Профессор критически оглядел стеллажи. На четырёх из них я успела навести идеальный порядок, после чего мои силы – а главное, моё терпение – закончились.
– На сегодня всё, Ронни. Жду тебя завтра в восемь.
– Но…
– Никаких «но», – отрезал Номм. – Задача моего факультета – готовить юных магов к реальной жизни. Получишь диплом, наймёшься на службу к какому-нибудь герцогу или графу, а он тебе скажет…
– «Вытри-ка в моём замке всю-всю пыль». Ой!
Нахально перебив декана, я тут же захлопнула рот и прикрыла его ладонью. Ну в самом деле, почему даже летом нельзя выспаться всласть и чуточку помечтать о будущем? Быть может, я наймусь помощницей в королевский дворец. Или открою магазин зачарованных вещей. Или стану путешествовать по миру в поисках редких артефактов. Для мага общей практики открыты все дороги!
– В восемь! – строго повторил Номм и указал мне на дверь.
Поступив на первый курс Академии, я переживала, что мой дар не так ярко выражен, как у стихийников, подчиняющих своей воле первоэлементы, или как у целителей, способных движением руки и парой слов останавливать кровь и исцелять раны. Я с содроганием смотрела на некромантов, которые упражнялись на специально выделенной площадке с тренировочными скелетами, и на колдунов, призывающих себе на помощь фамильяров из сумрачных миров.
У чистокровных магов не возникало вопросов и сомнений на тему «кем быть». Но и выбора у них было меньше. Маги-полукровки, родившиеся в семьях, где один из родителей был обычным человеком, могли выбирать, кем стать. Для нас существовал специальный факультет общей практики, где изучались артефакторика, прикладная алхимия, бытовая магия и другие дисциплины, не требующие создания огненных шаров размером с дом или поднятия целых кладбищ, но неотрывно связанные с использованием волшебной энергии.
«Это что ещё за половинка мага?» – услышала я на одном из первых занятий по защитной магии от самоуверенного целителя-первокурсника по имени Мэтт. Он-то, конечно, думал, что я тут же разревусь и убегу с тренировки. Чего ещё можно было ожидать от кудрявой малявки, наивно хлопающей ресницами и от страха позабывшей примитивную формулу магического барьера?
Мэтт просто не знал, какое наставление дал мне папа, отправляя меня в Академию! «Если кто-нибудь вздумает обижать тебя, Ронни, не теряйся, сразу залепи ему заклинанием в лоб!» Что я и сделала, ни секунды не раздумывая. Шмяк – и белобрысый нахал плюхнулся на задницу в траву! С меня сняли пять баллов и выгнали с занятия, но я ни о чём не жалела. Я вообще никогда ни о чём не жалею. Что сделано – то сделано.
Зато с тех пор никто не дразнил меня «половинкой», а высокомерный лекарь при встрече со мной всегда потирал голову и усмехался. Помнил, значит, как я ему залепила. Если бы не защита Мэтта, он мог бы потерять сознание! Впрочем, декан тоже этот случай запомнил, а потому принял решение не сводить с меня глаз. Во избежание эксцессов. А ещё – строго-настрого запретил мне использовать в Академии заклинания, которые ещё не изучались на уроках, особенно боевые.
Вырвавшись из душной библиотеки Номма, я помчалась в общежитие, чтобы сменить ученическую форму на купальный костюм и лёгкое летнее платье. На улице было жарко. Почти все окна светлого трёхэтажного здания с рыжей черепичной крышей были распахнуты настежь, но студенты не сидели в своих комнатах среди бела дня.
– Ронни, где тебя носит? Все уже ушли на озеро! – окликнула меня соседка.
Зоя тоже была полукровкой, высокой и нескладной девушкой с блестящим ёжиком иссиня-чёрных волос и большими голубыми глазами. Сейчас она застряла в дверях с огромным чемоданом.
– Я была в рабстве у Номма-Гнома, – указав в сторону одной из башен Академии, я скорчила рожу.
– Практика же ещё не началась! – возмутилась Зоя.
– Не поверишь, но я сказала Гному абсолютно то же самое. Ему наплевать. Ты уезжаешь?
– Да. – Зоя яростно дёрнула чемодан за ручку, но его пухлые бока упорно не желали протискиваться в старинную узкую дверь. – Отец договорился, что я буду летом помогать ему в конторе. Скукотища, а что делать!
