Юрий Игрицкий - Россия и современный мир №3/2012

Россия и современный мир №3/2012
Название: Россия и современный мир №3/2012
Автор:
Жанр: Современная проза
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2012
О чем книга "Россия и современный мир №3/2012"

Профиль журнала – анализ проблем прошлого, настоящего и будущего России их взаимосвязи с современными глобальными и региональными проблемами. Журнал имеет многоплановый, междисциплинарный характер, публикуя материалы по истории, социологии, философии, политической и экономической наукам. Ключевые рубрики – «Россия и мир в XXI веке» и «Россия вчера, сегодня, завтра».

Бесплатно читать онлайн Россия и современный мир №3/2012


РОССИЯ ВЧЕРА, СЕГОДНЯ, ЗАВТРА

КАК РАСТУТ СВОБОДА И ДЕМОКРАТИЯ НА РОССИЙСКОЙ ПОЧВЕ?

М.В. Ильин
Ильин Михаил Васильевич – доктор исторических наук, профессор, руководитель Центра перспективных методологий социально-гуманитарных исследований ИНИОН РАН
Как это по-русски?

В конце апреля 2011 г. по средствам массовой информации прошелестела новость. Спикер российского парламента, он же председатель Государственной думы Б.В. Грызлов перевел-таки на русский язык выражение суверенная демократия. Выступая 27 апреля 2011 г. на международной конференции в Санкт-Петербурге, посвященной 105-летию парламентаризма в России, он сказал: «Именно самодержавное народовластие или, если перевести это с русского языка на иностранный, суверенная демократия есть самая исторически свойственная вещь для России» [http://tyumen.er.ru/?news=3574]. Сами эти слова, да и большая часть всего приветственного слова Грызлова буквально воспроизводят – без какой-либо ссылки – основные положения выступления депутата Государственной думы нынешнего министра культуры В.Р. Мединского на парламентском заседании 22 апреля [http://transcript.duma.gov.ru/ node/3427/], т.е. за пять дней до выступления Грызлова. Впрочем, выражение самодержавное народовластие сам Мединский ввел куда раньше. Можно сослаться, например, на его слова во время дискуссии в прямом эфире радиостанции «Эхо Москвы» 27 ноября 2006 г. Рассуждая о термине суверенная демократия, он обнаружил в нем исторический смысл: «Слишком мало мы вдумываемся в содержание. Если перевести это на русский язык, то это самодержавное народовластие» [http://www.sps.ru/?id=217458].

Оставим, однако, вопросы первенства и наличие признаков плагиата в выступлении Грызлова. Куда интересней смысл согласованного, надеюсь, мнения представителей «Единой России» в Государственной думе. При беглом упоминании вечевой практики фактическое начало отечественной демократии относится к эпохе Ивана Грозного и к последующему столетию сословно-представительной монархии. При этом Грызлов сослался на то, что «иностранные послы и путешественники сравнивали тогда российские Соборы с английской палатой общин, а Боярские Думы, с которых впоследствии и было взято название для российского парламента, – с Палатой лордов» [http://tyumen.er.ru/?news=3574].

Замечание странное, ибо в мировой политической науке сословное представительство отнюдь не считается современной демократией или даже несовременной ее формой. Сошлюсь на яркое суждение классика обществоведения и политологии Чарльза Тилли. В своей книге о соперничестве и демократии с 1650 по 2000 г. он предлагает вооружиться «поисковиком демократии XXI века» и отправиться в век XVII. Что мы обнаружим, высадившись в 1650 г.? «Обилие революций и войн, но считанные признаки демократии», – отвечает Тилли [27, с 42]. Демократий как политических систем не было видно вообще. При самых мягких критериях полиархии только положение, связанное с выборами 1848 г. в США, можно оценить как демократическое, а фактически об американской полиархии, да и то с оговорками, можно говорить только после Гражданской войны.

За немногими исключениями история демократий начинается только в XX в. Даже старые демократии фактически очень молоды. Как отмечает Роберт Даль, в Западной Европе «до 1900 г. только во Франции, Италии и Швейцарии были кабинеты или премьеры, полностью подотчетные избираемому законодательному органу» [3, с. 360–361]. Еще поразительней молодость устоявшихся демократий в Нидерландах и Скандинавии. Даль пишет: «В Нидерландах подотчетность была достигнута в первой декаде века, в то время как в Скандинавских странах парламент получил от монарха контроль над правительством лишь после острых и продолжительных конституционных кризисов: Норвегия в 1884 г., хотя она не обрела независимости от Швеции и шведской короны вплоть до 1905 г., Дания – в 1901 г., а Швеция – только в 1918 г.» [3, с. 361].

На этом фоне датировать начало отечественной демократии XVI в. (!), т.е. за три столетия до того, как современная демократия или полиархия вообще возникла в мире, по меньшей мере удивительно. Данное утверждение звучит просто абсурдно для специалиста-политолога. На чем же основаны подобные опрометчивые оценки? На прямом отождествлении типа правления, где присутствовали Земские соборы, и типа правления, где функционирует нынешняя Государственная дума. Раз можно найти какой-то признак демократии, например выборы или публичные дебаты, то это демократия и есть без оглядки на то, куда этот признак встроен, в каких условиях, в какую историческую эпоху обнаруживается.

Впрочем, подобные отождествления отнюдь не последовательны и систематичны. С одной стороны, благожелательно принимаются весьма сомнительные мнения западных путешественников о сходстве наших соборов с парламентом, а боярской думы с палатой лордов, а с другой – через пару строк отвергаются. Руководящие представители всенародно избираемой палаты противопоставляют выделяемую ими схему самодержавного народовластия действительной традиции формирования и консолидации самостоятельных представительных органов власти: «Наши Соборы не противостояли царской власти, как сеймы и ландтаги на Западе, а дополняли ее своими властными полномочиями» [http://tyumen.er.ru/?news=3574; http://transcript.duma. gov.ru/node/3427/; 13]. Не вполне ясно, откуда эти полномочия в логике Грызлова и Мединского возникали. Если всего лишь октроировались монархической властью для разыгрывания ритуалов ее поддержки, то совершенно неясно, как могли дополнять. Если формировались на основе диалога власти с представителями подданных и возникавших в результате договоренностей двух партнеров, двух субъектов политики – хотя бы только по вопросу о сборе налогов – то это как раз то, что характеризуется лидерами «Единой России» в Государственной думе как противостояние. Фактически как у нас, так и в Европе можно найти множество конкретных вариантов, которые в ходе истории постепенно закрепляли поворот либо к одной, либо к другой крайности. Либо к соправлению короля и парламента (юридическая формула английской конституции King in Parliament – суверен полномочен лишь «в парламенте», в согласии с ним, а парламент только тогда, когда суверен «входит в его состав») в результате Славной Революции 1688 г., либо к чисто ритуальной роли всеодобрятеля последних Земских Соборов при ранних Романовых.

При всей конъюнктурности и выборочности исторических сопоставлений одно принципиально и неизменно. Это полное отождествление Грызловым нынешнего политического строя и порядков 400-летней давности: «Я уже говорил о системе конструктивного взаимодействия между органами законодательной и исполнительной власти, которую удалось выстроить в сегодняшней Государственной думе. Наши предки нашли и освоили этот путь еще 400 лет назад, и в этом – уникальность русской демократии, русская придумка» [http://tyumen.er.ru/?news=3574; 13]. Фактически нынешнее положение с разделением властей, не только декларированное конституцией, но и в известной мере подкрепляемое политической практикой (пусть даже противоречиво и непоследовательно), отождествляется с неразделенностью или симфонией законодательных и исполнительных полномочий интегральной власти русского царства или самодержавия (об этом чуть ниже) 400-летней давности. Не странно ли слышать такое в отношении нынешнего режима от руководителей «Единой России» в Государственной думе? Если все это принять как осознанную позицию, то Борис Грызлов и Владимир Мединский оказываются не просто критиками, а крайне радикальными критиками нашей отечественной демократии, способными дать сто очков любым «злопыхателям России».


С этой книгой читают
Профиль журнала – анализ проблем прошлого, настоящего и будущего России их взаимосвязи с современными глобальными и региональными проблемами. Журнал имеет многоплановый, междисциплинарный характер, публикуя материалы по истории, социологии, философии, политической и экономической наукам. Ключевые рубрики – «Россия и мир в XXI веке» и «Россия вчера, сегодня, завтра».
Профиль журнала – анализ проблем прошлого, настоящего и будущего России их взаимосвязи с современными глобальными и региональными проблемами. Журнал имеет многоплановый, междисциплинарный характер, публикуя материалы по истории, социологии, философии, политической и экономической наукам. Ключевые рубрики – «Россия и мир в XXI веке» и «Россия вчера, сегодня, завтра».
Профиль журнала – анализ проблем прошлого, настоящего и будущего России их взаимосвязи с современными глобальными и региональными проблемами. Журнал имеет многоплановый, междисциплинарный характер, публикуя материалы по истории, социологии, философии, политической и экономической наукам. Ключевые рубрики – «Россия и мир в XXI веке» и «Россия вчера, сегодня, завтра».
Профиль журнала – анализ проблем прошлого, настоящего и будущего России их взаимосвязи с современными глобальными и региональными проблемами. Журнал имеет многоплановый, междисциплинарный характер, публикуя материалы по истории, социологии, философии, политической и экономической наукам. Ключевые рубрики – «Россия и мир в XXI веке» и «Россия вчера, сегодня, завтра».
Есть такое поверье: когда умирает звезда, рождается человек. Но в мире, где человечество ютится на окраине Солнечной системы, где в лучах красного гиганта, в который превратилось наше Солнце, забытым бриллиантом сверкает загадочная планета Пангея, где люди считают своей прародиной спутник Юпитера – старые поверья уже не в счет. Разгадать тайну межзвездного корабля-призрака, выжить в войне прайдов, переиграть Надзирателей, прорваться, наконец, к з
«Следи за собой, будь осторожен...» – эти слова из песни Виктора Цоя как нельзя точно характеризуют действия и поступки абсолютно всех персонажей романа. Живем ли мы в лучшем из миров? Или, как обычно, заблуждаемся? Кто знает?.. Но, думается, нам с вами повезло гораздо больше, чем людям, жизнь которых полностью подчинена навязанной кем-то свыше игре. Правила ее просты, а малейшее нарушение карается смертью. Но однажды придет тот, кто скажет страж
Танцуй или умри! Танцуй или стань жертвой жреца любви! Так гласят правила арены иного мира. Мира Тарунно, где правят огненные саламандры. Попав в Нижний мир, я не думала, что мне придётся бороться за свою жизнь. Не думала, что придётся играть по чужим правилам. Не предполагала, что в процессе борьбы встречу свою любовь. И уже не захочу возвращаться в родной мир.
Я всего лишь хотела отдохнуть в экзотическом местечке. Но кажется мне тут не рады! Ну, мы еще посмотрим, кто кого… СЪЕСТ