К пониманию истории существует несколько подходов. Например, такой: все предопределено заранее, может быть свыше, у каждой страны своя миссия, своя судьба.
Такой подход не приемлю: невозможно предопределить то, что еще не наступило. Другие рассуждают так: раз история человечества состоит из отдельных человеческих судеб, то не идеи и законы, а люди правят странами и народами. При таком подходе человеку, который не правит, но который уникален и, возможно, гений, отводится роль безропотного существа, которое и рождено для того, чтобы зависеть от воли не всегда умных родителей, воспитателей, начальников, амбициозных вождей или пророков, которые ведут народы сами не зная куда. Естественно, лучше, когда правит закон, а еще лучше – хороший закон. И чем общество справедливее, тем лучше закон. Закон зависит от социального строя. Иное для одного строя – норма, а для другого – преступление. Под справедливым обществом многие понимают коммунизм. Но коммунизм даже в энциклопедическом определении уже содержит противоречия. Необходима новая формация, альтернативная капитализму, но это не коммунизм.
В первой книге трилогии я пытался ответить на вопросы: закономерен ли был Октябрь и почему русский коммунизм приказал долго жить? Наряду с непримиримыми врагами коммунизма на Западе, творцы идеи «светлого будущего человечества» были, по моей версии, и его могильщиками.
Во второй книге я подвожу читателя к мысли, что в СССР никогда не было плановой экономики. Я русский коммунизм сравнил бы с айсбергом: в мировом океане сияла в лучах восходящего солнца только незначительная, его видимая часть, а остальное оставалось скрытым от людских глаз.
В третьей книге поставлен вопрос: прошла ли Россия переломную точку отсчета, после которой возврат ее к национальной русской государственности уже невозможен? Будет ли еще Россия стоять перед выбором? Если будет, то готовы ли мы к этому идейно? Только поэтому, как предпосылку создания новой русской действительности, следует нашей первой задачей поставить – отстоять свое право осмысливать и обсуждать свое прошлое, моделировать свою будущую судьбу. Рассуждать и мыслить свободно, не оговариваясь десятки раз, что мы, мол, в чем-то виноваты, не стремясь каждое здравое высказывание уравновешивать другим, угодным нашим заклятым доморощенным врагам и Западу. Необходимо понять, что совершенно неправильно нашу жизнь в советское время рисовать только мрачными красками, даже если она и была в чем-то такой.
Не задумываясь о нашем прошлом, особенно советском, не делая необходимых выводов, к следующему повороту истории мы можем оказаться совершенно неподготовленными. Не допустить этого – вот первейшая задача, которую необходимо решать. Нужно понимать, что самыми важными вопросами являются вопросы идеологии. Вот почему в третьей, заключительной, книге трилогии речь идет не только о типе экономической системы, необходимой нам, но и о типе политической партии, которая будет способна воплотить новую идеологию в жизнь на благо России.
Выражаю благодарность Мыльникову Алексею Николаевичу за помощь, оказанную при написании трилогии, и прежде всего за критику, которая постоянно вдохновляла меня на поиски.
В.К.
Книга первая
Уроки становления страны Советов
Глава 1
Коммунизм как стереотип
Русский коммунизм потерпел катастрофу. Но именно когда рушатся под ударами какие-либо конструкции, на короткое время открывается глазу их внутреннее строение, обнаруживаются слабые точки. И в этот момент можно многое понять. Можно по-другому оценить и деяния «конструкторов». За суетой бытия, в пылу борьбы коммунисты – строители нового мира – не замечали слабые стороны теории правого дела. Хотя у Ленина есть ссылка на такие слова Маркса и Энгельса: «Наше учение не догма, а руководство для действия». Сам он на практике часто «ревизовал» марксизм. Но боязнь потерять авторитет, власть, услышать критику оппонентов по существу приводили Ленина и других марксистов ни к чему иному, как к догматизму и начетничеству (не так ли верующие ищут страницу, стих Писания, чтобы возразить или ответить приставучим атеистам). «Победоносное шествие» марксизма-ленинизма по планете остановилось, а пророчество Ленина о триумфе учения пролетариата в грядущую историческую эпоху так и не сбылось.
В том коммунизме, который был у нас, что-то было не так, раз он приказал долго жить. Если бы удалось из всего, что касается коммунизма, убрать весь мусор инсинуаций, догматизма и предубеждений! И с мифами бы покончить! Знаменитый английский философ Фрэнсис Бэкон считал причиной заблуждений разума ложные идеи – «идолы». Эти «идолы» мертвой хваткой берут людей за горло, душат мысль. Иногда эти «идолы» не стоят выеденного яйца, а за горло держат. При коммунизме были одни «идолы», теперь – другие.
Словечко «стереотип» придумали американцы. Стереотип – это предвзятое мнение о чем-либо. Например, житель Южных штатов США раньше «точно знал» (и от этой памяти американцам не избавиться никогда), что негры ленивы, прожорливы, похотливы и глупы, что они не способны научиться грамоте и что высшее счастье для них – быть рабами белого человека. Позже людей с темным цветом кожи стали «проталкивать» на видные руководящие посты в целях демонстрации пресловутой «демократии». Теперь вот въелся в сознание людей стереотип, что коммунизм – это плохо. Этот стереотип стал сейчас таким стойким, что нет возможности даже начинать разговор на эту тему – «Коммунизм». Тем более – пытаться преодолеть этот стереотип. Сложно жить в мире, в котором живучи (искусственно внедряемые в сознание людей) неверные оценки крупных событий, явлений прошлого, стереотипы мышления, перекосы теоретического, идеологического порядка.
Люди часто далеки от понимания существа вопроса, так как находятся в плену этих самых стереотипов, своих убеждений, являющихся результатом воспитания, образования, влияния окружающих людей, иногда явного зомбирования, но чаще всего – вследствие «твердых знаний». И чем увереннее человек в дискуссии себя чувствует, тем нагляднее демонстрирует неспособность понять и принять альтернативу оппонента. А ведь твердое убеждение, извините, это признак глупости… Все течет и меняется…
Некоторые считают (назовем это первым заблуждением), что доктрина коммунизма, изложенная классиками марксизма-ленинизма, была законченной, целостной, гениальной. На это есть возражение: все как раз с точностью до наоборот. Все там было сырое, «сваренное» наспех. Интересно, что, вооружившись «всепобеждающей теорией Маркса», никто, как ни странно, не отважился на бумаге описать коммунизм – то, что строили миллионы. Сомнительным является безапелляционное отрицание Марксом и Энгельсом частной собственности, равно как и утверждение, что возможно материальное производство в обществе без эксплуатации трудящихся.
