Предисловие к русскому изданию
Эту книгу я написал для голландского читателя, чтобы рассказать ему об «эпохе перемен» постсоветской России, где я провел бо́льшую часть своей взрослой жизни. Мне хотелось поделиться с публикой своим опытом работы и жизни в той далекой стране, которую у нас до сих пор так мало знают и еще меньше понимают. Нынешним изданием русского перевода книга, можно сказать, «возвращается домой» – это очень много значит для меня. И я искренне надеюсь, что российский читатель найдет в ней интересное для себя. Для тех, кто пережил тот период, о котором идет речь в книге, мой «взгляд со стороны» высветит порой неожиданные грани в уже знакомом. А тем, кто родился позже, моя книга поможет понять и, надеюсь, почувствовать то недавнее прошлое, о котором теперь идет оживленная дискуссия.
Выражаю свою глубокую признательность всем людям, которые сделали это издание возможным! Основной текст книги остался таким, каким он был 14 марта 2022 года, когда работа над книгой была завершена. Для удобства русского читателя я лишь дополнил раздел «Примечания» указанием на русские переводы источников, использованных в процессе написания книги.
Хайс Кесслер, Амстердам, 10 февраля 2025 года
Жарким июльским днем 1991 года, выйдя из здания Белорусского вокзала в Москве, я оказался в совершенно неожиданном городе, совсем не похожем на тот, что жил в моем представлении как город пятидесятых – опрятный, размеренный, серый. На его месте шумела пестрая мозаика старого и нового, ветхого и желто-золотистого, которая искрилась неукротимой энергией, готовой вот-вот выплеснуться наружу. Газетные киоски и ларьки с продуктами, подновленные здания минувшего века, заслоняющие собой более современные элементы уличного пейзажа, рыкающие моторы грузовиков чуть ли не военного образца… Город дышал ранним утром, благоухал копченой колбасой, каким-то ацетоном и выхлопными газами.
Целый месяц я бродил по Москве, методично разбираясь в устройстве этой колоссальной метрополии: описывал концентрические круги, начиная от станции, и продолжал до тех пор, пока не начинал понимать характер этого квартала или района. Город настолько противоречил моим ожиданиям, а общество настолько отличалось от нидерландского, в котором я вырос, что ужиться здесь мне представлялось маловероятным. Но, возможно, именно поэтому город притягивал меня, как магнит.
В конце концов случилось так, что мне удалось стать его обитателем и непосредственным свидетелем современной российской истории на протяжении долгих двадцати пяти лет. Это были годы коренных преобразований, целой эпохи, свидетелем которой мне довелось быть. О ней, об этой эпохе повествует моя книга.
3 февраля 2022 года я поставил точку в конце последнего предложения и отправил рукопись в издательство Prometheus Amsterdam. А три недели спустя Россия ввела войска на территорию Украины. Это событие целиком перевернуло мир, описанный в книге, что поставило меня перед выбором – пересмотреть рукопись в свете новой реальности или оставить ее без изменений. Я решил удержаться от соблазна заняться правкой, потому что она нарушила бы то, что составило основной смысл этой книги: летопись эпохи глазами очевидца. Нити, прерванные недавними событиями, – неотъемлемая часть той эпохи. Поэтому я осознанно не стал вносить корректив в книгу, за исключением небольших добавлений в текст пролога.
Ключевой для эпохи, ставшей предметом моего рассказа, была идея о том, что России предстояло пройти путь преобразований: от «реального социализма», построенного в Советском Союзе, до рыночной экономики, демократии либерального толка и правового государства. Если Горбачев стремился адаптировать социалистическую систему к требованиям времени, то его преемник Борис Ельцин, первый президент новой России с 1991 года, взял гораздо более радикальный курс. Кардинальные реформы ставили целью демонтаж советской системы и создание в кратчайшие сроки базовых условий для развития рыночной экономики и демократического правления.
Эта радикальная идея, основанная на представлении, что изменение правил игры автоматически приведет к изменению поведения человека в обществе и в итоге – к созданию нового общества, оказалась наивной. Выяснилось, что добиться изменения в поведении людей гораздо сложнее, чем представлялось. Вместо стремительного перехода к новым общественным устоям начался затяжной и во многих отношениях несовершенный процесс реформирования.
Но этот процесс преследовал ясную цель. В России 1990‑х годов эта цель витала в воздухе почти осязаемо. Страна была охвачена пламенным желанием стать другой, отличной от прежней. Всякий раз, прилетая в Москву, я слышал рассказы друзей о новых магазинах, барах, выставках, книгах, фильмах, беседах, встречах и событиях, которые они воспринимали как малые вехи на верном пути. Никто не подвергал сомнению цели этого пути: Россия должна была стать «нормальной» страной, что означало не только изобилие в магазинах, но и свободу от указаний «сверху» – что делать, чего не делать, что думать. «Нормальная страна» означало также и хорошо организованное общество, в котором главенствуют порядочность и честность. При этом многие ссылались на Нидерланды – «Как у вас в Голландии», – хотя почти никто там еще не был.
Все как один мечтали о свободе, достатке и благополучии. Это была важная, не связанная с политикой мечта, несмотря на порой значительные разногласия по поводу путей ее достижения. Для одних это был тот же Советский Союз, но с полными прилавками и свободой слова. Для других воплощением этой мечты были Европа или США. Но очень многими владело чувство, что эта мечта достижима и что она выражает вполне справедливые чаяния или даже права. И как бы сейчас ни осуждались «лихие девяностые», это чувство действительно жило в коллективном сознании россиян.
Оно жило, в отличие от последующих лет, когда распространилось убеждение, что страна зашла в тупик, что у нее нет цели и, вероятно, будущего. Так с течением времени ощущение светлой перспективы обещанного будущего уступало место мрачному чувству обреченности. В какой момент окончилась эпоха преобразований? Все время, что я работал над этой книгой, я понимал, что эта эпоха ушла в прошлое окончательно и бесповоротно, и пытался найти, выделить, определить те события, которые можно принять за ее конечную дату. И вот наступило 24 февраля 2022 года. Это событие стало явной, не подлежащей сомнению вехой конца этой эпохи.
