Осиротевший Гриард накрыла тишина. Техзал усеивали обрывки картона, провода от переносок, конфетные фантики, тюки с вещами, которым не хватило места в трейлерах… В дальнем углу одиноко пылился «Раск».
На одном из тюков разместилась Лиенна, подбрасывая чётки. Рядом с ней, прямо на каменном полу, скрестив ноги, уселся Халлар, пуская струи сигарного дыма. Гай устроился на стопке деревянных поддонов. В мастерской, задрав сапоги на верстак, Карвел отстранённо вертел в руках самодельного дракончика из дерева – раздавленного, видно, в спешке. Мы с малышкой так и болтали ногами, свесив их с помоста второго уровня. Прибитая моей хандрой Рисса жалась к плечу.
Все потерянно смотрели в одну сторону – в ночную тьму открытой штольни, где скрылись из вида трейлеры. К тоннелям и оборачиваться не хотелось: пустота Гриарда слишком напоминала атмосферу мёртвых поселений, где всё было выжжено артснарядами армии Сорро. Семнадцать лет Гриард сопротивлялся этой пустоте, но она настигла наш дом. Из-за коммунов и здесь не осталось жизни.
Всё. Занавес.
Коллективное уныние было прервано неожиданным звуком: из кухонного тоннеля послышались шаги. Прогулочной походкой вразвалку, сунув руки в карманы брюк, в техзал вышел Арон. Явно красуясь, обвёл нас взглядом. Мол, фигли расселись, кино вам тут? По части понтов малёк Лиенне и в подмётки не годился.
– Смотри! – Рисса потянула меня за рукав, ткнув на Арона пальцем.
Гай опешил:
– Тебя забыли?!
– Оп-па! Ты чего тут? – ахнул Карвел, выпустив дракончика.
Спрятав чётки, Лиенна спрыгнула с тюка.
– Ты обалдел, сопля? Ты не слышал, куда мы едем? Жить надоело?
Арон нахмурился:
– Моё имя Арон Халлар Тэннэм. А не сопля. Я слышал, куда вы едете. Жить мне не надоело. Пока ещё.
Нарочно остался, ужаснулся я. Какой же я идиот! В суматохе переезда забил на услышанное признание Арона и даже не удосужился поразмышлять, какие могут быть последствия. Всё так стремительно. За считанные недели малёк повзрослел, обзавёлся незаметной раньше гордостью, альфьей твёрдостью во взгляде. Истрёпанная майка с вышитой единицей вон как растянулась на уже не детских плечах. Как я не допёр, что юный балбес, обожжённый первыми чувствами, поддастся им со всей своей нерастраченной дури?
– Хватит, Дар! – тихо взмолилась Рисса, ударенная с размаху моей виной.
Арон прошёл в центр техзала, остановился перед Халларом, глядя сверху вниз.
– А ты не удивился? – спросил дерзко.
Халлар лениво выдул струю дыма, ответил невозмутимо, глядя мимо сына:
– Если б уехал, вот это было б удивительно. Но ты ж не башкой думаешь.
Шелуха понтов слетела с Арона. Руки он из карманов достал, хотя тон остался всё тот же, вызывающий:
– Погнал Дарайна в пекло и думал, я за его спиной отсижусь? Мне скоро пятнадцать, пап.
Халлар тяжело вздохнул, стряхивая пепел. Лиенна возмутилась:
– Эй, мелкий, вообще-то мы тут все собрались в пекло.
– Лично на тебя мне пофиг, – огрызнулся Арон.
– Не поняла-а-а-а… – Лиенна подняла брови. – Дарайн не пофиг, а я – пофиг? Ты какого хрена не уехал? Чо – «оборзину» объелся? Борзый такой.
Попутавший берега малёк шагнул к Лиенне с наездом:
– Прекрати меня раздражать. Я тебе не Сайдарчик. Чтоб я больше не слышал про «мелкого».
– А иначе что? – Лиенна насмешливо фыркнула. – Побьёшь меня?
– Надо бы…
– Побьёшь омегу? – недоверчиво уточнила Лиенна.
Малёк уставился на неё глаза в глаза. Судя по сползающей с лица Лиенны ухмылке, невысказанный ответ поверг её в шок. Ни один нормальный альфа намеренно ударить омегу не способен. Инстинкт, базовый. Неужели Арону и этого инстинкта не досталось?
Как я раньше не заметил? Как не просёк, что Арон научился по-альфьи давить собеседника взглядом? Когда он успел вырасти вровень с Лиенной?
Раздосадованная омега, повернувшись к Халлару за защитой, вместо неё услышала требовательное:
– Оставь его, Лиенна.
В трёх словах Халлар признал старшего сына взрослым. Лиенна грубила взрослому альфе, а это непозволительно даже для любимицы старейшины.
Халлар, наконец, удостоил Арона вниманием:
– С утра дуй в оружейную. Неделя на тренировку. Если стоя не выбьешь восемь из десяти с первой линии, в группе для тебя места не будет. Усёк?
– Есть, командир. – Арон выдохнул с облегчением.
Лиенна шлёпнулась обратно на тюк.
– Мутные вы какие-то… – сказала, оглядывая всех в недоумении. – Я чего-то не знаю?
– Будь добра, поднимись в дежурку, закрой штольню, – вместо ответа попросил Халлар.
Довольный собой Арон, развернувшись на пятках, бодро зашагал к тоннелю, где во мраке скрывался его бокс. Проходя мимо нас с Риссой, он поднял голову.
– Зайдёшь завтра в оружейную? – сказал мне. – Разговор есть.
Кхарнэ, ну вот как мне теперь было с ним общаться после его признания? Куда деться от неловкости, от опасения поймать на себе взгляд щенячьего обожания или ещё хуже – почерневших от возбуждения зрачков?
Арон догадался, почему я ссыкливо мнусь с ответом, и потерянно опустил плечи. Я запоздало кивнул ему:
– Угу. До завтра.
Я ещё не подозревал, что ближайшие часы для некоторых из нас окажутся полны совсем неожиданных откровений.
Пока я чистил зубы, умывался в Буре под лучом светоуказки и бродил по Гриарду, придавленный непривычной пустотой, в моём боксе расположилась Лиенна. Когда я пришёл, возле двери стояла металлическая жаровня с ярко полыхающим бревном. Охранная система «анти-Тар». Внутри бокса на ложе Лиенна с Риссой дрыхли спина к спине. Из-под дырявого одеяла торчали две пары босых ног: смуглые и белые с золотистым пушком на пальцах.
Значит, из-за кошмаров Лиенны всю неделю до отъезда нам с Риссой придётся урывать время для вязки днём. Не у Халлара же Лиенне ночевать. Сейчас не лучшее время для новых стычек. В боксе самой Лиенны всё ещё успокаивался Тар.
Осторожно прикрыв дверь, чтоб не скрипнула, я оставил омег одних.
На кухне, подперев ладонью лоб, полуночничал Халлар. Видно, тоже не спалось. Луч светоуказки, закреплённой в «подсвечнике», целил в низкий потолок. На столе перед старейшиной криво стояла алюминиевая кружка с погнутым дном, из неё свисала нитка чайного пакетика. Я вспомнил: кружка пострадала в эпической битве Лиенны и Риссы, когда омеги устроили бардак на кухне. Годную посуду Керис увезла с собой.
Как я и предчувствовал, съестного на кухне омеги не оставили. Спасибо за заботу, родные. Плюхнувшись на автомобильное сиденье напротив Халлара, я отхлебнул из его кружки. Ну точно: он в холодную воду чайный пакетик бросил. Где её греть? Огонь-то в печи не разожжён, генератор заглушили, да и электрические чайники уехали.
В абсолютной тишине казалось, что даже дыхание отдаётся эхом от каменных стен. Мебель на кухне осталась, но шкафы и стойка для раздачи выглядели лысо без привычных котлов и стопок пустых тарелок. Лишённая детского писка, омежьего хихиканья и альфьих разговоров басом, кухня была мёртвой.
