Если вы погуглите мое имя – я делаю это каждый вторник, потому что эта прихоть поднимает мою самооценку, а я стараюсь давать волю своим прихотям согласно строгому расписанию, – первые двадцать сайтов в выдаче будут посвящены повешению Сары Эмерсон Вилди в 1692 году в городе Салем, штат Массачусетс.
Угадайте, почему?
Если вы пролистаете три страницы, то найдете меня – Эмерсон Вилди. Не ту несчастную казненную женщину, которую религиозные фанатики напрасно обвинили в колдовстве и повесили, а владелицу книжного магазина и президента местной торговой палаты. Не хочу хвастаться, но я – самый молодой президент торговой палаты города Сант-Киприан штата Миссури.
Мужчин в наши дни поощряют приукрашивать правду, но если правду говорит женщина, то ее считают чересчур уверенной в себе – и в этом случае «уверенность в себе» это вовсе не комплимент.
Если вы не станете тратить время на просмотр постановки пьесы «Суровое испытание» Артура Миллера про салемских ведьм и не удостоите вниманием грустные видео разочарованных в жизни густо накрашенных подростков на YouTube, вы увидите ролик о том, как за последние пять лет я способствовала обновлению нашего небольшого городка Сант-Киприан и помогла привнести в его жизнь десять новых сфер деятельности. Вы прочтете о международном Рождественском фестивале, который благодаря моим усилиям и самоотверженности привлекает, как вы уже догадались, людей со всего мира. И о тех многих вещах, которые я каждый день делаю для поддержки горячо любимого мною города.
И я горжусь тем, что ежедневно вношу свой вклад в его развитие.
В отличие от большинства людей, которые читают лишь о суде над ведьмой Сарой, я знаю о ней все. Я изучила историю Сары еще в четвертом классе, когда готовила о ней презентацию для школьного урока.
Мои сверстники предпочитали слушать наглые и неправдоподобные заявления нашего одноклассника Скипа Саймона о том, что он является потомком известного преступника Джесси Джеймса, но я не из таких. Изучение биографии Сары изменило мою жизнь. Правда в том, что Сара была яростной феминисткой, которая хотела жить по своим правилам. Она не шла ни на какие уступки и не хотела играть роль порядочной пуританки, а в итоге стала представлять угрозу для власть имущих своего времени. Она заявила о собственных жизненных правилах, трубила о независимости на каждом углу, и в итоге ее казнили.
Сара была не просто трагедийной фигурой. Она также была мученицей, но не хотела, чтобы ее считали ни той, ни другой.
Оглядываясь назад, я понимаю, что, будучи в четвертом классе и с такой учительницей, как миссис Тимкинс, я со своим докладом перегнула палку.
Однако с той поры Сара стала для меня путеводной звездой. Я горжусь тем, что среди моих предков была настолько исключительная, неудержимая женщина. Если быть точной, Сара – моя прабабушка в девятом поколении. Я всегда считала, что обязана своему роду, да и самой Саре, быть сильной, независимой женщиной и не позволять патриархальным традициям и чему-то в этом духе сковывать мою личную свободу.
– И я не позволяю, – смело заявляю я притихшим родственникам, когда мы собираемся утром на кухне в нашем родовом доме.
Сейчас март, вторник, и у меня есть планы. У меня всегда какие-то планы. Но на сей раз они слишком эпохальные даже для меня. Сейчас пуритан уже не существует, и правду о женщине рассказывать некому, но у меня свой вызов, брошенный мне жизнью.
Я пришла в этот мир для того, чтобы сделать Сант-Киприан лучше.
Не смейтесь. Невозможно изменить мир к лучшему, если ты не можешь изменить к лучшему собственный газон на заднем дворе. И вот сегодня я намерена сделать и то, и другое.
Со времен моего первого проекта для сообщества Сант-Киприан, который я сделала во втором классе школы, я вложила всю душу в это чудесное сокровище, стоящее на берегу реки, – в городок, в котором всем нам посчастливилось жить, и в магазины, что выстроились вдоль мощеных улиц, один из которых мой собственный независимый книжный магазин.
Я сделала это во имя всех женщин, что жили до меня и которым не разрешалось делать ничего подобного. И во имя тех женщин, что пытались проложить собственный путь в жизни, за что общество их отвергло.
Ура! Можно триумфально воздеть руки к небу.
Что я и делаю, стоя у себя на кухне. Но есть еще кое-что, что бодрит девушку так же, как победный жест, – это чашка кофе. С сахаром. Соединив все три ингредиента для бодрости духа, я готова начать новый день.
Но сперва мне надо встретиться со своей соседкой по дому.
Моя соседка, она же лучшая подруга Джорджия Пенделл, выросла в покосившемся старом доме по соседству с моим, но переехала ко мне, когда «устала от жизни со своими родителями» – это ее полные драматизма слова, не мои. Она живет здесь уже пять лет и со временем заняла весь третий этаж и даже одну из спален которую, как я предполагала, она должна была превратить в рабочий кабинет, но вместо этого она сделала там библиотеку.
Я содрогаюсь при виде комнаты, которую Джорджия называет библиотекой. Она наводнила ее книгами, выстроенными в шаткие башни, и не позволяет мне там прибраться. В последний раз, когда я пыталась зайти в комнату, дверь едва приотворилась, ударившись об очередную стопку книг.
Но Джорджия настаивает, что все именно так и задумывалось.
Ну да ладно. Дом семьи Вилди достаточно просторный, и мы с подругой живем в нем с комфортом. Он даже больше, чем нам нужно. Мои родители уехали в Европу, где ведут гламурную жизнь, а моя сестра сбежала в неизвестном направлении сразу после выпускного. После этого дом показался мне слишком большим. С разницей в год Сант-Киприан покинули мои родители, а потом и сестра. Это сбило меня с толку, но как всегда я взяла себя в руки. Ребекка, моя сестра, всегда стремилась к свободе. А мои родители… Что ж, городок у нас маленький, а они хотели иметь больше социальных возможностей, поэтому и уехали так далеко, как только могли – в Европу. А у меня был мой город. И друзья. Я привыкла жить в нашем историческом районе с моей бабушкой. Но несколько лет назад она умерла, и я осталась одна. Какое-то время дом казался мне зловещим, скрипящим половицами существом, который вскоре проглотит меня с потрохами. Было ощущение, будто зимний мороз просачивается внутрь и не дает мне согреться. Коридоры стали слишком длинными, а свет ламп – слишком тусклым.
