– Надевай скорее валенки и тёплые рукавички! – сказала мама, слегка коснувшись указательным пальцем курносого носика маленькой озорницы. – На улице столько снега! Снова будем валяться, кувыркаться и бегать!
Мама радостно смеялась, видя, как дочка второпях и неловко натягивает валенки на маленькие ножки. Наклонившись к своей торопыге, мама помогла ей: обула правый валенок на правую ножку, а левый – на левую.
– Я готова! Скорее летим на улицу!
– Доченька, ты что-то забыла, – с улыбкой сказала мама.
– Шапку?
– Она у тебя на голове, – и снова мама нежно и ласково улыбнулась.
– Шубку?
– Она на тебе, – смеясь, ответила мама.
– Брючки? – уже с небольшим беспокойством спросила девчушка.
– И они на тебе, счастье моё! – мама смеялась всё счастливее, видя, как дочка насупила свой маленький носик.
– Ну что же тогда? – спросила кроха, едва сдерживая досаду.
– Варежки! Торопыга ты моя! – мама подхватила на руки дочь, подняла её, крепко прижала к себе и поцеловала в носик. Затем одела на маленькие ручки варежки.
Смех звучал звонко, словно сотни бубенчиков разом решили поговорить друг с другом.
Настежь распахнулась дверь избы, и с громким смехом из неё выпорхнули две птицы: большая и маленькая. Они покружились над домом и плюхнулись в сугроб пушистого снега.
– Хорошоооооооооооооооо! – прокричала старшая.
– Дааааааааааааааа! – ответила младшая. И от её крика на курносый носик упал снег с еловой ветки.
На снегу, лицами к небу, лежали мама и дочь. Улыбки озаряли их лица.
Время шло. Безмятежное время. Время озорства и потех.
– Мам, расскажи сказку! Ну пожалуйста! – последнее слово девочка протянула с лукавой улыбкой, заглядывая в глаза маме и ёрзая в своей тёплой постельке.
Мама убрала со лба дочки прядь волос, аккуратно заправив её за ушко, и легла рядышком, дав возможность малышке забраться под тёплое материнское крылышко.
* * *
В некотором царстве, в некотором государстве жила-была девушка. Она ничем не отличалась от своих подруг. Но был у неё один дар. Улыбка этой девушки могла растопить самое холодное и чёрствое сердце. Обиженные и угнетённые, увидев её улыбку, чувствовали прилив сил и добивались успеха, болеющие – поправлялись, умирающие уходили, осознавая, что покидают этот мир со спокойной душой.
Подросла девица, расцвела красавица. Глаза изумрудные, взгляд ласковый, улыбка к жизни пробуждающая. Сама статная, весёлая да работница толковая. Однажды пришлось девице-красавице проходить через лес дремучий. Идёт, ничего не боится, с природой общается. Вдруг повстречался ей путник. Плетётся он, голову опустив, тяжело передвигает ноги, будто ношу неподъёмную тащит, а сам налегке. Услышал шаги путник. Остановился. Поднял голову и посмотрел на девушку.
Затаила дыхание дева, слово вымолвить не может, всё смотрит на незнакомца.
– Уйди! А то в беду попадёшь! – громко закричал парень.
Только теперь она разглядела, что незнакомец этот – вовсе не старик, как померещилось ей, а молодец.
– Отчего же я должна попасть в беду? – скромно улыбаясь, тихо спросила девушка.
И с последним звуком её голоса в чащу дремучего леса пробился лучик солнца. За ним второй, третий, четвёртый… Вокруг стало светлее. Незнакомец продолжал стоять как вкопанный. От яркого света деревья расступились, загомонили птицы. Может, они и раньше пели, но он этого точно не замечал… Парень не сводил глаз с незнакомки.
Солнечные лучики бегали по их лицам и весело смеялись.
– Очнитесь! Пробудитесь! – смеясь, кричали они.
А два незнакомых друг другу человека продолжали стоять посреди лесной тропинки, заворожённо глядя друг другу в глаза.
– Берегись! – прокричал молодец.
Но было поздно… Огромный Коршун подхватил девушку и унёс за высокие сосны.
Волшебство же её улыбки успело подействовать. Искривлённая спина выпрямилась, потухшие некогда глаза засияли. Ноги набрались силы. Парень стремглав бросился вдогонку. Он бежал сутки, другие, но не смог догнать чёрного Коршуна. Выбившись из сил, молодец присел.
– Ой, зачем не смотришь, куда садишься?! – возмутился кто-то строгим голосом.
Молодец вскочил, посмотрел по сторонам и, никого не увидев, опять присел.
– Говорю же! Больно!
Ещё больше удивился молодец, снова подскочил и посмотрел на пень.
– Ну наконец-то догадался! Я дозорный Пень-батюшка! А ты кто таков будешь?
– Я простой человек. Сирота я. Скитаюсь по белому свету. Никак не могу найти родителей. Все друзья от меня отвернулись.
– А как же, мил друг, тебя занесло в наши волшебные края?
– В волшебные?
– В волшебные, – с улыбкой ответил Пень-батюшка.
Парень так и сел на землю-матушку. «Волшебные… А ведь пень и вправду разговаривает со мной. Нет, я сплю. Это всё сон».
– Ты ж бежал сломя голову! И не спишь ты вовсе, и я тебе не снюсь, – лукаво улыбаясь, молвил Пень.
– А вы ещё и мысли читать умеете?
– Умею, голубчик, умею. Забыл ты кое-что сказать мне. Звать-величать-то тебя как?
– Василий, дедушка, – от всей души смеясь, ответил молодец.
– Ложись-ка ты, Василий, на мягкую муравушку да засыпай. Утро вечера мудренее. Поспишь, и я тебе помогу. Знаю я уже, что с тобой приключилось, в силах моих тебе подсобить.
Только вымолвил это старик Пень, как зевнул молодец, голова его потяжелела, тело само раскинулось в шелках травы, и одолел его сон.
* * *
– Мамочка, мамуля! А дальше? Дальше! Что потом было?
– Спи, моё Пёрышко, спи, мой птенчик, – ласково сказала мама, обняла дочку покрепче, и обе разом заснули.
Едва первые солнечные лучики проникли в детскую комнату, кроха тут же открыла глазки и начала будить спящую рядом маму.
– Мамулечка! Мам, мааам, ну, проснись же!
Едва мама приоткрыла глаза, как перед ней уже смеялись и сияли весёлые зелёные очи дочурки.
– Что-то случилось, птенчик?
– А что было дальше? Мамулечка, что дальше?
– Вечером будем ложиться спать и узнаешь, – нежно улыбаясь, ответила мама. – А сейчас быстро умываться, завтракать и на прогулку!
Они весело соскочили с кровати, вместе привели постель в порядок, заправив одеяло и взбив подушки. Танцуя, подбежали к рукомойнику и умылись. После вкусного завтрака потеплее оделись и выбежали на мороз.
