Глава 1. Удивительные встречи
– Привет, мамочка, – прошептала девушка, укладывая на небольшую аккуратную могилу букет желтых мимоз, которые так нравились ее маме. По крайней мере, именно об этом говорил отец девушки.
Дарина, а именно так звали девушку, села на скамейку и посмотрела на круглую цветную фотографию. С нее смотрела светловолосая молодая женщина с серо-голубыми глазами и пухлыми губами, растянутыми в дружелюбную улыбку.
– Представляешь, я уже закончила первый курс, – улыбнулась Дарина, сжимая руки. – Это так быстро случилось. Мне всегда казалось, что студенческое время будет самым счастливым, но оно слишком скучное… Тебе, наверное, не хочется слушать меня. Извини… Я… я просто пришла сюда, потому что это единственный день в году, когда я ненавижу себя. Ведь ты умерла именно из-за меня.
Девушка замолчала. Вокруг была практически гробовая тишина, даже листья на деревьях были неподвижны и совсем не меняли свое положение. Так прошло около минуты; Дарина хотела сказать что-то еще, но ее прервал тихий голос позади. Она обернулась и увидела среди рядов могил и деревьев знакомую сгорбленную фигуру.
– Клавдия Федоровна, здравствуйте! – поздоровалась Дарина и направилась к старушке, которую давно знала. Могила ее сына была прямо рядом с могилой матери Дарины.
Старушка подняла голову на девушку и улыбнулась беззубой улыбкой.
– Дариночка, здравствуй, дорогая, – улыбнулась она и потянулась в карман, доставая большую плитку шоколада. – Вот. Знала, что встречу тебя здесь. С днем рождения!
Дарина приняла шоколадку и слабо улыбнулась.
– Вы же знаете, что я не люблю этот день…
Клавдия Федоровна махнула морщинистой рукой.
– Знаю я, знаю. Каждый год встречаю тебя здесь. Еще вот такой тебя помню, – старушка отмерила чуть больше метра от земли. – Маленькая, беленькая, с голубыми глазами. Бегала тут, пока отец твой сидел, сгорбившись, рядом с могилой.
Воспоминания нахлынули на девушку, она на секунду закрыла глаза и улыбнулась.
– Давно это было. Он уже не ходит.
– И тебе не надо, – проворчала Клавдия Федоровна. – Как по часам сюда таскаешься. Жить надо, а ты живешь мечтами.
Дарина промолчала. Старушка уже не первый раз говорила ей это, и она прекрасно понимала, что та права, но сама продолжала ходить на кладбище и разговаривать с человеком, которого никогда в жизни не видела.
– Ну все, иди домой. Небось с утра тут сидишь, – продолжила недовольно говорить Клавдия Федоровна. – Иди, кому сказала.
Послушав соседку, Дарина отправилась домой. Ей давно было пора, она хотела устроиться летом на работу, нужно было этим поскорее заняться.
Клавдия Федоровна была одним из немногих людей, которые знали, что Дарина часто посещает могилу матери. Она сама постоянно приходила к покойному сыну и нередко говорила, что маме Дарины жутко повезло – она умерла раньше своего ребенка. Нет ничего хуже, чем потерять свое дитя.
– Это естественно, когда родители умирают, – вздохнула Клавдия Федоровна. – А вот когда переживает ребенка…
Дарина шла домой, наслаждаясь прекрасной погодой. Сегодня ей исполнилось девятнадцать, но радости на душе совсем не было. Она не была счастлива слышать поздравления или видеть шарики и подарки, этот день она предпочитала проводить наедине с собой.
Все из-за того, что все детство свои дни рождения маленькая Дарина проводила на кладбище с отцом, который не мог смириться со смертью невесты. Он со временем перестал посещать могилу, а вот для уже выросшей девушки это стало традицией.
Да и матери ей очень не хватало. Она помнила те моменты, когда все дети говорили про своих родительниц, а маленькая Дарина лишь молча сидела в стороне. Ее воспитывал отец, который, как-никак, был мужчиной. Он не мог дать того, что дала бы женщина. И эта пустота в душе заставляла из раза в раз возвращаться на могилу и смотреть на одну из немногих фотографий, что остались после ее смерти.
– Свет! – вырвал Дарину из мыслей чужой голос. – Светка, ты чего тут делаешь?
Девушка обернулась на незнакомый голос и увидела невысокую, полноватую женщину, которая прищурилась и удивленно шарахнулась.
– Извините. Я, кажется, обозналась. Приняла вас за свою подругу – Светлану. Вы, случайно, не родственники?
– Светлана Вознесенская? – незнакомка кивнула. – Это моя мама. Вы знали ее?
– Что значит знала? – фыркнула женщина. – Я и сейчас знаю. Пару месяцев назад на встрече выпускников вместе были. Вот дочери у нее нет. Только сын. Или я чего-то не знаю?
Дарина смотрела на женщину огромными от удивления глазами и пыталась понять, что происходит.
– Вы уверены? Мы точно с вами об одном человеке говорим?
– Ну конечно. Светка Вознесенская из Борисоглебска. Что за вопросы?
На секунду девушке показалось, что она спит, что происходящее совсем нереально. Она ущипнула себя за руку, но ничего не произошло.
– Извините, мне нужно идти.
Дарина кинулась домой, она бежала так быстро, как только могла. Это не могло быть правдой. Нет. Не могло. Ее мать мертва, это точно какая-то глупая ошибка.
Девушка зашла в квартиру, на бегу скинула кроссовки и кинулась к ящику с документами. Вытащила свидетельство о смерти: «Вознесенская Светлана Николаевна», – говорилось на лакированной странице.
Дарина упала в кресло, свидетельство приземлилось рядом. Эта женщина явно ошиблась, это не могло быть реальностью.
***
– Пап, а мама ведь из Борисоглебска? – тихо спросила Дарина, наблюдая за реакцией отца. Игорь в этот момент готовил ужин. Его спина напряглась, но он ответил, не поворачиваясь:
– Да. А ты что-то хотела?
– А почему она похоронена здесь?
Мужчина пожал плечами.
– Она умерла в этом городе, да и мы мечтали жить здесь. Думаю, она бы хотела именно этого. Ты опять была на кладбище?
Дарина кивнула, но вовремя поняла, что отец не видит ее:
– Да. А еще… Еще по пути обратно я встретила женщину из маминого города. – Дарина внимательно следила за отцом. – Мамину одноклассницу.
Нож выпал из руки Игоря, он отскочил назад и напряженно посмотрел на дочь.
– Ты уверена, что…
– Что ты скрываешь от меня, папа? Говори! – крикнула Дарина, надвигаясь на отца. Тот вздохнул и покачал головой.
Плечи мужчины поникли, глаза опустились в пол, а лицо стало жалобным и будто бы виноватым. Игорь был из тех отцов, что полностью отдавали себя семье и детям. Он любил дочь так сильно, как только мог. Она была его солнцем, его светом. И он почти никогда ей не врал, а она быстро распознавала его ложь.
– Да. Твои дедушка и бабушка живы. Ну… были такими двадцать лет назад. Я соврал, что они умерли, чтобы ты не пыталась их найти. Это проще, чем сказать, что они не хотят тебя видеть.
Дарина непонимающе наклонила голову. Она не видела лжи в словах отца, он был расстроен и чувствовал вину, но точно не врал.
