"Тогда не было ни травы, ни деревьев, ни прекрасных цветов, ни птиц, ни даже неба и земли, но вся вселенная была тьмой и хаосом. Однако Бог не хотел, чтобы все оставалось так, и Он сотворил этот чудесный мир." Бытие. Гл.1
Глава 1
Интроспекция 1.1
«– Селим Арр , ты уверен, что этот низкоэнергетический спектр достаточен для нормального восприятия?
– Гарду Шерр, я думаю, более чем достаточен. Для Нейтральной зоны естественно. – Селим Арр склонил глазную сферу и, протянув руку, двумя ощущалами поправил планетарный сегмент орбиты на планетографической схеме. – Я думаю здесь надо подвесить еще два малых сегмента для устойчивости орбиты.
– Может лучше убрать контрольную станцию с обратной стороны звезды? Тогда и орбита не будет сползать?
– Гарду Шерр, я думаю, что в ближайший триллион циклов этого не стоит делать. Или ты думаешь те, кто здесь будет жить, сразу поймут, что мы здесь создали? – Селим Арр задумчиво повернул Сферу схемы вокруг оси. – 27 планетных тел, не маловато?
– Селим Арр, достаточно я думаю, мы имеем двухмерную триаду, на вершине которой расположена звезда-солнце, потом две планеты не имеющие лун. Затем три планеты с двумя лунами – третий ряд триады, затем планеты гиганты – четвертый ряд триады, пять планет-систем, шесть планет системного отображения. Здесь на них отображаются все катаклизмы и процессы, происходящие на других планетах. И последний ряд триады – это планеты порубежного контроля, они выполняют защитную функцию. Их гравитационные структуры сложены таким образом, чтобы ни одно небесное тело системы звезды-солнца не покидало ее и любые опасные объекты извне так же будут отведены в сторону. Масса 27 планетных тел равна массе центральной звезды-солнца. Нашему детищу ничего не будет угрожать. Супергигант на внешней орбите так же будет отводить опасные объекты за пределы гравитационной ямы. Это астро-инженерный шедевр! Живые планеты и живые спутники. – Гарду Шерр повернул Сферу Творения, оглядывая конструкцию со всех сторон.– Согласись, система будет в Нейтральной зоне каких то 40.000 лет из них 5.000 в Темной зоне, этого достаточно для прыжка в Восхождение. И более 200 миллионов лет в высоко-энергетическом спектре Верхней зоны – идеал!
Гарду Шерр нажал сегменты Сферы Творения, воплощая сказанное в реальность. Планетарная система для существования в четырех-энергонном пространстве была готова к заселению…»
***
Слава те Господи, на конец то выходной! Сегодня мы с Серегой сделаем его санки и почешем кататься, может Ленка, его сестра, выйдет. Хотя ей не интересно с нами возиться, 8-й класс все-таки». Я заглянул за дверь во двор Сереги, естественно их сибирская овчарина разгавкалась во все горло. Из-за угла выглянула Ленка с ведром, старшая сестра Сереги, она училась в девятом классе, а не как мы, в шестом.
– А Серый, здорово! Заходи, щас привяжу Барса и Серегу позову. Чем заниматься будете?
– Так санки делать, – глядя, как Ленка привязывает пса поближе к будке, ответил я. – Ты к нам выйдешь?
– Подумаю, – ответила Ленка, сдувая челку на лоб. – Жди, щас он выйдет.
Я зашел в калитку, она была без отверстий сплошная из досок, только металлическая рукоять, на которую надо нажать, чтобы открыть дверь, и по краю деревянного тротуара добрался до входной двери в дом, Барс глухо рычал в будке. У Сереги Куклева, моего второго друга по улице, где я проживал, были шикарные санки с широкими деревянными полозьями от охотничьных лыж. Летали они просто здорово, в отличие, от моих, алюминиевых.
– Привет Серега, – сказал Серега, что то жуя. Что поделать, в 60-е годы многие называли сыновей Сергеями. В моем классе тоже есть Сергей, кроме меня, Меньшиков Сергей. Не побоюсь сказать, мой любимый из всех одноклассников друг. Не многословный, скромный товарищ никогда не ввязывающийся в драки. Его мать преподавала у нас математику.
В детстве, почему то, ко мне все приставали, обижали, таскали по полу, могли ударить просто так, потому что хотели. Воспитывали наверно, чтобы отпор давал. А я скромный, читающий книги взахлеб, мальчик, не мог ударить в ответ, потому что это для меня было дико, просто так ударить человека ни за что. После этого удара я превращался в необузданного истерика. Мог схватить стул и со всего маху закинуть его на другой конец класса, в этот момент ко мне вообще боялись подойти и все разбегались к стенам. Это сейчас с высоты прожитых лет я думаю, почему я этот стул не кидал в своего обидчика, тогда бы никто ко мне не посмел лезть, знали бы, что я могу и что-нибудь запулить.
Был у нас такой мальчик, Коля Просвирнин, хулиган и двоечник. Именно он мог меня ударить просто так ни за что. Но все-таки один раз и он получил от меня ответку, наверно именно после этого он уже не лез ко мне. Что он там сделал, за давностью лет я уже не помню, но я схватил ручку, лежащую на парте, и ударил ей его в лицо. После этого он от меня просто шарахнулся. Как говорила потом моя мама, к ней приходила его мать и жаловалась на меня, что я чуть не попал ручкой ее любимому Коле в глаз. На что моя ответила «Правильно, пусть не лезет». Много потом Коля Просвирнин стал нормальным мужиком, но это уже другая история.
Но вернемся к Сереге и санкам.
Серега потоптался на крыльце и пошел в дровяник, где и стояли его крутые санки. Достал, приволок.
– Веревку надо привязать, – сказал он, – сейчас принесу. И ушел туда же за веревкой. Санки мы утащили по тротуару к воротам и плашмя положили у калитки. Наклонились: Серый с одной стороны затягивал узел, я с другой.
СВЕТ! Ослепительно-яркий голубой СВЕТ не режущий глаза вдруг залил все вокруг: снег, тротуар, стену дома и погас. 3-5 секунд. Я еще подумал «Ни фига себе, это что?». Резко поднял голову, ничего. Выбежали за калитку – ничего, ни на улице ни вправо ни влево, ни на небе без облаков, где светило яркое зимнее солнце. Побежали к дороге, где мать Сергея, возвращаясь из магазина, заболталась с соседкой. На вопрос Сереги видели ли они яркий свет, получили ответ.
– Да светилось что-то в небе, не обратили внимания…
«Ну, копец!» – подумал я «НЕ ОБРАТИЛИ ВНИМАНИЯ! У нас что, каждый день, что то в небе вспыхивает? КАК МОЖНО БЫТЬ ТАКИМИ!?»
Не знаю как Серега, а я запомнил это на всю жизнь!
Что повернул этот случай во мне. Не знаю. Но, когда мы собирались у меня в квартире, поиграть втроем: я, Серый и Витка Лукоянов, мой одноклассник, живущий у нас за стенкой, в многодетной семье из еще двух взрослых братьев и двух сестер, отец с матерью и бабка, которую все в семье называли «мама старая», мы играли в войнушку, в разведчиков, а когда Витька уходил, то меня пробивало на космос. Я лепил звездолеты из пластилина, способные преодолевать просторы галактик…
