– Одна «Сигурни Уивер» и один «Уилл Смит». – Лиз Ортеко поставила на стол два больших бургера: один с авокадо и капустой, другой – с красным острым перцем и сыром.
Потом она подождала. Клиенты за столиком, по всей видимости, были туристами. А каждый турист, зашедший в кафе «Крушение», хотел задать по крайней мере один вопрос по поводу… Розуэлльского индицента.
– Так ваша семья отсюда? – спросил парень в футболке «Затерянные в космосе». Блондинка, сидевшая напротив него, открыла потрепанный блокнот и уставилась на Лиз.
– Ага, – сказала Лиз. – Мой прапрапрадедушка унаследовал ранчо за городом. С тех пор моя семья живет в Розуэлле.
Женщина сняла колпачок с ручки. Мужчина прокашлялся. «Ну вот, начинается», – подумала Лиз.
– Так рассказывал ли вам когда-нибудь кто-либо из родственников истории, ну знаете, о падении НЛО? – спросил парень.
Эти двое точно были сумасшедшими. «Готова поспорить: у них есть все серии “Секретных материалов”», – подумала Лиз.
– Ну, – Лиз помедлила, – думаю, вам можно кое-что показать.
Она достала из кармана потрепанную черно-белую фотографию и аккуратно положила ее перед ними.
– Друг моей бабушки сделал это фото на месте падения, прежде чем правительство там все прибрало.
Оба туриста склонились над размытой фотографией, внимательно изучая ее.
– Ничего себе, – пробормотала женщина. – Ничего себе.
– Это действительно похоже на инопланетянина с видеозаписи аутопсии! – воскликнул парень. – Та же слишком большая голова и то же маленькое безволосое тело. Нужно разместить ее на моем сайте, посвященном происшествию в Розуэлле. – Он потянулся к снимку.
– Тогда вы умрете еще до конца недели. – Лиз забрала фотографию. – С момента крушения прошло больше пятидесяти лет, но это не означает, что военно-воздушные силы хотят, чтобы правда выплыла наружу. Им по-прежнему нужно, чтобы все верили в историю про метеозонд, послужившую тогда прикрытием, – объяснила она.
И нервно оглядела кафе, дабы убедиться, что отец не слышит. Если бы папа услышал, как она пересказывает эту историю, он бы оторвал Лиз голову и скормил ей вместо завтрака.
– Не нужно было показывать вам это. Просто забудьте, ладно? Вы ее никогда не видели. – Лиз поспешила вернуться за стойку.
Мария Де Лука покачала головой, заставив светлые кудри вокруг ее лица затрепетать.
– Ты ужасна.
– Эй, они смогут рассказать отличную историю, когда вернутся домой. А мне дадут неплохие чаевые, – ответила Лиз.
Мария вздохнула:
– Ты и твои неплохие чаевые – никогда не видела такой алчной до денег официантки.
Лиз пожала плечами:
– Ты знаешь, что я думаю по этому поводу. Мне нужно столько денег, сколько я могу получить, потому что…
– Однажды, когда ты выпустишься, последуют «адиос» и «аста ла виста», детка, – перебила ее Мария. – Знаю, знаю: ты не собираешься проводить жизнь в городе, где всего два кинотеатра, один боулинг, один несчастный комедийный клуб, ну, пусть еще один танцевальный и тринадцать ловушек для туристов, связанных с инопланетянами!
Лиз пришлось улыбнуться. Ее лучшая подруга почти идеально описала ее.
– Кажется, я много об этом говорю, да?
Мария схватила полотенце для посуды и начала вытирать стойку.
– Всего лишь десять раз в день, начиная с пятого класса, – пошутила она.
– Если бы за мной постоянно не приглядывали пять тысяч родственников, – сказала Лиз, – может, иногда мне бы удавалось повеселиться.
Она вздохнула, представляя жизнь, где ей не нужно переживать из-за своих поступков, способных заставить большую любящую семью волноваться за ее будущее. Лиз была первой дочерью в семье, решившей поступить в колледж, и родственники хотели убедиться, что она не сойдет с этого пути и не провалится, как ее сестра Роза.
Лиз достала мелочь из кармана и выложила на стойку.
– Вау, – вырвалось у Марии, – хорошие чаевые. Может, мне тоже нужно достать фотографию куклы, которую передержали на солнце?
Она сморщила носик.
– Хотя не уверена, что смогла бы сказать: «Тогда вы умрете еще до конца недели», не рассмеявшись.
– Просто потренируйся перед зеркалом. Я так делала, – ответила ей Лиз.
– Понадобится много тренировок, – пожаловалась Мария. – Все всегда понимают, когда я вру. Мой десятилетний брат врет лучше, чем я. Мужики, с которыми встречается мама, никогда не верят мне, если я говорю, как рада с ними познакомиться.
Лиз фыркнула:
– Удивила.
Она открыла кассу и обменяла мелочь на банкноты. Еще тридцать три доллара в фонд «Аста ла виста». Тридцать три и семьдесят три, если точнее.
Прозвучали первые ноты Close Encounters,[1] когда дверь кафе распахнулась. Макс Эванс, высокий блондин с пронзительными голубыми глазами, и Майкл Герин, темноволосый и серьезный, прошли к угловому столику в задней части ресторана. Оба учились в старшей школе вместе с Лиз и Марией.
– Конечно же, они сели в твоей секции, – проворчала Мария.
На Лиз и Марию приходилось по шесть столов в форме летающих тарелок. Подруги разделили ресторан пополам вертикально, так что каждой досталось по парочке столов у окна – они пользовались наибольшей популярностью.
– Тебе достаются туристы и симпатичные парни, а мне – те двое, – продолжила Мария, кивнув в сторону стола возле двери. – У них крупная ссора. Они лишь хмурятся, как только я подхожу слишком близко.
Лиз взглянула на двух мужчин за столиком. Один был крупным и мясистым, другой – маленьким, но мускулистым. Они склонились над столом и напряженно разговаривали. Она не слышала, о чем они говорили, но оба выглядели рассерженными.
– Думаю, ты заслужила хороший столик после разборок с теми парнями. Можешь взять Макса и Майкла, – предложила Лиз.
Мария сузила голубые глаза.
– Так, что происходит?
Лиз обняла ее за плечи.
– Ты – моя лучшая подруга. Разве не могу я сделать для тебя что-то хорошее просто по доброте душевной?
– Не-а. – Мария скинула с плеч руку Лиз. – Повторяю: что происходит?
– Ничего, – продолжила настаивать Лиз. – Я просто не против отдохнуть от повернутых на тестостероне.
Мария вскинула бровь:
– Переведи, пожалуйста.
– От парней, – объяснила Лиз. – Я так устала от их… мужской сущности.
– Не все парни как Кайл Валенти, знаешь ли, – сказала ей Мария. – Выбери Алекса. Он классный.
