– Доброе утро самой неромантичной девушке на свете!
А я была уверена, что он меня не заметил. Когда я проходила мимо, он сидел спиной ко мне и что-то оживленно рассказывал своим соседям по столику. Они хохотали, он выглядел очень довольным. Насколько можно судить по затылку.
А теперь он стоит рядом со мной и радостно ухмыляется.
– Удивительно, что мы уже второй раз случайно встречаемся.
Вообще-то, как минимум третий.
– Город маленький, – буркнула я.
– Но отелей тут достаточно, а мы оказались в одном.
Я пожала плечами, всем своим холодным и равнодушным видом говоря: ну и?
– Как ты после вчерашнего?
– Просохла. А как дела у вас?
Я улыбнулась дежурной приветливой улыбкой, так как заметила устремленный на меня со стороны бассейна взгляд.
– То есть мы на «вы»? – удивился он. – Типа коров вместе не пасли и на брудершафт не пили?
Я продолжала улыбаться.
– Именно, – сказала я. – И, очень вас прошу, держитесь от меня подальше. Минимальное желательное расстояние – три метра.
Он вытаращил глаза. Я его вполне понимаю: то, что я говорила, совершенно не соответствовало выражению моего лица. Но так уж получилось.
Я одарила его прощальной ослепительной улыбкой, развернулась и проследовала в холл отеля. Не сомневаюсь, что он стоял и смотрел мне вслед, забыв подобрать отвисшую челюсть.
Я поздоровалась с Мариной, дежурившей сегодня за стойкой.
– Все в порядке?
– Да, – кивнула она. – Три номера с утра освободились, сейчас там уборка, вечером будет заселение.
– Отлично. А что насчет расписаний и афиши?
– Вон, на стенде. Я с утра распечатала и повесила.
– Замечательно.
Марина – прекрасный работник, никогда ничего не забывает. Я подошла к стенду, окинула взглядом розовые листочки в витиеватых рамочках с расписаниями автобусов, теплоходов и электричек. Афиша на ближайший месяц тоже была в наличии, такая же розовая, с каким-то сложным шрифтом. Я бы, конечно, выбрала что-то более нейтральное, ну да ладно.
Неожиданно я почувствовала, что за моей спиной кто-то стоит. В общем-то, я сразу поняла, кто это, но на всякий случай всмотрелась в глянцевую поверхность стенда. Точно, он. Синяя футболка с черным принтом, взъерошенные вихры и белые зубы, которые отсвечивают даже в таком сомнительном зеркале. Чему он улыбается, хотела бы я знать?
Не потрудившись оглянуться, я пошла в сторону столовой, но, оказавшись за углом, изменила направление и повернула к подсобным помещениям. Склад прекрасно подойдет для моих целей. Поравнявшись с неприметной дверью, я распахнула ее, вошла и затащила за собой того, кто шел за мной следом.
Он удивленно хлопал глазами, но сопротивляться не пытался. Кажется, он даже обрадовался такому повороту событий.
– Вот, значит, как. Никогда бы не подумал…
Окинув взглядом стеллажи, заполненные пачками порошка, рулонами туалетной бумаги и упаковками салфеток, он выдал:
– А что, обстановка вполне себе романтическая.
– Тебя что, заклинило? – не выдержала я. Получилось почти визгливо.
– Радостная новость: мы снова на ты, – спокойно констатировал он. И протянул руку.
Я мгновенно отдернула свою.
– Без рук!
– Без рук? – удивился он. – Оригинально. Только губы?
– Какие еще губы! Да ты просто дятел. Нет, не просто, ты – романтичный дятел.
Он засмеялся.
– Разве ты не для… – он сделал неопределенный жест рукой, – романтики меня сюда затащила?
– Как ты меня достал с этой своей пошлой романтикой!
– Да я не имел в виду ничего пошлого. И вчера тоже. Только романтичный поцелуй. Один.
Он снова протянул руку к моей руке.
Я знала, что дед с минуты на минуту спустится вниз, чтобы лично проверить работу электрика, менявшего перегоревший кусок проводки. И будет искать меня. Мне бы очень не хотелось, чтобы он застал меня за выяснением отношений с нашим постояльцем. На прошлой неделе он с громким скандалом выдворил из отеля одного озабоченного товарища, который не давал мне проходу, каждый раз при встрече пытаясь распускать руки. Я прекрасно с ним справлялась, руки его оставались без дела, но деду показалось иначе.
Честно говоря, это становится проблемой. У деда просто мания какая-то по поводу меня и всех окружающих мужчин. Ему кажется, что каждый из них готов подкрасться из-за угла, наброситься и обесчестить. Во-первых, это чушь. Во-вторых, я давно взрослая и у меня, благодаря работе, большой опыт по усмирению всех видов нахалов. А поведение деда вовсе не идет на пользу нашему отелю. Новый скандал нам совсем ни к чему.
Поэтому я сказала пылкому Ромео:
– Вылезешь в окно. Там всего пара метров до земли. Обойдешь здание и вернешься к бассейну.
– Чего? – у него снова отвисла челюсть.
Я убрала с подоконника коробки с резиновыми перчатками и моющим средством.
– Ты хочешь, чтобы я вылез из окна?
– Я вроде все буквы выговариваю.
– Это что, типа, ролевая игра? – обрадовался он.
Я посмотрела на него так, что его иллюзии рассеялись.
– Это немного странно, – он не двинулся с места.
– Да вылезай уже! – в коридоре раздался голос деда. – Ты можешь просто делать, что тебе говорят? – разозлилась я.
– Ладно, ладно.
Он сел на подоконник и свесил ноги вниз.
– Вообще-то, я боюсь высоты. А тут вовсе не пара метра. Как минимум два двадцать.
– Ну и замечательно, – сказала я и толкнула его.
Я успела захлопнуть окно до того, как вошел дед.
– Ты чего тут делаешь? – спросил он.
– Гуляю, – хмуро буркнула я.
Лучшая защита – нападение. А если начать оправдываться, тебя точно в чем-нибудь заподозрят.
Да, получилось, действительно, немного странно. Вообще-то я планировала доходчиво объяснить этому дефективному романтику, что я на работе и приставать ко мне категорически запрещено. Сделать это нужно было достаточно жестко, чтобы у него не осталось сомнений, и при этом так, чтобы дед не увидел. Но в жизни редко все идет по плану, вот и в этот раз вмешались обстоятельства. Придется отложить воспитательную беседу на будущее.
Вчера вечером был сильный ливень, просто сумасшедший. А я возвращалась от Ники пешком – решила прогуляться. Она, конечно, уговаривала меня вызвать такси, мол, нормальные люди при надвигающихся тучах и раскатах грома не гуляют. Но я была уверена, что тучи повисят-повисят над горами, да и уйдут восвояси, как уже было несколько раз на этой неделе. Поэтому от зонта отказалась.
На самом деле, не только поэтому. Я была зла на подругу, но сказать ей об этом не решилась. Зато решилась не брать зонт, который она мне настойчиво предлагала. Ну и кому стало хуже от такого завуалированного протеста?
Не люблю лезть в чужую жизнь с советами, особенно если не просят. А она не только не просила, но и точно обиделась бы, если бы я откровенно высказала бы ей все, что думаю о ее драгоценном Эдуарде и его образе жизни.
