Мне всегда казалось забавным то, насколько разным кажется Лондон разным людям.
Джеймс Босуэлл
Целью написания книги «Русский Лондон» было рассказать о тех известных русских, которые оказались тесно связаны в Великобританией, с ее культурой, историей, бытом и которые либо жили в эмиграции в Лондоне, либо ненадолго останавливались в нем.
Эта книга не будет претендовать на исчерпывающее описание лондонских достопамятностей – для этого понадобились бы десятки, если не сотни книг, но здесь автор попытался рассказать только о тех, которые каким-либо образом связаны с русскими, стараясь не только сообщить самые необходимые сведения о них, но обязательно привести и мало известные детали, которые могут быть любопытны для читателя, интересующегося англо-русскими связями.
В книге рассказывается о наиболее известных эмигрантах: артистах, художниках, писателях, политических деятелях, ученых, для которых Лондон стал второй родиной и место пребывание которых удалось установить.
Мне казалось интересным найти в Лондоне те места, те дома, где они бывали, жили, работали, и рассказать о них читателям.
При работе над книгой автор пользовался архивами и библиотеками как России, так и Великобритании. Очень полезными были следующие исследования: Cross A. G. By the Banks of the Thames. The Russians in Eigtheen Century Britain. Newtonville. 1980; The London Encyclopaedia. Ed. by Ben Wientreb and Chrisopher Hibbert. Lnd. 1995; Александренко В. Н. Русские дипломатические агенты в Лондоне в XVIII в. Варшава, 1897; Ерофеев Н. А. Туманный Альбион: Англия и англичане глазами русских. 1825–1853 гг. М., 1982.; Казнина О. А. Русские в Англии: Русская эмиграция в контексте русско-английских литературных связей в первой половине XX века. М., 1997.
Написание книги было бы невозможно без вклада друзей, бескорыстно помогавших мне на всех этапах работы. Среди них Катя Бертон-Маррелл, Питер Геннон, Кейт Кук, Вероника Лапшина, Мартин Николсон, Харви Питчер, Энджи Уилкинсон.
Автор будет благодарен читателям за обнаружение неточностей.
Звездочка после названия местности или учреждения указывает на наличие сведений о них в главе «Топография Русского Лондона».
На исходе лета 1553 г., уже в приближении холодной осени, у стен Никольского монастыря на берегу Северной Двины, впадающей в Белое море, пристал иноземный корабль и на берег сошли английские моряки, отправившиеся на поиски северного морского пути в богатые азиатские страны. Их препроводили в Москву, где они были приняты царем Иваном IV. С тех пор началась многовековая история регулярных сношений Англии и России.
Но Англия и Россия знали друг о друге значительно раньше этой даты.
«Повесть временных лет», созданная в начале XII столетия, уже упоминала о существовании Англии и англичан. После потопа трое сыновей Ноя – Сим, Хам и Иафет – разделили известные тогда страны: «При потопе трие сынове Ноеви разделиша себе землю». Иафет получил «северные страны и западные», в числе которых «достались и острова: Британия…». Далее «Повесть» говорит, что в числе потомства его есть «варязи» (варяги), «севеи» (шведы), «нирмани» (норманны), «роусь» (русь) и многие другие, а также «агляне».
Можно отметить совпадения легендарных рассказов русской Начальной летописи и хроники Видукинда[1], повествующей об истории племени саксов, или же сходство легенды о смерти князя Олега и кентского предания о смерти барона Роберта Шерленда от черепа коня, рассказанного в книге «Легенды Инголдсби» Ричарда Бархама, опубликованной в 1838 г.
Есть сведения о том, что еще в XIII столетии купцы (возможно, новгородские) бывали в Лондоне, а английский историк Джон Грин пишет об английских купцах, в XI столетии доставлявших товары по русским рекам в Константинополь. В русских летописях при обозначении денег иногда встречалось слово «стерляг», под которым можно подразумевать «стерлинг», а в Англию попадал мех sable – соболя.
В начале XI в. при дворе киевского князя Ярослава Мудрого оказались сыновья английского короля Эдмунда. Он вступил на престол в 1016 г., но удержался на нем очень недолго. В нескольких сражениях Эдмунд пытался отразить вторжение датчан и за свои военные подвиги получил прозвание Железнобокий (Ironside), но был побежден в сражении под Ашингтоном в Эссексе, после чего предводитель датчан и Эдмунд согласились разделить власть в стране, с условием, что после смерти одного обладание его частью перейдет к другому; вскоре после этих событий Эдмунд умирает и власть получает его соперник. Сыновья Эдмунда бежали из Британских островов, нашли убежище в Венгрии, а потом оказались в Киеве[2].
В XI–XII вв. государство Киевская Русь было хорошо известно в Западной Европе, что доказывается династическими связями киевских князей со многими царствующими домами. Так, например, подсчитано, что из браков первых четырех поколений потомков князя Владимира Святославовича девять было заключено с русскими, а остальные 45 с представительницами правящих династий Европы.
Такой, в частности, была Гита, дочь последнего англосаксонского короля Гаральда II. Он стал королем в начале 1066 г., но пробыл на престоле немного времени: норманнский король Вильгельм во главе армии в 50 тысяч человек пересек Ла-Манш и вторгся в Англию. В битве под Гастингсом на южном побережье Англии 14 октября 1066 г. он нанес Гаральду решительное поражение, Гаральд был убит, а семья его бежала на континент. Дочь Гита попала в Данию, к королю Свену Эстридсену и королеве Елизавете, дочери киевского князя. Они сосватали Гиту за князя Владимира Ярославича[3], прозванного Мономахом. Произошло это примерно в 1075 г., а в следующем году родился их сын Мстислав, за которым последовали еще несколько сыновей и дочерей. Гита стала прародительницей многих русских княжеских семей, и очень может быть, что легендарный основатель Москвы князь Юрий Долгорукий был ее сыном и, следовательно, внуком англосаксонского короля Гаральда[4].
Поэт Лайамон (Layamon или Lawamon) в стихотворной хронике «Брут, или Хроника Британии», рассказывающей об идеальном короле Артуре (эта хроника – старейшая английская легендарная история, начинающаяся с Брута и доведенная до победы саксов в 689 г., и первая книга среди многих о короле Артуре и рыцарях Круглого стола), упоминает «русского короля» в числе королей Норвегии, Дании, Швеции и Фрисландии:
«Вот прибыли купцы
Из других стран; как обычно.
Они привезли мне
Пошлину за свои товары,
И они сказали мне
И поклялись [в том],
Что король Норвегии
Снова прибудет сюда,
И датский король
Этих датчан будет искать,
И король Руси,
Самый суровый из рыцарей,
