Дмитрий Мамин-Сибиряк - С голоду

С голоду
Название: С голоду
Автор:
Жанры: Русская классика | Литература 19 века
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "С голоду"

«…Настоящее вешнее солнце освещало изрытый ухабами челябинский тракт. Степан шел стороной, выбирая места посуше. Встречные обозы имели самый жалкий вид: не было проезда ни на колесе, ни на полозьях. Воза с кладью сидели по нескольку часов то в пропитанном вешней водой снегу, то на голых местах, где чернела земля. Вся беда в том, что вешнее тепло ударило рано, недели за две до благовещенья. Раза два возчики останавливали Степана и просили помочь высадить завязнувший в снегу воз, – такому рослому мужику стоило только двинуть плечом. Степан молча подходил к телеге, пристраивался поудобнее, напирал плечом и только встряхивал головой – в нем не было силы… Возчики это чувствовали и с удивлением смотрели на обессилевшего мужика, которым впору было забор подпирать…»

Бесплатно читать онлайн С голоду


I

…Настоящее вешнее солнце освещало изрытый ухабами челябинский тракт. Степан шел стороной, выбирая места посуше. Встречные обозы имели самый жалкий вид: не было проезда ни на колесе, ни на полозьях. Воза с кладью сидели по нескольку часов то в пропитанном вешней водой снегу, то на голых местах, где чернела земля. Вся беда в том, что вешнее тепло ударило рано, недели за две до благовещенья. Раза два возчики останавливали Степана и просили помочь высадить завязнувший в снегу воз, – такому рослому мужику стоило только двинуть плечом. Степан молча подходил к телеге, пристраивался поудобнее, напирал плечом и только встряхивал головой – в нем не было силы… Возчики это чувствовали и с удивлением смотрели на обессилевшего мужика, которым впору было забор подпирать.

– Да ты это што, дядя? – галдели возчики. – Глядеть на тебя, так гору своротишь, а силенки, как у худой бабы.

– А так… неможется… – сумрачно отвечал Степан, стараясь не глядеть ни на кого. – Повредил малость.

– Да ты дальний, што ли, будешь-то?

– Нет… Вот тут с трахту повернуть влево, сейчас и наша деревня будет, Морошкина прозывается…

Возчики только переглядывались и качали головами: и влево и вправо от тракта захватила голодовка, значит и мужик обессилел с голоду. Может, сердяга не едал суток трое… А Степан сосредоточенно шагал дальше, чтобы поскорее уйти с чужих глаз: ему было и совестно за свое собственное бессилье и надо было передохнуть. Он действительно ничего не ел уже несколько дней и его пошатывало с голодухи. Идет-идет, а в глазах так и потемнеет, точно кто обухом по голове ударит. Степан выбирал сухонькое местечко, обогретое солнцем, и долго сидел, пока отдыхали ноги и спина. Тяжело ему было, несмотря на весеннее тепло и пригревавшее солнце, так тяжело, точно вот взял бы лег, да и умер… Кроме обозов, навстречу ему то и дело попадались пешеходы, которые с котомками за плечами тащились в город на заработки.

– Из городу, дядя? – окликали его мужики.

– Из городу… – мрачно отвечал Степан.

– А не слыхал, милый человек, как насчет работы?

– Никакой там работы негу, в городе… Задарма шесть недель прошлялся, а вот теперь домой бреду. Надо к пахоте готовиться… Дружно ударила весна-то, а земля не ждет.

– Это ты правильно… На Егория вешнего только ленивая соха не выезжает в поле. Так работы, значит, не нашел? Ну, такие твои счастки…

– Да и другие-протчии тоже… Так, из-за хлеба на воду можно колотиться: где дровец наколешь, где снег уберешь с крыши, а чтобы настоящей работы – не слышно што-то. В городе-то своих работников достаточно…

Все разговоры шли на один лад: о работе, о хлебе, о голодовке. Далеко она прошла, голодовка, – за Челябу, в степь. Ни хлеба, ни овса, ни сена, ни соломы. Которую скотину прикололи еще до рождества и съели, а лошадей продают совсем даром, да и то не берут. Спрашивавшие мужики смотрели на Степана и не верили, что нет работы; где же ей и быть, как не в городе, где и богатых купцов видимо-невидимо, и господ, и чиновников.

– Напрасно идете… – уговаривал Степан.

– А уж што бог даст, милый человек… Не от радости идем…

Степану стало легче, когда он свернул с тракта на проселок; по крайней мере не видеть других голодных людей. До Морошкиной оставалось верст тридцать, ежели взять прямо полями, а через Пеньковку и все сорок. Пожалуй, засветло не дойдешь до Пеньковки… Чем ближе к дому, тем легче: только бы добраться до своей деревни. Ах, что там теперь делается… Смотался совсем народ православный: голодная зима всех съела.

Подходя к Пеньковке, Степан догнал мальчонку, который бойко вышагивал по стороне, помахивая палкой. Оказался свой, морошкинский, Сережкой звать.

– Откедова прешь, Сережка?..

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru


С этой книгой читают
Замысел книги воспоминаний восходит к 1891 г. «Нужно будет написать на всякий случай воспоминания о всех… простых и хороших людях, среди которых прошло мое детство», – писал Мамин-Сибиряк в письме к матери. Отдельные рассказы и очерки, составившие книгу, печатались в разных журналах в течение десяти лет.Отдельной книгой воспоминания вышли в 1902 г. в издании журналов «Детское чтение» и «Педагогический листок»; при жизни писателя переиздавались дв
«– Господи Исусе Христе, помилуй нас…– Аминь! Кто там крещеной? Никак ты, Михалко?– Он самый… Отворяй ворота скорей, дядя. Насквозь изняло дождем, – во как зарядил!– Откедова Бог несет?– В Полдневскую гонял… Дельце маленькое вышло…»
Дмитрий Мамин-Сибиряк (1852—1912) – русский писатель и драматург.В сборнике «Сибирские рассказы» перед читателем оживают картины могучей природы и быта людей, обитающих на её просторах. Герои историй – охотники и лесники, крестьяне и помещики, золотоискатели и даже животные. Их объединяет суровая и необъятная Сибирь. Чтобы выжить в ней, нужно быть добрым и смелым, помогать ближнему, с уважением относиться к природе.
Д.Н.Мамина-Сибиряка (1852-1912) современники сравнивали с крупнейшим французским писателем-натуралистом Эмилем Золя. Но по своей сути творчество Мамина-Сибиряка – явление глубоко укорененное в русской культуре и в русской общественной Жизни. Роман «Приваловские миллионы» (1883) не только натуралистично рассказывает о становлении буржуазии в России XIX столетия, но и создает ряд ярких образов «сибирских характеров».
Собака святая. Она по природе своей непосредственна и честна. Она чувствует, когда не до неё, и может часами неподвижно лежать, пока её кумир занят. Когда же хозяин опечален, она кладёт ему голову на колени. «Все тебя бросили? Подумаешь! Пойдём погуляем, и всё забудется!»Эксел Мант
В книге впервые собрано научное наследие Евгения Абрамовича Тоддеса (1941–2014). Избегавший любой публичности и не служивший в официальных учреждениях советской и постсоветской эпохи, он был образцом кабинетного ученого в уходящем, самом высоком смысле слова. Работы Е. А. Тоддеса, рассеянные по разным изданиям (ныне преимущественно малодоступным), внятно очерчивают круг его постоянных исследовательских интересов. Это – поэтика и историко-философс
Любимые рассказы и повести о чудесах и ожидании чуда в самую волшебную ночь.Эта книга – прекрасный подарок для всей семьи к Новому году и Рождеству. Ведь это не просто сборник лучших произведений русской и зарубежной классики в жанре святочного рассказа, – это еще и открытка, в которой вы сможете оставить свои самые добрые пожелания.«Ночь перед Рождеством» Н. В. Гоголя, рассказы Николая Лескова, А. П. Чехова, Александра Куприна, Лидии Чарской, Ми
Социально-психологический роман «Преступление и наказание» признан шедевром в мировой и русской литературе и остается актуальным произведением, включенным во все школьные и университетские программы. История студента Родиона Раскольникова экранизировалась более двадцати пяти раз. Задуманный как «психологический отчет одного преступления», роман Достоевского предстает грандиозным художественно-философским исследованием человеческой природы, которо
Анна Ахматова, действительно пережила со страной все – и крушение империи, и красный террор, и войну. Со спокойным достоинством, как и подобает «Анне Всея Руси», она вынесла и краткие периоды славы, и долгие десятилетия забвения. Со времени выхода ее первого сборника «Вечер» прошло сто лет, но поэзия Ахматовой не превратилась в памятник Серебряного века, не утратила первозданной свежести. Язык, на котором в ее стихах изъясняется женская любовь, п
Анна Ахматова, действительно пережила со страной все – и крушение империи, и красный террор, и войну. Со спокойным достоинством, как и подобает «Анне Всея Руси», она вынесла и краткие периоды славы, и долгие десятилетия забвения. Со времени выхода ее первого сборника «Вечер» прошло сто лет, но поэзия Ахматовой не превратилась в памятник Серебряного века, не утратила первозданной свежести. Язык, на котором в ее стихах изъясняется женская любовь, п
Книга содержит 45 глав Думайте о достижении только тех целей, которые вы поставили. Если вы сосредоточитесь сразу на нескольких целях, ваши шансы на успех невелики. Когда вы ставите только одну цель, ваш мозг пытается ее достичь всеми способами. В этом состоянии ваш ум сосредотачивается на единственной цели. А теперь представьте, что вы стоите в плавучей лодке. Вы видите два острова одновременно и знаете, что на одном острове есть ящик, полный зо
Стивен Уайлдер запал на размахивающую битой искусительницу всерьез: он хочет удержать ее. Узнав, что она обещана главарю злодеев, он получает предлог, который был ему нужен, чтобы похитить ее и сделать своей женой – ради ее защиты, разумеется. Все говорят, что в жизни есть два пути, но для Джевел Скотт оба выглядят очень опасными. Один ведет к Энтони, кровожадному вервольфу-психопату, возглавляющему городскую чернь, и ее жениху – которым он себя