На бесподобно васильковом майском небе торчало одинокое куцее облако. Напротив крыльца душераздирающе стильного придорожного ресторана по газону ползал молодой трудолюбивый садовник в джинсовом комбинезоне – укладывал вокруг альпийской горки бордюрную ленту.
За переливами мышц под загорелой ровной кожей гиганта садовника следили две не первой свежести ухоженные тетки, устроившиеся в тени за столиком террасы, и одна печальная вислоухая собака. Собака скорее присматривала за котом, пробирающимся к мусорным бачкам ресторана, но это не важно…
Денис Ананьев аккуратно смел с терракотовой ленты навалившийся земельный ком, отер потный лоб тыльной стороной перчатки… С пологого крыльца террасы надменным подиумным шагом спускалась администратор ресторана Марина. Подошла ближе, окатила взопревшего работника хорошо дозированным пренебрежением во взгляде и выдала:
– Ананьев, ты в рубашке работать не пробовал? Рустам сказал – скоро билеты на террасу продавать будет. Твоя «обнаженка» привлекает клиентуру…
Ананьев поправил сползающую лямку комбинезона, задумчиво надул щеки… Он ненавидел работать в майках, оставляющих на теле следы «колхозного загара». Марина от всей души не выносила мужиков, оставляющих без внимания ее прелести, умности и достижения, – отношения не заладились с первого рабочего дня. Садовнику по статусу полагалось сразиться наповал, он же оставался равнодушным к прелестям и умностям, и невнимание сие Марина переносила как личное оскорбление.
– Тебе по факсу какой-то счет прислали, – сказала она хозяйским тоном. Развернула циркульные ноги в обратном направлении и поднялась по крыльцу с грацией сытой пантеры. Узкая юбка очертила все, что только было возможно. Ананьев вздохнул, бросил косой взгляд на скучающих в теньке теток и вернулся к бордюру.
Весь последний месяц ему отчаянно не везло с этими самыми юбками и тетками. Еще недавно Денис Ананьев был совладельцем набиравшей обороты фирмы по обустройству садово-парковых территорий. Его партнер Артур только бумажки подписывал, в тонкости производства не вникал, поскольку с самого начала было оговорено: Ананьев – мозг, Артурчик – кошелек. У Дениса – дизайнерский талант, у Сулейманова – капитал. За три года совместного руководства все наладилось, устаканилось, пошло по рельсам, да так бы и ехало, если бы в Ананьева со всего размаха не врезался «локомотив» «Алиса Сулейманова»: фирменный поезд удовольствия, жена дорогого компаньона и попросту мартовская кошка.
Алиса снесла все заграждения и на предельной скорости попыталась подмять под себя «лапусечку Денисика». Причем подмять совсем не фигурально. Обрушилась с поцелуями, завалила на письменный стол поверх разложенных бумаг…
И в этот момент, совсем как в пошлом анекдоте, в кабинет заходит муж.
Сулейманов чудом не убил жену и друга подарочным ятаганом, рычал, ревел и бегал. Кошка с рыданиями уворачивалась от ятагана и плевков, валила все на «подлого совратителя Ананьева».
Денис не стал дожидаться финала анекдота. Вышел из кабинета и тихонько закрыл дверь в прошлое. Горячая кавказская кровь Артурчика не позволяла надеяться на примирение, обливать помоями чужую женщину Ананьев не хотел. Под вопли и угрозы разбилась… скорее, была разрублена тупым ятаганом, хорошая мужская дружба…
Ананьев позвонил владельцу ресторана, выстроенного рядом с дорогущим торговым центром на дорогущем загородном шоссе, и согласился на подряд, который, к счастью, не успел оформить на адрес фирмы. На шее у Ананьева висела драконовски жадная до денег ипотека…
Первые три недели по вспаханному газону вокруг ресторана вместе с Денисом ползали два расторопных узбека Тахир и Алишер – объединенными усилиями, к счастью, успели выполнить всю основную тяжелую работу! – потом на эти клумбы наехала эмигрантская полиция, и двух узбеков увезли в переполненном таджиками автобусе. Узбеки махали из автобуса грязными ладошками и обещали вернуться… За десять минут до этого Ананьев успел всунуть в эти замурзанные ладошки всю наличность, имевшуюся в кошельке.
Но раскатывать рулонный газон Денису помогал уже двоюродный брат-студент. Кусок для драконовской ипотеки после визита «иммигрантов» остался существенно обглоданным.
…Ананьев стыковал бордюрную ленту, огладил ее в последний раз, нажал для верности и заметил, что от автомобильной парковки в его сторону шагает высокая блондинка в струящемся, словно лазоревый поток, шелковом платье.
Женщина остановилась напротив клумбы, оглядела ее одобрительно и проговорила хрипловатым контральто:
– Добрый день. Я вижу, вы тут все закончили?
Ананьев неопределенно повел загорелым накачанным плечом, промямлил:
– Вроде бы закончил, здрасте.
– Меня зовут Катарина. Я жена архитектора Кузнецова Павла Алексеевича.
Многозначительность, с которой женщина произнесла фамилию мужа, заставила Ананьева напрячь память: «Кузнецов, Кузнецов… Ах, этот?!» Примерно полгода назад на одном из корпоративов лысый мужик громогласно хвастался приятелю: «Мой дом создан по проекту Кузнецова». Приятель завистливо цокал языком и сокрушался, что у него со знаменитым зодчим что-то не сложилось…
– Недавно мы уволили садовника, подыскиваем нового работника… У вас уже есть предложения?
Вежливость формулировки вмиг вымела из головы Дениса недавнюю настороженность в отношении юбок. Женщина была красива, доброжелательна и мало походила на «локомотив». Ананьев – вообще-то молчаливый товарищ – вновь повел плечом.
Катарина достала из сумочки визитку, протянула ее адепту ордена молчальников:
– Вот, возьмите. Я буду ждать вашего звонка в течение суток. – Повернулась спиной, столкнулась с отправившейся куда-то по делам печальной собакой и, тихо ойкнув, заспешила прочь.
– Спасибо! – выкрикнул ей вслед Ананьев. – Я позвоню!
Женщина не оборачиваясь кивнула и скрылась за углом ресторана.
«Неужто поперло?! – почесывая коротко стриженный затылок, размышлял гигант садовник. – Неужто повезло – наткнуться на Кузнецова…»
Сад Кузнецова Дениса поразил. До поздней ночи Ананьев просидел за компьютером, вытаскивая из Интернета информацию о потенциальном нанимателе, просматривал работы архитектора и навоображал себе черт-те чего. Сад Кузнецова представлялся ему изысканной шарадой, эдакой лентой Мёбиуса из зелени и камня, многослойным совершенством… Денис почти влюбился в этот придуманный сад!
Действительность преподнесла сюрприз. На взгляд Дениса, сад превратили в незамысловатый ребус с заранее известными разгадками, в лощеное убожество. Ананьев как будто воочию увидел капризную ручонку, перелистывающую альбом ландшафтных новинок, видел пальчик с маникюром, утыкающийся в фотку, – хочу вот так, хочу вот это, хочу не хуже чем у всех…
