Сколько же лет мне тогда было, когда мама отдала меня первой
встречной на улице? Может, года два.
Первой встречной оказалась пятнадцатилетняя Аришшия. Мама
просто подошла к девушке, сунула меня ей в руки, добавила кошелёк с деньгами и
коротко пояснила-приказала:
– Возьми малышку. Завтра за ней придут и ещё тебе заплатят.
И ушла.
Я была ещё слишком мала и, конечно, уже не помню ни ту
женщину, что так просто отдала меня совсем чужому человеку, ни сам момент
передачи с рук на руки. И знаю о случившемся только со слов Аришши.
Не думаю, что она сочинила эту историю. Уж мне-то известно –
настолько доброго и невероятно честного человека как Аришшия ещё стоит
поискать.
Это ж только подумать! Даже сейчас, спустя шесть лет,
девушка убеждена, что тогда произошло какое-то непредвиденное событие, которое
помешало тем неизвестным людям явиться за мной на следующий день… и на
следующий… и через день… и через неделю…
Мало того. Она свято уверена, что они меня до сих пор ищут!
А тогда Аришшия, нечаянно заполучив на руки обузу, послушно
поселилась в одном из лучших трактиров городка. И каждый день после завтрака
исправно носила меня на ту маленькую площадь перед ратушей, на которой случился
факт передачи, и тщетно высматривала тех, кто должен был явиться за мной.
На площади мы проводили целый день, но не скучали. Кормили
птиц или возились с камешками у стен ратуши. А то играли в прятки возле чахлого
куста, притулившегося у соседнего здания.
Местные быстро привыкли к девушке с маленьким ребёнком. Вели
мы себя достаточно скромно, сильно не шумели. Да и трудно кого-то
заинтересовать пришлыми людьми пусть и в маленьком городке, но расположенном
возле самой столицы. Там таких пришлых столько на дню перебывает, сколько в
самом городке жителей не живёт.
Только монеты даже из большого кошеля в хорошем, а значит, и
дорогом трактире довольно быстро заканчиваются. И вскоре Аришша перебралась со
мной в трактир подешевле. А чуть позже ей пришлось искать другое жильё.
Говорят, что девушке с ребёнком жить в трактирах неприлично. Тем более дешёвых.
Но и в самом дешёвом жилье долго не протянешь, тем более и
кушать что-то нужно каждый день. А потому Аришшия стала искать работу. Бросить
меня или где-то оставить ей даже в голову не пришло. Только кто и на какую
работу возьмёт зелёную девчонку с маленьким ребёнком в довеске?
Нет, куда-то и Аришшу соглашались взять. В пригородах
столицы полно трактиров и всяких магазинчиков. Любому найдётся занятие по его
умению. Да хоть полы мыть! Работодателей останавливало наличие ребёнка. Все
дружно советовали Аришше избавиться от меня. Например, сдать в приют … как раз
один такой в соседнем городке имеется.
Какое-то время Аришша решительно отказывалась следовать
«добрым» советам и продолжала искать работу. Но деньги, как их не экономь,
заканчивались, а на работу устроиться не удавалось. И нам всё-таки пришлось
отправиться в соседний Синезёрск на розыски благотворительного заведения.
Позже Аришшия никак не могла определиться, из какого же
городка мы прибрели в Синезёрск. Где случилась то самое событие, в результате
которого ей отдали меня с наказом дожидаться неведомо кого? Из соседнего…
В пригороде столицы оказалось столько таких городков, что
все соседние казались похожими друг на друга как горошины в стручке. В любом из
этих поселений обязательно была площадь с ратушей, лучший трактир, почти как
две капли воды похожий на такой же в соседнем поселении.
Как потом выяснилось, ратуши во всех городках возводились по
одному, утверждённому герцогом Озёрного Края, проекту. И все лучшие трактиры в
пригороде столицы принадлежали одному владельцу, который устраивал свои
заведения по одному и тому же подобию. И эти трактиры обязательно располагались
в каждом сколько-нибудь значимом городке. А уж в самой столице их столько было!
Зато детских приютов в столице было всего два. Да два в
пригороде: один на юге, другой на севере. Вот наш и был северным. А с
Синезёрском соседствовали три других
городка, различающиеся между собой разве что названиями да относительным
расположением. Да разве ж девушка, озабоченная проблемами, запомнит с какого
направления она пришла?
Когда Аришша добралась до цели, ей с трудом удалось
уговорить почтенного господина Гильдиша, заведовавшего приютом, принять меня. И
неудивительно, что с трудом – в приютах мест всегда не хватает. Не трактиры,
чай…
Заведующего Аришша уговорила, а всё ж медлила уходить,
цеплялась за меня и заливалась слезами, не желая расставаться. Привязалась за
то время, что мыкалась со мной.
Господин Гильдиш подумал-подумал и предложил ей работу в
приюте, благо, наставниц для детей не хватало. Конечно, пятнадцатилетняя
Аришшия по годам в наставницы не подходила, но в помощницы вполне годилась.
Было в девушке что-то такое… порядочное и уже взрослое.
Поразмыслив, опытный руководитель рискнул и не прогадал.
Девушка с радостью согласилась на почти бесплатную работу в приюте. Она ни на
минуту не задумалась о размере платы и горячо благодарила почтенного Гильдиша,
что позволил ей не разлучаться со мной.
Думаю, со временем господин тоже возблагодарил Сияющих
Сестёр, что привели нас на порог его заведения. Девушка оказалась доброй и
прилежной, не чуралась лишней работы, не скандалила из-за оплаты как другие.
Потому вскоре Аришшия стала буквально незаменимой. А в последний год, несмотря
на молодость, её назначили старшей наставницей.
Порою я думаю о том, кем была та женщина, что так легко
отдала меня? Действительно ли она была моей мамой? Почему она это сделала? Вот
так просто взяла и отдала маленькую девочку первому встречному человеку. Что
такое могло случиться в её жизни? Почему за мной не пришли? И кто те люди, так
и не разыскавшие меня? Может, я оказалась лишней в чьей-то жизни?
Иногда похожим образом бедняки избавлялись от лишнего рта.
Не всучивали, конечно, прохожим своих детей, приплачивая деньгами, но часто
оставляли малышей просто на улице. У нас в приюте каждого второго ребёнка таким
образом нашли. А совсем маленьких, бывает, прямо на крыльце приюта оставляют.
Но так поступают бедные люди и нищие. Я же никак не могла
быть отпрыском бедных родителей.
Бедняки не могут себе позволить одеть ребёнка в роскошное
бархатное платьице с дорогущими кружевами, кружевные же панталончики и расшитые
башмачки из мягкой кожи, а сверху укутать в большую шаль из шерсти эльфийских
коз. Одна эта шаль отвергала любые мысли о родителях-бедняках.
А что уж говорить об украшении?! На бархатном платьишке
среди кружев сверкала дорогущая брошка, переливаясь блестящими камнями.
