Засаду на дороге предложил устроить Фантон Сапожник. Прозвали Фантона так за то, что всех, кого грабил, он оставлял без обуви. Жаден был до невозможности. И настолько же горд своей персоной. Еще бы – ведь он возглавлял шайку самых отъявленных головорезов.
Познакомились мы недавно. Зато за неполную неделю успели ограбить кожевенную лавку, пару ростовщиков и одного богатого купчишку с окладистой бородой, чьи красные сапоги с загнутыми носками теперь носил Фантон. Бородатый купец уковылял куда-то босиком, а вместе с ним и незадачливые охранники. Они побросали оружие сразу, как только услышали суровый крик нашего главаря: «Сдавайтесь, и мы оставим вам ваши жалкие жизни!»
– Значит, так, – говорил Сапожник, когда мы решили устроить засаду на дороге, – вы, парни, спрячетесь в той роще. Мы с Буйволом укроемся в овраге напротив. Как только покажется обоз, бегите ему наперерез и орите что есть сил. Вид у вас безобидный, так что они ничего не заподозрят. Решат, что вы просто парочка свихнувшихся от голода крестьян…
Мне-то что, я человек не обидчивый, а старика Стилета, в прошлом злодея, каких свет не видывал, слова Сапожника порядком задели.
– Эт…ты врешь, – сказал он, и глаза его блеснули огнем прежней отчаянной славы. – Хромой, – так они меня называли, – может, и сойдет за голодранца, а у меня взгляд гордый, как у орла, и стать настоящего мужчины. Они во мне сразу угрозу признают!
Фантон Сапожник на старика посмотрел скептически, но возражать не стал. Репутация, как я уже говорил, у Стилета была самая что ни на есть серьезная. Кто его замшелый разум знает. Опустится на землю ночь, возьмет старик да и прирежет главаря шайки, будучи не в силах пережить жестокую обиду.
– Ну, хорошо, – согласился Сапожник, – значит, будем действовать так. Ты, Хромой, раз пошел такой расклад, будешь сидеть в роще один. Когда увидишь обоз, беги наперерез и кричи что есть сил. Вид у тебя безобидный, так что они ничего не заподозрят. Просто еще один, – на этом слове он сделал акцент, – свихнувшийся от голода местный крестьянин. Ясно? – уточнил Фантон и глянул на меня с презрением.
– Да, – ответил я. Чего неясного. План как план. Большинство грабежей, которые осуществляли разбойничьи шайки на торговых трактах Южного побережья, проходили по той же схеме.
– Вот и ладненько. Как только они замедлят ход, мы выбежим из засады, скрутим их и… – Лицо его сделалось задумчивым. – Заберем сапоги…
– А деньги? – буркнул Стилет.
– И деньги, само собой.
– А если они не замедлят ход? – вмешался Буйвол. Среди нас четверых он был самым молодым, крепким и задиристым. С ним старался не спорить даже склочный старик Стилет. Мне уже довелось видеть Буйвола в деле. Удар у парня был такой, что при желании он мог бы пробить кулаком каменную стену. А людей укладывал за милую душу, одного за другим. Только и видели все вокруг, как его пудовые кулаки мелькали, словно мельничные жернова. К тому же он здорово стрелял из арбалета и у нас в отряде числился стрелком.
– Замедлят, – уверенно сказал Фантон. – Ты только посмотри на Хромого. Где еще встретишь такого урода? Да возничий как только увидит его согнутую спину и перекошенную физиономию, непременно захочет остановиться, чтобы подивиться на подобную красоту. – Сапожник хохотнул.
Я и в этот раз не стал возражать. Уродство мое не столь очевидно, как кажется некоторым. Лицо, может, и кривовато, зато ум живой. Бывают и случаи, когда я выгляжу настоящим красавцем. Если вы любите магические безделицы так же, как люблю их я, то прекрасно знаете, как можно добиться того, чтобы красавцем тебя считали все пышные красавицы в округе. Впрочем, у моих магических безделушек другое предназначение.
Обоз показался ближе к вечеру, что было нам только на руку. Сумерки уже опускались окрест серой вуалью, скрывая таящихся в кустарнике у оврага разбойников.
Я, как и было задумано, заковылял из рощицы, завывая не своим голосом:
– Помогите, господа! Помогите! Помогите, господа!.. – И так без остановки.
Не все путешественники одинаково безобидны. Опасаясь выстрела из арбалета, я на всякий случай предварительно повернул один из зубцов амулета. Пусть отводит железо от тела. Господа бывают крайне скоры на расправу. Не разберутся – и ну палить во все, что движется.
Но эти стрелять не стали. Сопровождавший обоз всадник приподнялся на стременах и крикнул:
– А ну, стоять, именем закона! Ближе не подходи! – уточнил он, поскольку я продолжал хромать по направлению к ним.
– Помогите, господа. Помогите!
Тут прямо в голову ему угодил арбалетный болт. Он повалился с коня, и с телеги тут же метнулось несколько гибких фигур – наемники.
– Сдавайтесь, и мы вас не тронем! – крикнул Фантон. – Вы все на прицеле.
Ввязываться в драку ему не хотелось. Обычно те, кто сопровождал обоз, тоже не собирались рисковать шкурой, складывали оружие и убирались восвояси. Но не на этот раз. Оба воина и не думали расставаться с мечами. Один приблизился, перевернул носком сапога убитого, одновременно зорко высматривая, где скрываются налетчики.
– Как хотите, – крикнул Сапожник, – вы только что себя похоронили!
Разбойники помедлили пару мгновений, ожидая, что благоразумие возьмет верх. Затем щелкнула тугая тетива арбалета.
Болт охранник отбил мечом, да так умело, что перенацелил на меня. Я к тому времени подошел слишком близко, подставившись под удар. Конечно, он не попал. Амулет никогда не подводит. Но мне совсем не улыбалось испытывать, сколько еще раз он послужит, а когда даст осечку. Поэтому я упал в траву и отполз подальше. Позиция наблюдателя всегда предпочтительнее. Пусть сами расхлебывают. Я сразу понял, что это атланты – воины с улучшенными рефлексами. С такими лучше не связываться: и понять не успеешь, что происходит, а уже вознесешься к небесам.
Фантон, должно быть, и сам смекнул, что дело запахло жареным. Но врожденная жадность не давала ему убраться восвояси без добычи. Любой мало-мальски сообразительный грабитель смекнет: если атланты охраняют обоз, значит, везут что-то стоящее.
Атланты обменялись парой реплик на незнакомом наречии. Один из них пошел к оврагу, держа на изготовку обоюдоострый меч, второй, вооруженный одновременно мечом и кинжалом, двинулся ко мне. К несчастью, они сочли меня достойным противником.
Шел он быстро. Я закусил губу, судорожно соображая, что я могу противопоставить атланту. Такого надо бить наверняка – любое неверное движение может стоить жизни. Из полезных магических штуковин у меня к тому времени мало что оставалось. А отмахиваться от мастера меча простым кинжалом – чистой воды самоубийство. Я вспомнил, что припрятал в нательной суме одноразовую звездную пыль – штука полезная, но непредсказуемая.
