***
Принц Альберт – младший сын короля Уэссекса Этельвульфа и королевы Осбурх, родился и жил в королевском поместье Ванатинг незадолго до суда над челмсфордскими ведьмами.
Это было время становления английского государства. Ради объединения земель под единой короной король Этельвульф прикладывал немало усилий, чтобы с помощью оружия, дипломатии, политических ухищрений добиться могущества страны и своего народа. Для увеличения земель и доходов он даже устроил брак своему старшему сыну Эдуарду с дочерью короля Кастилии Элеоноре, хотя тому едва исполнилось пятнадцать лет. Молодым были выделены земли, замки и слуги от обоих королевств, но к нему добавлялось приданное невесты почти что таких же размеров.
Такой прирост короля Этельвульфа, безусловно радовал, и теперь он не без основания надеялся, что его младший сын Альберт также, по его рекомендации, возьмёт себе в жёны достойную невесту, которая даст возможность расширить границы королевства.
Хотя принц Альберт в раннем детстве часто болел, он к четырнадцати годам стал хорошо развитым юношей, высоким и сильным. Благодаря придворному воспитанию знал языки и труды древних писателей, закалял себя воинскими упражнениями и охотой, стараясь не отставать от старшего брата. Что там говорить: принц был красив, умён, образован. С увлечением изучал основы высшей математики, писал стихи, хорошо скакал на лошади, фехтовал. Но ко всем этим достоинствам обладал неукротимым характером.
Король Этельвульф был приверженцем наук, недаром в народе ему дали прозвище – «образованный»; воспитанию своих чад уделял особое внимание. Он нанял сыновьям лучших учителей, и сам лично следил за их успехами.
Альберт был на попечении у немолодого учёного – философа Хьюга Гиффорда, который большое место в образовании уделял духовному воспитанию подростка.
Король не ограничивал своё влияние только учителем – наставником. Он вместе с королевой формировал окружение сына. Так лучшим другом Альберта являлся его двоюродный брат Генри Алеманнский сын брата короля Ричарда Корнуэльского. Да и ватага ребят, сопровождавшая принца в свободное от занятий время, вся состояла из достойных фамилий, прилежных слуг, проверенных граждан.
***
Все дети любили принца, и он их любил, как своих будущих подданных. Среди них была и девушка по имени Сесилия – дочь торговца-лавочника, сирота, у которой так скоропостижно и неожиданно скончалась мать. Девушка имела благовидную, привлекательную внешность, в статусе фрейлины maids of the court приходила убираться в поместье. Свою работу выполняла прилежно и исправно. У неё, совсем ещё юной девочки была чистая душа, доброе сердце, а, кроме того, её отличали прилежность и трудолюбие. Все комнаты в замке, которые она убирала, всегда сверкали чистотой и порядком. Королева прониклась жалостью и симпатией к девушке и не стала возражать против того, чтобы она, после работы, присоединялась и проводила время в компании принца. Сесилия, конечно же, была рада этому. Разрешение на своё присутствие в свите принца она воспринимала как подарок судьбы.
Хотя её маленькое сердце было отдано кузнецу Лерою, и уже давно, она понимала, что находиться в кругу господ для неё большое счастье. Рядом с этими молодыми благородными людьми она и сама преображается и невольно становится похожей на настоящую леди. Сесилия это чувствовала даже по тому, как стали относиться к ней соседи и знакомые. Ведь не просто так, с давних пор, гласит пословица: с кем поведёшься от того и наберёшься. Разглядывая и протирая портреты красавиц – потенциальных невест принца, Сесилия старалась походить на них. И не только нарядами, а и улыбкой, уверенностью, жизнелюбием, манерой – величественно держать голову и осанку. Но разве для девушки – сироты, обделённой родительским вниманием, этого мало? Уметь преподать себя в лучшем свете – дорогого стоит. Стоило ей грациозно пройти мимо кузни, как на неё обратили внимание. Вначале старший кузнец Эдвин – отец Лероя, и его помощники, затем, по их наущению, и сам юноша. Поначалу Лерою явно было не до неё. Все городские девушки испытывали к парню симпатию. Ему некогда было обращать внимание на дочь торговца, пусть и служанку самого короля. А он в глазах Сесилии был настоящим мужчиной – широкоплеч, высок ростом, мускулист. Чем право не жених? Думая о нём, Сесилия часто просила Бога, чтобы Он осчастливил её взаимностью. Ведь Господь Всемогущий непременно услышит её просьбу и обязательно наградит за прилежание и старательность.
Соседи над ней посмеивались: – Скромница, ты наша… Ну и останешься навсегда одинокой… Кому нужна твоя заносчивость? Скажите, пожалуйста, – непреступная леди…
Сесилия об одиночестве ещё не задумывалась, но ведь всякое оброненное слово находит свою почву, а при стечении обстоятельств может и прорости. Пока была жива матушка, она её от злых языков защищала: – Не слушай, ты, всех. Всё во власти Бога. Только Он одаривает нас любовью и смертью.
Но мама умерла, отец, чтобы содержать семью вынужден много трудиться. После смерти матушки он привел в дом новую жену.
Квинси, так звали мачеху, внешне интересная женщина – высокая и стройная. Однако, если посмотреть на её образ критично, то на её лице можно увидеть большое количество веснушек, большие голубые глаза имеют необычный разрез, с большим наклоном вниз лица. Но это на любителя. А вот то, что однозначно выглядело неприглядным – это излишняя сутулость, при этом – отсутствие шеи, и длинный большой нос.
Но отец этого не замечал. Он дарил молодой жене любовь, а Квинси обещала его осчастливить наследниками и исправно вела домашнее хозяйство. Конечно, без её участия Сесилия, одна с отцом, с большим хозяйством не справилась бы, поэтому старалась мачехе помогать и угождать. Но при всем доброжелательном отношении, в своём родном доме девушка уже ощущала себя лишней. Да, честно признаться, боялась там находиться. Как стала догадываться Сесилия, мачеха была колдуньей. Привезла в их дом вместе со своим небольшим скарбом огромного белого кота, с которым по ночам разговаривала. В дом стали приходить люди. Прежде всего, мать Квинси – старая, страшная Гуннильда, от одного взгляда которой бросало в дрожь. Вместе с ней стали появляться чернокнижники. Находиться в таком доме Сесилии самой уже было неприятно. Но, что делать?
