Царица Сююм-бике просыпается в своей спальне в царских покоях. Пробуждаясь, разговаривает сама с собой:
Уж утро… Солнца луч
В окно мое стучится.
Он быстро разгоняет сон.
В тревоге, начинает сердце биться.
Встает с постели, надевает халат, подходит к окну и приподнимает штору.
День ясный на дворе.
Река искрится.
В блеске волн
Полудня летний жар таится.
Что ждать мне от тебя сегодня,
Мир – создание Господне?
Волнительные мысли,
Мне сердце жгут при думе о грядущем.
Подходит и садиться напротив зеркала.
А может, я стара?
Но нет морщин на теле,
Лишь только грусть, да явь
Напоминают мне об этом.
Поворачивается лицом к зрительному залу.
Как время быстро.
Двадцать лет минуло,
С тех пор, как русский царь Василий,
Женил меня с Джан-Алилем.
Мою судьбу,
Царь разыграл
На карте мира,
Без благословения Неба,
Надеясь, что
Ногайская принцесса, —
В его игре
Удачливая пешка.
Однако Бог не одарил
Царей талантом
Скреплять любовью,
Задуманные браки.
Пять лет
Мы мучились с супругом,
Ради чьей-то власти.
А было мне от роду лет двенадцать.
Я плакала,
Домой писала письма.
За нелюбовь к себе,
Была готова удавить Джан-Алиля.
И план побега в степь родную
Зрел в моём воображении.
Но Бог опередил,
Разъединил меня с мальчишкой.
Он, как младой царевич,
Был свергнут с пьедестала;
Отправлен в ссылку;
И отлучен от власти…
Затем в мою судьбу,
Ворвался конь ретивый.
Зажглась любовь в душе!
Так повелел Всевышний!
Сафа-Гирей —
Мой муж, моя услада,
Царевич Крымский,
Царь Казанский.
Любил меня —
Мою покорность,
В его руках,
Я ощущала нежность.
Деянья наши
Были благодатны,
Поступки искренни
И, для меня, приятны.
Не раз Сафа-Гирей
Журил царевича Ивана,
Не раз бояр московских
Усмирял войсками.
Но не было и мысли
Покорять Москву,
Тем паче
Отнимать её у сироты…
И вот Иван подрос,
Благословлённый Бесом,
Наполнил мир грозой
И русским духом.
Одним из первых
Пал Сафа-Гирей,
Хан был отравлен
Ядом злых людей.
Никто на помощь
Не пришёл Казани,
И не нашлось
Достойного у власти.
Гонцы отправлены по миру:
В Крым, в Турцию, в Ногайскую столицу.
Но нет ответа, будто никому
Нет дела до моей страны.
Вот уж два года
Ханством правит
Сын наш Утямыш,
В любви родившийся малыш…
Что проку в регентстве моём,
Заботе о народе?
Ведь Грозный царь Иван
Задумал слишком много.
Не только дань ему нужна!
Покорность ханства!
Он хочет отвести булгар,
От веры нашей – магометанской!
Нервно теребит колокольчик. На звон появляется прислуга. Вместе с прислугой в спальню вбегает малыш Утямыш. Он бросается в объятия матери.
Балам, минэм балам!
Сююм-бике обнимает и целует мальчика. Утямыш в объятиях матери заливается смехом. А на глазах царицы наворачиваются слёзы.
Зачем ты плачешь? —
Удивлённо спрашивает малыш.
Сююм-бике:
Да нет, не плачу я.
Утямыш:
Ну как же, вижу я
Твое расстройство.
Мальчик вырывается из её объятий.
Я не хочу смотреть на слёзы
Топает ногой.
Ты лучше спой мне песню.
Сююм-бике, протирает глаза и улыбается в ответ:
Ах! Ты мой хан,
Мужчина и наследник.
Ведь только для тебя
Живу на этом Белом Свете.
Сююм-бике поет песню. Женщины – прислуги, ей подпевают. Мальчик в это время пританцовывает. Сююм-бике заканчивает петь и провожает сына:
Иди к себе,
Мой воин и защитник.
Мужчина благородный
Не должен быть в покоях у царицы.
Не успевает за мальчиком закрыться дверь, как за ней слышатся возгласы и звуки борьбы. В комнату врывается воевода Кучак. Прислуга начинает визжать и прогонять незваного гостя.
Женщины:
Первая
Как можно быть здесь Вам?
Вторая:
Царица не одета…
Третья:
Вы потеряли такт…
Четвертая:
И позабыли Бога…
Но воевода Кучак будто не замечает хулы. И обращается к Сююм-бике:
Мне нужно Вам сказать
Всего два слова.
Пусть выйдут все.
Иначе будет поздно.
Сююм-бике делает жест рукой, чтобы все вышли. Когда прислуга уходит воевода Кучак взволнованно продолжает:
С отрядом верных воинов
На вечёрке,
Я обходил дозоры,
Для проверки.
Лишь только в небе
Появились звезды,
Как воспылала степь,
Кострами русских воинов.
Подмоги не дождаться нам,
Гонцов перехватили.
Между бесчисленных огней
Дороги не найти им.
Сююм-бике:
Что делать нам теперь?
Кучак, с саркастической улыбкой:
Молиться Богу.
Теперь, лишь Он один —
Нам помощь и опора.
Сююм-бике:
Ну, ты ведь не для этого
Пришёл чуть спозаранку?
Я слушаю твой план,
Не задавай загадку.
Кучак:
Решил я с воинами своими
Прорываться по болоту,
Затем до Камы мчаться, до реки,
И там искать защиты.
Сююм-бике:
Что ж медлишь ты?
Кучак:
Хочу тебе
Я предложить, моя царица,
Со мной отправиться…,
И от врагов укрыться.
Сююм-бике, нервно рассмеявшись:
