Я толкнул двери в номер и прислушался.
Первое, что бросилось в глаза – для опытной эскортницы эта девочка слишком загнанно дышит и пахнет страхом. Те шлюхи, что работают с такими, как я, уже давно никого не боятся. Что-то тут не так…
Я шагнул в полумрак и сразу же выцепил хрупкую фигурку у окна. Она жалась к столику, не спуская с меня взгляда.
– Я ошибся номером? – потребовал сурово.
Может, девчонка одумается и спасет свою жизнь?
– Н-н-нет… – еле слышно пропищала она. – Проходите.
Дура.
Ладно…
Я закрыл двери, заблокировал замок и развернулся к объекту моего задания. Подруга этой пташки указала на нее как на такую же опытную профессионалку. Только ни подруга, ни эта дрожащая передо мной девчонка не были зарегистрированы в системе. Ту уже ждала ликвидация. И с этой надо было что-то решать…
Я все еще не терял надежды образумить идиотку. Она – не эскортница, не шлюха. Это понятно с первой минуты. Я достаточно их приговорил и уже хорошо знал типаж. Кого и зачем эта строит тут из себя? Может, какое-то задание? Но в таком случае я бы точно ее не раскусил с первого вздоха.
– Ты начинающая, что ли? – сурово потребовал, медленно приближаясь.
Девчонка вжалась задом в столик сильнее. Дышала все чаще, а ее сердце колотилось так, что вот-вот реанимировать придется…
– Н-нет, – выпрямилась, вздернув подбородок. – То есть я недавно работаю, но все знаю и многое умею.
Я только скрипнул зубами.
– Ну работай. Чего стоишь? Или мне выдирать тебя из угла нужно? Или там и отодрать?
Она рывком отлепилась от стола и шагнула ко мне. Смазливая. Даже не так – красивая. Глаза какие-то дикие, взгляд дерзкий, волосы светлые, длинные, всклокоченные на макушке… Я запустил в них пальцы, и девчонка взвизгнула и уперлась ладонями мне в грудь.
И в меня будто выстрелили.
Я резко выдохнул, сжав пальцы в ее волосах, а она задышала чаще, вытянув шею и пытаясь ослабить боль, которую я причинял.
Ведьма? Непохоже. Нет. Человек.
Я бесцеремонно потянул ее вплотную, и она обреченно вытянулась вдоль моего тела, как зайка. Вот-вот отдаст концы. Но меня это не интересовало. Я зарылся носом в ее волосы – запахи краски и растворителя смешались с ее собственным. Я еле сглотнул набухшую на языке жажду.
Вот это встреча…
Нет, у нас нет истинных пар. Но есть женщины, которых неожиданно хочется до умопомрачения. После смерти моей избранной почти десять лет назад я и не думал, что такое случится со мной…
Мне казалось, что я умер. И чувства умерли вместе со мной. Поэтому и работа следователя казалась подъемной – я ничего не испытывал к тем, кого обрекал на смерть.
Девчонка вдруг скользнула пальцами к моему поясу и начала расстегивать дрожащими руками, а я замер, изумленно наблюдая за ее действиями. Мне бы заломить ей руки за спиной и арестовать – собственно, за этим я и пришел, – но меня будто парализовало. А она проворно принялась расстегивать ширинку и вдруг прильнула к животу горячими губами. И я едва не забыл, где я и зачем. В вены выплеснулся такой лютый голод, что сопротивляться стало едва ли возможно.
Из последних сил я сцапал ее за шею и рванул с коленей:
– Ты – не шлюха, – прорычал сквозь зубы. – Совсем ума нет? Чего ты добиваешься?!
И я безжалостно тряхнул ее, как нашкодившего котенка.
– Пустите! – мяукнула она и неожиданно засадила мне под дых коленом, да так умело, что я воздухом захлебнулся.
И выпустил.
Она бросилась к двери, но я настиг, перескочив кровать в один прыжок, схватил за горло и прижал ее к себе спиной.
– Ты на волосок от смерти, – прорычал ей в ухо. – Твоя «добрая» подруга решила захватить и тебя на тот свет. Зачем ты даешь мне повод?!
– Я не хотела! – всхлипнула она, замерев. – Думала посмотреть на вас… Римма говорила, что обслуживает каких-то странных людей, которые умеют обращаться в животных…
Я стиснул зубы, прикрывая глаза. Все. Она просто подписала себе смертный приговор. Но тут же повисла на мне и расплакалась, вцепившись в запястье.
– Никаких людей, превращающихся в животных, не существует, – сделал я идиотскую попытку. Может, получится оттащить дурочку от бездны, в которую лезет…
– У вас глаза сверкают. Я видела… – И она трогательно шмыгнула носом. – Мне очень хотелось увидеть…
– Зачем? – обреченно прикрыл я глаза.
Значит, глаза она мои видела. Эк меня перемкнуло на ней!
– Не знаю. Мне стало интересно. Я художник.
– Никто бы из нас тебе не позировал, – процедил досадливо. – А с твоими экспериментами – попользовали бы просто, и ничего бы ты не увидела.
– Что с Риммой будет?
– Ее уже нет.
Ее затрясло в моих руках от накатившей истерики, а я опустился на пол и утащил ее к себе на колени. Мысли лихорадочно метались в поисках выхода. Я не мог ее отпустить, не мог позволить умереть. Художница бедовая! Но отсюда ей выход только в следственный изолятор. А оттуда – на смерть.
– Как тебя зовут?
– Марина, – прошептала она.
– Марина, я Тахир. Нам нужно тебя спасти. Мне нужно.
– Почему?
– Зря ты полезла, куда не следовало. Мой мир не пускает людей просто так. Если люди не зарегистрированы – их ликвидируют.
– Я не хочу умирать.
– Ты не умрешь. Только слушай меня. Нам нужно довести все до конца.
– Что довести?
– Мне нужно сделать тебя своей. Тогда не тронут. Не имеют права. Не убьют.
Идиотка завертелась в моих руках, как уж на сковородке! Черт бы ее побрал! Значит, просто так отдаться непонятно кому – пожалуйста! А спасти свою жизнь любой ценой – не слышали. А когда она цапнула за запястье, я уже не церемонился – скрутил руки за спиной до характерного «ай!» и потащил к кровати, еще надеясь присвоить ее хоть сколько-то по-человечески. Откуда такая уверенность? Понятия не имел. Но точно знал: эта девочка – моя.
Тошно жить одному. Невыносимо бесконечно страдать и чувствовать себя живым трупом без той, которой отдал душу. Я, наверное, пожалею об этом. Но мне нечего терять. А этой бойкой «куртизанке» – есть.
Я швырнул ее на кровать лицом в подушки и сел сверху, шлепнув по оголившейся заднице.
– А ну, спокойно! Ты хочешь следом за Риммой?
– Нет, – выдавила она, замерев.
– Тогда прекращай кусаться.
Потому что кусаться буду я.
Марина шмыгнула носом и тяжело задышала, когда я снял пиджак, кобуру с пистолетом и футболку. И я даже не сразу понял, что она там пролепетала, пока расстегивал джинсы и вылезал из них.
– Что?
– У меня не было никого, – повысила она голос. – Мужчины не было.
Я медленно опустился на кровать, стискивая зубы до боли. Хотелось бессильно взвыть, но нам с ней нужен сейчас хоть кто-то решительный. Повою потом.
Я развернул ее на спину и склонился ниже, заглядывая в глаза. Как же она себе все-таки представляла это все сегодня? Что с ней не так?
Но зверю нравилось то, что видел. Рубашка девочки задралась до груди и, натянувшись на ней, обрисовывала соблазнительные формы. Плоский живот ходил ходуном, а глаза лихорадочно блестели в темноте безднами.
