Похищение церковной святыни
Расследование И. П. Поллаки
Утро было мягким, тёплым и обещало Лондону хороший солнечный день. И в этот ранний час Игнатиус Пол Поллаки, один из лучших детективов Лондона, как обычно пришел на службу в «Частное континентальное сыскное бюро», основанное им же ровно год назад. К этому времени у него за плечами был уже большой опыт работы на этом поприще, накопленный им за десять лет детективной деятельности. Когда-то он в качестве рядового сотрудника принимал участие в частных расследованиях, затем в течение десяти лет возглавлял иностранный отдел в широко известном сыскном агентстве Филда. А потом решил открыть собственное дело, – и вот результат! Недостатка в клиентах не было! Даже несмотря на то, что он был детектив-иностранец.
Но, тем не менее, Поллаки регулярно давал объявления в газеты, постоянно напоминая о себе. Да и вообще он любил периодические издания, так как постоянно размещал в разделах частных объявлений информацию о ведущемся очередном расследовании, или запросы о розыске пропавших людей и вещей.
Вот и сейчас, – он развернул утреннюю газету и быстро отыскал глазами своё объявление, которое выглядело весьма внушительным образом:
«ЧАСТНАЯ СЫСКНАЯ КОНТОРА, ПОКРОВИТЕЛЬСТВУЕМАЯ АРИСТОКРАТИЕЙ, И ПОД ЕДИНОЛИЧНЫМ УПРАВЛЕНИЕМ САМОГО МИСТЕРА ПОЛЛАКИ. СВЯЗИ КАК С БРИТАНСКОЙ, ТАК И С ИНОСТРАННОЙ ДЕТЕКТИВНОЙ ПОЛИЦИЕЙ.»
Он продолжал внимательно изучать газету, когда пришёл почтальон и принёс довольно увесистую пачку писем. Быстрыми привычными движениями перебирал Поллаки полученные письма, при этом некоторые из них откладывая в сторону, некоторые бегло просматривая сразу. Но вот взгляд его остановился на знакомом почерке, он взял это письмо, сел в кресло и углубился в чтение.
Письмо было от полицейского следователя Джона Уизли Осборна, с которым Поллаки уже не раз имел дело и которого очень уважал. Сейчас Уизли просил проконсультировать его по очень странному вопросу. А именно: речь шла об убийстве маленького ребёнка, пропавшего месяц назад, но обнаруженного только вчера в старом склепе на одном из кладбищ Лондона.
Конечно, убийство детей не было редкостью, и смерть одного ребёнка не являлась чем-то исключительным. Но в данном случае следователь не мог считать эту смерть бытовым происшествием, так как двухлетний ребёнок был убит ножом в сердце и, судя по характеру ножевого ранения, – истекал кровью, но следов крови рядом с детским трупом не было. Его тело было аккуратно завёрнуто в какую-то простынку. Подумать только, – какая заботливость! От этой мысли Поллаки передёрнуло, – у него самого были дети, и поэтому все преступления, направленные против детей, он воспринимал особо болезненно. Тело ребёнка было совершенно случайно найдено в полуразрушенном старом склепе детьми, игравшими в военные сражения.
Склеп этот принадлежал давно угасшему роду и не имел никакого отношения к семье убитого мальчика, даже косвенно. Последние двадцать лет склепом уже никто не пользовался, хотя замок на входной двери был навешан новый, что говорило о том, что совсем недавно в него кто-то входил и не хотел, чтобы об этом знал кто-нибудь посторонний. Замок пришлось, конечно, взломать… Кладбищенский сторож ничего не мог сказать по поводу страшной находки: он ничего не видел, ничего не слышал и ничего об этом не знает. Скорее всего, это ритуальное убийство. И если это именно так и есть, то преступления будут продолжаться, а число жертв будет увеличиваться. Инспектор Уизли просил совета и помощи в этом деле.
Какое совпадение! Поллаки только что прочитал об этой страшной находке в утренней газете, – и тут же получил это письмо. Сыщик задумался. Итак, сведения об убитом ребёнке попали в газеты, значит – совсем скоро про это станет известно всем, в том числе и похитителям ребёнка. С Уизли Осборном Поллаки был полностью согласен в том, что смерть младенца очень напоминала ритуальное убийство. Хотя это, конечно, нужно было ещё доказать. Да и обнаружено тело было абсолютно случайно. Мальчишки играли в военное сражение, выбрав местом для игры руины разрушенного монастыря. Там-то они и обнаружили едва заметную, маленькую прогнившую дверь, за которой находился длинный туннель. А мальчишки, как известно, народ любопытный, – поэтому они сразу же решили немедленно этот туннель исследовать.
Дети вошли в мрачный таинственный подземный ход и через какое-то время оказались в его противоположном конце, в котором тоже была точно такая же неприметная полусгнившая дверь, как и та, через которую они сюда попали. Правда, на двери висел замок, но под дружным натиском полуистлевшая древесина не устояла, и мальчикам практически беспрепятственно удалось проникнуть внутрь. Именно эта дверь вела в склеп, в котором ребята и обнаружили свою ужасную находку! Но когда они увидели, что нашли, то пулей вылетели из этого затхлого склепа и понеслись назад, ни на что больше не глядя по сторонам! И про сражение сразу напрочь забыли! Обо всём этом мальчики, конечно же, немедленно сообщили в полицию. А труп ребёнка был опознан несчастными родителями. Вот и всё, что было известно следствию на данный момент. Однако это убийство могло быть и не ритуальным. Поллаки опять задумался.
На дворе стоит девятнадцатый век, век технического прогресса и расцвета всех наук и искусств! Так почему же при всём этом так сильно захлестнуло людей повальное увлечение колдовством и магией? Причём, повсеместно, – что на континенте, что здесь, в Британии. И зачастую это были не какие-нибудь невинные гадания, а жестокие страшные обряды с кровавыми жертвоприношениями. За долгие годы расследований Поллаки не раз приходилось сталкиваться с подобными делами. Перед его взором стояло огромное количество задушенных и обескровленных кошек, куриц, собак, крыс и прочих животных и птиц, приносимых в жертву разным злобным духам в обмен на призрачное счастье. Видимо, дошла очередь и до детей. Мысленно он опять вернулся к совершённому преступлению и живо представил себе, как двое маленьких друзей пробираются в этот старый туннель, отчаянно боясь, но не сознаваясь в этом друг другу, и не думают о том, что свод туннеля в любой момент может обрушиться и они окажутся погребёнными заживо. Откуда такая смелость? Хотя, это, пожалуй, не смелость – в понимании этого слова взрослым человеком, а скорее дело в том, что детям не ведомо чувство страха. И до невозможности любопытно! А если и бывает страшно, то любопытство всегда сильнее страха. Да, это свойственно детям десятилетнего возраста!
