Софья начертана неясно…
А.С.Пушкин
Комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» и ее герои не оставляют равнодушными наших современников и сегодня. Моя любимая героиня-Софья Фамусова.
Софья – неоднозначный, неразгаданный, таинственный образ комедии А.С.Грибоедова, сложная натура. Она остроумна, сообразительна, презирает грубость и невежество Скалозуба, ее раздражает желчный язык Чацкого. О Софье И. Гончаров писал в статье «Мильон терзаний»: «Это смесь хороших инстинктов с ложью, живого ума с отсутствием всякого намека на идеи и убеждения, – путаница понятий, умственная и нравственная слепота…» А.С.Грибоедов писал о своей героине: «…девушка сама неглупая предпочла дурака умному человеку…» Можно спорить о том, разлюбила Софья Чацкого или не разлюбила, но совершенно бесспорно, что она не полюбила Молчалина, а сознательно избрала его, исходя из идеалов фамусовского общества. Сознательный выбор А.С.Грибоедов выразил словом «предпочла»! Чацкий в последнем монологе восклицает:
А вы! о боже мой! Кого себе избрали?
Когда подумаю, кого вы предпочли!
Как же все эти противоречия сочетаются в характере героини?
Возможно, причиной неоднозначности характера и поведения Софьи является ее неопытность, молодость. Помните? «К беде неопытность ведет…». Воспитание же, среда, поучения отца сказались в ней, в ее взглядах, поступках. Думается, по неопытности она не заметила под маской скромности и благородства, которую носил Молчалин, сознательной подлости. А возможно, поддавшись своему чувству, героиня не захотела увидеть, «какая тайна в нем сокрыта», и, быть может, «качеств тьму» придала «безродному» Молчалину. Молчалин же во многом способствовал нравственному перерождению Софьи, требуя от нее лжи, притворства.
Измена Молчалина – величайшая трагедия для Софьи. Она совершенно одинока в конце пьесы, когда Чацкий «гордится разрывам» с ней, она оболгана Молчалиным, а Фамусов грозит ей деревней и восклицает о княгине Марье Алексеевне… Бедная Софья! Что же ей делать? Она получает «мильон терзаний».
Неоднозначность Софьи в том, что образ этот интересен и
противоречив: Софья Фамусова, светская девушка, представительница аристократии, «дочь» своего круга, но и чувствительный, тонкий человек, по-детски наивный и ошибающийся. Она выросла среди книг и одиночества,
рано потеряв мать и оставшись созерцать жизнь с «принанятой» старушкой Розье. Чацкий вынужденно ее покинул. Она не жила, а существовала, как в выдуманном своем сне… Выдуманность, «сентиментализм» действительности стали для нее спасительными, когда она томилась в ожидании единственного счастья – любви Чацкого! Но он опоздал…
Мотив одиночества в «Капитанской дочке» А.С.Пушкина
Горький жребий одиночества
Мне сужден в кругу людей.
К. Рылеев
«Что же ты не едешь?» -спросил я ямщика с нетерпением. – «Да что ехать? – отвечал он, слезая с облучка, – невесть и так куда заехали: дороги нет, и мгла кругом».
А.С.Пушкин
«Ветер завыл; сделалась метель. В одно мгновение темное небо смешалось со снежным морем. Все исчезло. «Ну, барин, – закричал ямщик, – беда: буран!"… Я выглянул из кибитки: все было мрак и вихорь. Ветер выл с такой свирепой
выразительностию, что казался одушевленным… «Что же ты не едешь?» – спросил я ямщика с нетерпением. «Да что ехать? – отвечал он, слезая с облучка, – невесть и так куда заехали: дороги нет, и мгла кругом».
«Невесть куда заехали…», «дороги нет…», «мгла кругом…»… Всякий раз перечитывая строки «Капитанской дочки» о буране и затерявшемся в нем, несущемся сквозь вихрь и сугробы бог ведает куда человеке, понимаешь, что пушкинский текст «магическим кристаллом» высвечивает из нашей далекой истории. Как одинок этот свет! «…у! какая сверкающая, чудная, незнакомая земле даль!» – воскликнул бы Гоголь… И какая пронзительная вещь об одиночестве, созданная великой мыслью Пушкина! Одиночестве человека в истории, в судьбе государства, своей судьбе…
Плох тот народ, который не чтит своего прошлого, по мысли Пушкина. В «Капитанской дочке» больше истории, по словам пушкинского современника, чем в любом историческом произведении. Пушкина-историографа, человека волновала тема личности в судьбе государства. Вышедшая «История государства Российского» Николая Михайловича Карамзина была восторженно встречена поэтом как «не только создание великого писателя, но и подвиг честного человека». Карамзин «летописал» историю, ярко сопоставляя факты, Пушкин «видел», ощущал «воочию» как поэт, писатель, публицист, как человек, умнейший в России…
«Человеческое» видение истории было привнесено впервые в художественное произведение. В этом Пушкин, пожалуй, был одинок, «не прочитан»… Думается, и по сей день. В одиночестве своем замыслил он обратиться к государю с просьбой дерзкой и опасной: о поездке по местам Пугачева, чтобы совершить «свой подвиг» перед потомками.
«Любопытство меня мучило: куда ж отправляют меня, если уж не в Петербург? /…/ Итак, все мои блестящие надежды рушились! Вместо веселой петербургской жизни ожидала меня скука в стороне глухой и отдаленной.
Служба, о которой за минуту думал я с таким восторгом, показалась мне тяжким несчастием. Но спорить было нечего. На другой день поутру подвезена была к крыльцу дорожная кибитка; уложили в нее чемодан, погребец с чайным прибором и узлы с булками и пирогами, последними знаками домашнего баловства /…/. Надели на меня заячий тулуп, а сверху лисью шубу. Я сел в кибитку… и отправился в дорогу…»
По дороге зимней, скучной
Тройка борзая бежит,
Колокольчик однозвучный
Утомительно гремит.
Ни огня, ни черной хаты,
Глушь и снег… На встречу мне
Только версты полосаты
Попадаются одне…
Карта путешествий Пушкина обширна. Нельзя сказать, что в дороге был «звучнее голос лирный», но в длительности, монотонности пути, при звуке колокольчика, мелькании полосатых верст одиночество становилось нескончаемым размышлением о прожитом и сулящем судьбой:
То в кибитке, то в карете…
Не в наследственной берлоге,
Не средь отческих могил,
На большой мне, знать, дороге
Умереть Господь судил…
Иль в лесу под нож злодею
Попадуся в стороне…
Злодейство и гений, гений и злодейство – вещи несовместимые… А когда злодей не разбойник, а «отец родной»? Для Пушкина и нас, читателей, до сих пор остается загадкой: как удалось яицкому казаку, безграмотному почти, одинокому по своей сути, собрать Русь «под себя»? Что помогло и вселило в него уверенность, силы? Буран в степи? Заячий тулупчик, разошедшийся тут же по швам и повернувший историю вспять? Или все это сказки? Как одиноки Пушкин, и Пугачев, и Гринев в своем видении и ощущении истории бунта, когда звучит из уст разбойника сказка-истина, привитая смолоду: «…нет, брат ворон; чем триста лет питаться падалью, лучше раз напиться живой