Я смотрел на нее и не мог разглядеть. Солнце было таким ярким, что улавливались лишь смутные очертания девичьего силуэта. Было тепло, уютно пахло горьким вереском и луговыми травами.
– Это не для меня, Мартин… – ее голос еле слышно звучал в тишине. А солнечный свет становился все ярче и ярче…
…Автоматика сработала в самый последний момент, и программа вывела из гибернационной капсулы дежурного офицера. Меня. Получив многочисленные аварийные сигналы, медблок капсулы вкатил в мой организм столько адреналина, что криоломка даже не началась. Встроенный в голову одноразовый чип мотивации и контроля моментально привел разум в порядок и, выпав из сна в кошмар неистово мигавших аварийных ламп, сдавленной сирены бортового оповещения, и мешанины проводов, я начал действовать…
…Я уже привычно взглянул на индикаторы. Загрузка семантики и запись эмоционального паттерна – по сотне процентов. Хоть это работает, слава Богу. Не придется заново учиться ходить и читать. Уровень питательной жидкости в камере показывал всего два красных деления. Рядом алел крупный ноль – количество доступных клонов. Плохо. Очень плохо. Еще столько нужно сделать, а копий больше не осталось. Мне не хватило. Но самые сложные и тяжелые работы уже закончены. Я наскоро вытерся и, выйдя из камеры, влез в новый комбинезон…
…Первого клона я использовал уже через три часа – меня разрезало упавшей перегородкой во время герметизации поврежденных отсеков. Второго через неделю – надышался парами, когда заваривал кожух гипердрайва. Дальше пошло не так быстро. Предпоследний клон продержался почти два года, но, пришлось им пожертвовать, когда я банально застрял между переборками. За четыре года я, с помощью синтетиков, восстановил корабль насколько смог… Вообще, по началу, странно видеть свой собственный труп. Жутко. Нелепо. Но после третьего раза привыкаешь. Жалеешь только об утраченных инструментах и потерянном времени на восстановление…
Сейчас на борту остался только один функционирующий синтетик, и он будет присматривать за системой жизнеобеспечения колонистов, когда меня окончательно не станет. Поэтому, я не могу больше рисковать и должен прекратить ремонтные работы. Как я ни старался, я не смог уложиться в положенные вахтенному офицеру десять клонединиц. Эта – последняя. Умирать десять раз подряд сомнительное удовольствие. К тому же, после второй смерти я стал видеть Эрин, которая осталась в той жизни, еще до колонизации. Эти несколько секунд, перед окончательной записью сознания, превращались для меня в пытку… Все-таки жаль, что мое кольцо жгло тебе палец… Действительно жаль… Ну, по крайней мере у меня в запасе лет семьдесят чтобы успеть пожалеть себя и о своем решении стать колонистом.
Прочистив горло, я включил коммуникатор.
– Транспортный корабль Объединенного Космического Флота «Орискани». Джей-си триста семьдесят один. Вахтенный инженер первого ранга Мартин Хат. Запись отчета по состоянию. Во время подготовки к посадке корабль прошел внешний пояс астероидов. Отклонение от первоначального курса на тридцать один градус. Многочисленные повреждения и пробоины в обшивке. Отсеки с семьдесят четвертого по девяносто третий разгерметизированы. Груз и капсулы колонистов не пострадали… Ремонтные работы полностью провести невозможно. Целостность корпуса – восемьдесят шесть процентов. Гипердрайв в норме, стабилизаторы откалиброваны, курс восстановлен. Мощность реактора – шестьдесят один процент. Расчетное время прибытия на планету – сто двадцать семь лет… – я помолчал пару секунд, не зная, что добавить. – Свою работу я выполнил, ваша задача выжить после приземления. Держитесь ребята, вам будет тяжелее, чем мне. Вахтенный инженер первого ранга Мартин Хат, конец записи…
***
Серебро, одна восьмая дюйма, «коса» по центру и скромный фианит, «усаженный» в ободок. Ничего выдающегося, но это «честный» металл и честное предложение. Было… Я бросил кольцо в стакан. Покружил посуду, кольцо скребло дно и билось о стенки. Шум бара не мог скрыть этот звук. Надеюсь, виски сможет.
– Эй, приятель, – у самого рта вырвали мой стакан. – Минутку внимания!
Я обернулся. Джесс, улыбаясь, вернул стакан на стойку. Выудив из внутреннего кармана две полупрозрачных синих карточки, он положил их передо мной. Пропуска на «Орискани».
– Достал-таки! – я кивнул. – Но мне нужен один. Или ты летишь со мной. Эрин ушла. Два пропуска я не потяну, извини…
– Хреново, брат. – Джесс сел на соседний стул. – Меня в космосе укачивает.
Пару секунд подумав, он заулыбался еще шире.
– Меняю твою печаль на свою радость! Цена не имеет значения, а вот ценность… Это уже совсем другой разговор, приятель! Отдай один пропуск, и мы в расчете.
Я смотрел на скромное кольцо сквозь стекло. Цена и ценность, говоришь… Дьявол, а ведь он прав!
– На хрен все это, – я прихлопнул одну карточку ладонью. – Новый мир – новая жизнь! Идет!
Джесс выхватил мой стакан, плеснул в раскрывшуюся пасть и захохотал. Его тело вытянулось и обвило меня. Лицо – жуткое подобием змея, сдвоенный язык трепетал у моего лица…
