Я тоже поплыл, да так, что пришлось упасть на задницу, скрестив ноги по-турецки. В паху стоял уже колокольный перезвон и по яйцам бил гидравлический молот.
Мия, так и сидя с закрытыми глазами, увлечённо сосала и облизывала этот, мать его, шедевр, а слюнями обтекая, сидел я.
- Какая странная форма у мороженого, – сказала Мия, проведя аккуратно пальчиком по мороженому яйцу. – Хмм..., – пальчик пошёл по второму яйцу. – Как интересно.
Мои плечи судорожно тряслись в беззвучном смехе, из глаз текли слёзы, а яйца стали чугунными и о-о-о-очень горячими. Мои.
Пройдясь в очередной раз губами сверху вниз по стволу мороженого, она вызвала у меня какой-то сдавленный не то всхлип, не то стон, не то хрюк и открыла глаза.
- С тобой всё в порядке? – спросила она, глядя на то, как я бьюсь в конвульсиях.
Ой! Зря она открыла глаза, ой зря…
- Всё в порядке, не переживай, я просто тобой любуюсь. Ты такая красивая! – затараторил я, косясь на руку, в которой она держала мороженое, всё ещё отчётливо напоминающее член. – Ты кушай, Миюша, кушай! А то растает! Мороженое же!
Кивнув головой, она старательно облизала его вокруг и вдруг замерла.
Сначала посмотрев на меня, Мия медленно отодвинула от своего рта руку и перевела взгляд на то, что находилось у неё в руке...
Вадим
Я отпустил последнего пациента и закрыл глаза.
Вот, вроде почти зима на дворе, а поток, как после жаркого лета. Мироздание дало сбой – народ безответственно блудит на зиму глядя. Пришлось без обеда отпахать всю смену.
Так нельзя! И пахать так нельзя, и не обедать нельзя!
Оглянулся вокруг себя по просторам кабинета в поисках чего бы срочно сожрать, и, разумеется, ничего не нашёл.
Если наша кобра главврачебная увидит еду в кабинете – всё! Бери вазелин, вставай на лыжи и выносом мозга не будешь обижен. Поэтому хомячим мы в кабинетах исключительно еду непахнущую: сушки, булки…
Блять, нахрена я вспомнил о булках…
Перед глазами сразу встало лицо этой сдобной булки с глазами испуганной лани - Мии из репродуктивного.
Сегодня Кобра на утренней планёрке имела нас в особо извращённой форме.
Я-то прошёлся по краю: вроде, как ещё страдаю от тяжёлой травмы. Хотя, что там тяжёлого… медсестрички в платной клинике своё дело хорошо знают во всех смыслах. Одна так скакала на моём члене, что чуть вторую ногу к херам мне не сложила в обратную сторону. Но лечить умеют, поэтому я вышел с больницы здоровый и сытый во всех смыслах этого слова. А ещё с «левым» и очень серьёзным диагнозом в выписке.
А вот Мию Булковну сегодня пропесочили до глаз полных слёз: едва сдержалась. Но глаза у неё потрясающие – зелёные, с карими вкраплениями. Никогда таких не видел. Как у пантеры.
М-да. На этом, пожалуй, сходство Мии с пантерой заканчивается. Ну, может, ещё по весу конкурировать сможет. Такой булочке только на диване нежиться, со скакалкой в руках.
И неожиданно я так живо представил эту булочку в прозрачном пеньюаре персикового цвета, с кружевами в районе декольте, которые аппетитно прикрывают её роскошную грудь…
Стоп! А откуда мне известно, что она у неё роскошная? Почему я так решил? Я запал на эту булку с глазами то ли лани, то ли пантеры?!
Да не-е-е… Так-то мне нравится определённый типаж: не меньше ста семидесяти пяти сантиметров, упругая четвёрочка, ноги обязательно стройные, длинные и мускулистые. Такими девчуля как сожмёт в нужный момент вокруг торса - так искры из глаз от кайфа.
Это я просто жрать хочу, реально жрать хочу! И сожрал бы их обоих, и ту, и эту булку! Тьфу ты! Снова про булку!
Булка-булка-булка… интересно вот, о какой булке моё подсознание думает?
Ой не, не, Вадик, тормози! Зачем с французских коньяков на портвешок переходить?!
Кесарю – кесарево, а Мие – хорошего крепкого мужичка, любителя булок. А я уж так, коньячок себе оставлю.
Так, пора валить из кабинета и заняться своим голодом.
Зайду в ресторан, поужинаю и сниму какую-нибудь тёлочку с ногами покрепче. Надо бы мне окситоцина там, эндорфина, серотонина и прочего в кровь добавить.
Есть у меня пара комбинаций возле шведской стенки – Кама с утра, да и с вечера - отдыхает! Тут девочка нужна с крепкими ногами! Главное, не поломать снова свою, а то второго такого залёта Кобра мне не простит. Лично ведь припрётся в любую платную клинику – ей охрана похрену, ядом заплюёт, и собственноручно вкатит мне клизму литров на десять.
Я потом обе ноги перестану чувствовать. И ломать не надо будет!
Я надел пальто, взял ключи от своего танка и пошёл на выход.
Мелкими перебежками, чтобы Кобра не спалила, а то найдёт работу - глазом моргнуть не успеешь.
Пока шёл, живот выводил рулады, как пионерский горн на заре, и слюноотделение напоминало весеннее половодье, чуть полы не замочил.
Может, и правда, забежать в нашу столовку, булку какую заточить. А то пока я по пробкам до ресторана доеду, в машине утону к херам собачьим и плакали тогда мои экзерсисы у шведской стенки.
Пока думу думал, ноги сами понесли меня в сторону запахов из столовки и осознал я это, лишь когда меня сшибло запахом сдобы и пригвоздило к стене.
А нет… сшибло не запахом, сшибло вполне конкретной булкой! Которая в этот момент сама жевала булку. Умопомрачительно пахнущую булку с корицей!
Клянусь! Клянусь своей зажившей ногой, я хотел просто отобрать у неё булочку и попросить на будущее, при ходьбе смотреть внимательно не только на предмет своего вожделения, но и по сторонам!
Как мои руки оказались у неё на груди, я в душе не ебу, но они, почему-то, оказались там. ОБЕ!
Я замер, глядя во все глаза на Мию, морально готовясь отхватить по морде. Такая, если со всей дури приложит, может и сплющить лицо, как камбалу.
Мия, замерев и выкатив на максимум свои зелёные глаза, медленно набирала в грудь воздуха и округляла свой ротик, готовясь издать звуки, и наверняка, не радости.
Я залип на её губах, где осталось немного крошек от булочки и с ужасом почувствовал, что мой член заинтересованно приподнял голову.
Какого хрена, алё?! С каких пор ты на сдобу реагировать начал?
Не веря сам себе, я опустил голову и посмотрел на свою ширинку. То же самое сделала и Мия.
Ширинка медленно, но верно, надувалась парусом. Хорошим таким парусом. Сглотнув от обилия булок в моей непосредственной близости, я попытался убрать руки от женской груди и зацепился часами за вырез её жакета, который, к слову сказать, и так был неслабо натянут в той области.
Мия отшатнулась от меня и та-да-а-м!
Пуговицы с весёлым треском повалились во все стороны, распахнув жакет на этой самой груди, что не давала мне покоя. И оказалось, там, действительно, было, на что посмотреть!
У меня аж в глазах потемнело от того, что я видел. Уже каким-то чудом услышал всхлип Мии, извещающий, что сейчас меня второй раз зашибёт об стену, только уже звуковой волной.
