Сперва детективу Карелле показалось, что он ослышался и неправильно понял мужчину, расположившегося рядом с прикроватной тумбочкой, на которой стоял телефонный аппарат. Когда перед овдовевшим супругом на полу спальни лежит жена со вспоротым животом в луже собственной крови, от него ждешь совсем иной реакции. Мужчина еще не успел снять верхнюю одежду, он так и стоял: в пальто, фетровой шляпе, шарфе и перчатках, – высокий, с вытянутым, узким лицом, на котором выделялись седые, аккуратно подстриженные усы, гармонично сочетавшиеся с сединой на висках. Глаза мужчины были голубого цвета. В них не наблюдалось ни малейшего намека на скорбь или боль утраты. Он снова с нажимом повторил произнесенную фразу, будто желая подчеркнуть, что Карелле не изменил слух:
– Я очень рад, что ее убили.
– Сэр, – вздохнул Карелла, – уверен, мне вам не надо напоминать…
– Совершенно верно, – оборвал его мужчина, – вам не надо ничего напоминать. Это излишне. Я, видите ли, адвокат по уголовным делам. Я прекрасно знаю свои права и полностью отдаю отчет в том, что сказанное мной по доброй воле впоследствии может быть использовано против меня. Однако повторю: моя жена была конченой сукой, и я вне себя от радости, что ее кто-то убил.
Карелла кивнул, открыл блокнот, посмотрел в него и спросил:
– Полицию вызвали вы?
– Я.
– Получается, это вас зовут Джеральд Флетчер? – поднял взгляд на мужчину детектив.
– Совершенно верно, – кивнул тот.
– А как звали вашу жену, мистер Флетчер?
– Сара, – промолвил мужчина, – Сара Флетчер.
– Не желаете рассказать мне, что произошло? – Карелла внимательно посмотрел на усача.
– Я вернулся домой минут пятнадцать назад. Переступил порог квартиры и позвал жену. Она не отозвалась. Вошел в спальню, увидел, что она лежит мертвая на полу, и тут же вызвал полицию.
– Когда вы вошли в комнату, здесь все было так, как сейчас? – спросил детектив.
– Да, – кивнул мужчина.
– Что-нибудь трогали?
– Ничего. – Мистер Флетчер покачал головой. – После того как вызвал полицию, я не сходил с этого места.
– Когда вы вошли, здесь кто-нибудь был?
– Ни единой живой души, – уверенно произнес мужчина, – никого, кроме моей жены, но ее вряд ли можно назвать живой.
– Так, значит, вы говорите, что пришли до-мой пятнадцать минут назад? – переспросил Карелла.
– Где-то так, – чуть склонил голову мистер Флетчер, – можете уточнить у лифтера.
Карелла взглянул на часы:
– Получается, это было примерно в половине одиннадцатого.
– Получается так.
– А в полицию вы позвонили, – Карелла снова заглянул в блокнот, – в десять тридцать четыре. Правильно?
– Наверное, правильно. Я на часы не смотрел.
– Вызов был зарегистрирован…
– Десять тридцать четыре так десять тридцать четыре! – отрезал Флетчер.
– Это ваш чемодан в прихожей?
– Мой, – кивнул мужчина.
– Только что вернулись из командировки? – полюбопытствовал Карелла.
– Да, – ответил мужчина, – пробыл три дня на Западном побережье.
– Где именно?
– В Лос-Анджелесе.
– Чем там занимались?
– Мой коллега составлял резюме одного дела для суда. Ему понадобилась моя помощь, – невозмутимо пояснил Флетчер.
– В котором часу вы сегодня прилетели?
– Без пятнадцати десять. Я сразу забрал багаж, поймал такси и прямо из аэропорта поехал домой.
– И приехали сюда примерно в десять тридцать, так? – прищурился Карелла.
– Вы правы. Уже в третий раз.
– Простите, что? – не понял детектив.
– Вы уже в третий раз уточняете, в котором часу я приехал домой, – пояснил Флетчер. – Если вас все еще терзают сомнения на этот счет, позвольте мне повториться: я приехал сюда в половине одиннадцатого, обнаружил, что моя жена убита, после чего, в десять тридцать четыре, вызвал полицию.
– Да, сэр, я это понял, – кивнул детектив.
– Кстати, как вас зовут? – неожиданно поинтересовался Флетчер.
– Карелла. Детектив Стив Карелла.
– Я это запомню.
– Как вам будет угодно.
Пока Флетчер запоминал фамилию Кареллы; пока полицейский фотограф отплясывал джигу вокруг трупа, время от времени ослепляя всех вспышкой «Полароида», – щелчок, пятнадцать секунд ожидания, би-и-ип – из камеры вылезает фотография, взгляд на фотокарточку – как там у нас получилась дамочка? – прекрасно, просто прекрасно, насколько, конечно, можно быть прекрасной со вспоротым брюхом и кишками на ковре; пока два следователя из убойного отдела, Моноган и Монро, ругались из-за того, что им за неделю до Рождества пришлось на ночь глядя тащиться на место преступления, позабыв о домашнем тепле и уюте; пока детектив Берт Клинг расспрашивал лифтера и швейцара, пытаясь выяснить, в котором конкретно часу мистер Джеральд Флетчер вышел из такси и поднялся наверх, к себе в квартиру, – туда, где, распростершись на ковре, лежала его красавица-жена Сара, обезображенная злодейкой-смертью; так вот, пока все это происходило, спец из отдела судебной экспертизы по имени Маршал Дейвис сидел на кухне и ждал, когда медики официально зафиксируют факт смерти потерпевшей и назовут предположительную причину ее кончины, – словно нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять – бедняжка померла от того, что ей вспороли живот выкидным ножом. Как только это, наконец, произойдет, Маршал отправится в спальню и со всей осторожностью извлечет орудие убийства из кровавой раны – на рукоятке вполне могли остаться четкие отпечатки пальцев преступника-душегуба.
Дейвис, даром что новичок, был человеком наблюдательным и, оказавшись на кухне, обратил внимание на широко распахнутое окно. Ясное дело, никто в декабре нараспашку окна не держит, ведь на дворе двенадцать градусов по Фаренгейту, а это минус одиннадцать по Цельсию. Дейвис наклонился над раковиной, которая располагалась перед подоконником, и обнаружил, что рядом с окном имелась пожарная лестница. И хотя ему платили исключительно за сбор и обработку вещественных доказательств вроде осколков стекла в глазном яблоке жертвы, картечи в развороченной груди убитого или же, как в данном случае, ножа, торчащего из живота дамочки в соседней комнате, Дейвис не смог одолеть искушения и, вообразив себя детективом, пред-положил, что преступник, скорее всего, поднялся по пожарной лестнице, проник в кухню, оттуда – в спальню, где и расправился с жертвой.
Дейвис практически не сомневался, что прав. Доказательством его версии служили отпечатки подошв ботинок. Первый – здоровенный, грязный – виднелся в самой раковине, следующий темнел на полу, возле нее. Следы, теряя четкость, вели к двери в гостиную. Точно-точно! Убийца перебрался с подоконника в раковину, достал выкидной нож, прошел в спальню, вспорол живот жертвы. И проделал он все это с легкостью курильщика, вскрывающего новую пачку сигарет.
