Только-только Вера Николаевна вошла в квартиру и закрыла за собой дверь, как в неё постучали. «Опять забыла про звонок…» подумала она. Звонок не работал уже неделю, а ей всё было некогда вызвать электрика. Вера открыла дверь, на пороге стояла новая соседка Зоя Ивановна, недавно въехавшая в однокомнатную квартиру покойного соседа Дмитрия Петровича. Она разменялась с сыном и его семьей. «Квартирка малогабаритная, кухня маленькая… Но мне хватает» говорила она. Зоя Ивановна была женщиной веселой и общительной. Перезнакомилась со всеми в подъезде. Дом-то небольшой, пятиэтажка. И как-то так вышло, что подружилась с Верой Николаевной, в принципе одинокой, если не считать больного племянника, женщиной.
Вера Николаевна работала воспитателем в детском саду. После окончания девятилетки она поступила в педучилище, а по окончании училища устроилась в детский сад недалеко от дома. «Двадцать пять лет, а кажется, что только вчера…» говорила она Зое Ивановне. «Вот только дети другие стали, капризные вроде больше, неслухи. Воспитание другое или полное его отсутствие». «Дети индиго» с умным видом констатировала Зоя Ивановна. Вера о таких детях слышала и даже почитала о них немного, после заявления одной мамаши, что у Веры неправильный подход к воспитанию её уникального ребёнка – индиго, который, по мнению Веры, был просто ленив и избалован чрезмерно. Почитав литературу, она высказала его матери по этому поводу всё что думала и посоветовала поискать для столь «необычного и одаренного» ребёнка другое дошкольное учреждение, специализирующееся на работе с такими детьми. «А у нас обычное дошкольное учреждение, для обычных детей». И вообще, подумав немного на эту тему, Вера пришла к выводу, что всё, что пишут о детях индиго, чушь. За двадцать пять лет своей работы она насмотрелась всего. Дети, конечно, разные: и умненькие и поглупей, и ленивые, и с капризами, но никаких индиго. Мамаша пофыркала, губы понадувала, но так как в детский сад была огромная очередь, желающих устроить туда своих детей было предостаточно, больше этот вопрос не поднимала. Была не глупой женщиной и понимала, что с такой жалобой ей идти некуда…
Несмотря на рассказы и жалобы Веры Николаевны, Зоя Ивановна устроилась нянечкой в этот же детский сад, когда там освободилось место. Легко освоилась и нашла общий язык со всеми.
– Я чего зашла-то, – с порога сообщила Зоя Ивановна. – Новый магазин недалеко открылся. Там всё недорого: и продукты, и крема с шампунями, и посуда. Я себе крем там купила. Вот смотри.
– Увлажняющий и обеззараживающий крем. Используется для смазывания вымени коров, – прочитала Вера и удивленно посмотрела на Зою Ивановну.
– Да, да, всё верно. Мне в бане женщина посоветовала, сказала, что лучше любого французского, и цена «некусачая».
– А что за магазин?
– Называется «Фикс прайс». Почему-то не по-нашему…
– А как же это переводится?
– Не знаю. Я языков не изучала.
И тут из комнаты послышалось: «Фиксированные цены»
– Ой, ты не одна? Кто там у тебя? – спросила Зоя Ивановна.
– А это Егорка, – ответила Вера.
Зоя Ивановна знала о Егорке, но никогда не слышала, чтобы он разговаривал. Больной ребёнок никогда не реагировал на её появление, был чем-то занят. Или собирал пазлы, или листал книжки, которых у Веры было предостаточно. Но в основном листал старые учебники и словари и даже техническую литературу, которая осталась от отца Веры, преподавателя техникума. «А чем он болен?» почти в самом начале знакомства поинтересовалась она. «Аутизм» ответила Вера и, увидев непонимание на лице, пояснила: «Заболевание нервной системы, хотя мой брат считал, что это „особое“ альтернативное состояние. Изменение во многих участках мозга, а как развивается неясно. Внешне проявляется ограниченным интересом ко всему и повторяющимися действиями. Брат много об этом читал. Умный был. Кандидат технических наук. Занимался вот с Егоркой и читать его учил. Потом спиваться стал и спился. Умер, а я Егорку к себе взяла. Ведь я одна и к детям привыкла, всю жизнь с ними» – «А мать-то его где?» – «Так в Финляндию уехала, у неё корни финские. С тремя детьми. Гражданство все получили. А Вовка, брат мой не захотел ехать. С Егоркой остался. Здесь дворником работала и детей рожала. Многодетная мамаша. А там квартиру хорошую дали. Устроились все. А брат пропал. Всё из-за развала, из-за демократических перемен…»
– Значит фиксированные цены… – задумчиво сказала Вера. Потом посмотрела на удивленную Зою Ивановну.
– Он ещё ни разу не ошибался. Вроде и не слушает… а если вопрос услышит, может ответить. Иногда не сразу, как будто занят был, когда вопрос услышал, а потом вспомнил и ответил. Много раз так было. Помню потёк у меня кран, а покойный Дмитрий Петрович, который в твоей квартире раньше жил, всю жизнь сантехником работал. Я его и позвала. А он с газеткой пришёл, кроссворд разгадывал. «Осталось три слова разгадать, но никак…» Кран он починил, а газету забыл. Приходит за газетой, а там эти три слова вписаны. И кроме Егорки это сделать было некому.
– Ну, кроссворд это ладно, но язык-то иностранный изучать надо. А кто его учил языку?
– Не знаю. Я когда его от брата забирала, он англо-русский словарь листал. Я хотела книгу оставить, но он так в неё вцепился, что пришлось с собой взять.
– Понятно, – задумчиво сказала Зоя Ивановна. Помолчала и добавила:
– Ничего непонятно. Ну, я пойду. До свидания. Егорушка, до свидания.
Зоя Ивановна постояла немного, вероятно ожидая услышать ответ от Егора. Не услышав, открыла дверь и вышла.
Вера заглянула в комнату. Егор сосредоточенно собирал картинку, совершенно не обращая на Веру внимание. Она привыкла.
– Значит у тебя всё в порядке.
Она всегда разговаривала с Егором, рассказывала ему о работе, о детишках из детского сада, о знакомых и соседях. Поначалу она пыталась его разговорить, обращалась к нему, ожидая услышать ответ на прямой вопрос, но он молчал. Получить ответ на вопрос так быстро, как сегодня, получалось редко. А может вопросы были глупые и для него неважные, такие, которые можно просто проигнорировать. «Егорка, ты где?» обратилась она к нему мысленно «тело здесь, а разум, душа наконец… или, как Вовка говорил „в другой реальности“. И как тогда вернуть твой разум из этой реальности…»
