Ирина Кленская - Секреты старинного бала. Светские рауты в литературе и жизни

Во внутреннем оформлении использованы фотографии и иллюстрации:

Aki 2007, Hein Nouwens, Ekaterina Bykova, Carinthian, Tatiana Ka, Croffl e Studio, robuart / Shutterstock / FOTODOM

Используется по лицензии от Shutterstock / FOTODOM;

© Sepia Times / Universal Images Group / GettyImages.ru;

© Jonathan Wiggs / The Boston Globe / GettyImages.ru;

© DEA / A. DAGLI ORTI / De Agostini / GettyImages.ru;

© Science & Society Picture Library / SSPL / GettyImages.ru

© Ирина Кленская, текст, 2025

© ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Предложение было заманчивым.

Однажды на редакционной летучке Ирина Герасимова предложила мне узнать подробнее, что же происходило на великолепных балах, которые так часто служат основным действием многих великих опер и балетов.

Ирина Герасимова – человек известный, великолепный музыкант. Именно она в 2005 году возглавила Российский государственный музыкальный телерадиоцентр и радиостанцию «Орфей». У «Орфея» началась новая жизнь: бурлили дерзкие идеи, возникали новые проекты. Одним из них и был «Бал». Эта программа несколько лет была в эфире радиостанции.

Мне было любопытно узнать, что же скрывается за сюжетами великих произведений; каков мир повседневной жизни любимых героев, каковы причуды и привычки времени, в которое они жили. Постепенно собирались факты, истории, слухи. К сожалению, очень многое не вошло в радиопрограмму. Мое путешествие в глубь веков постепенно превращалось в книгу.

Я глубоко признательна своему коллеге, другу, помощнику Инне Шевелевой за помощь в подготовке книги.

Ничего нет в мире тайного, что когда-нибудь не станет явным, но ничего нет и явного, что когда-нибудь не превратится в тайное. Мы путешествуем из века в век, легко переходим из одной эпохи в другую. Времена, страны, события, причудливо меняясь, изменяют нас, наш взгляд на мир – лица, улыбки, жесты, движения… «И это снилось мне, и это снится мне, и это мне когда-нибудь приснится».

«Война и мир» – известный роман Льва Толстого, знаменитая опера Сергея Прокофьева. Мы любим героев, сочувствуем им, радуемся и печалимся вместе сними, но иногда кажется, что ускользает что-то важное, какие-то оттенки времени, детали, нюансы. Что таится между строк, о чём не говорится, но угадывается, ощущается? Может быть, есть смысл вглядеться внимательнее. Искусство – скорее покрывало, чем зеркало. Но что таится там, в глубине?

Неспешно последуем назад… Жанр исторической компиляции позволяет довольно смелые повороты и игры со временем.

Первый бал Наташи Ростовой. 31 декабря 1810 года. Известный дом екатерининского вельможи.

«Зеркала на лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шее…» В те годы любили нежные, лёгкие, светлые ткани. Ценились простота и в то же время замысловатость, причудливость оттенков… Роскошные изящные платья «цвета медвежьего уха», цвета заглушённого вздоха, сладкой улыбки, нескромной жалобы… Или переливы жонкиллиевого – ярко-жёлтого. Цветок жонкиль – удивительный, особый, редкий сорт нарцисса. Моден и цвет «Иудина дерева» – багряно-розовый с фиолетовым отливом. Но особенно изысканным считался цвет мальтийского померанца. Померанец – горький апельсин, но кожура оранжево-красная, приглушённая яркость тревожит воображение и уводит печали…Фасоны платьев – просты, очаровательны, изысканны, скромны, но в них много шаловливости…

«В нынешнем костюме, – писал журнал “Модный Меркурий”, – главным почитается обрисование форм прелестных. Если у женщины не видно сложения ног от башмаков до туловища, то говорят, что она не умеет одеваться или хочет отличаться странностью. Когда нимфа идёт, платье, гладко обтянутое позади и искусно подобранное, показывает всю игру её мускулов при каждом шаге». Помните, Элен Курагина идёт «как-бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытых, по тогдашней моде, груди и спины».

В 1804 году Наполеон объявил себя Императором, и главный стиль ампир – величественный, имперский, строгий и шикарный одновременно. Жозефина, супруга Наполеона, обожала бесстыдную роскошь – в причудах она себе не отказывала: её знаменитое платье, «покрытое сотнями тысяч лепестков роз, нашитых на тончайшую кисею, украшенную бриллиантами, всех сводило с ума, а платье из пёрышек экзотических птиц с жемчужинами вызывало восторг у всех женщин Европы».

Шалунья Терезия Тальен, французская актриса и очень дорогая куртизанка, обожала новую моду. Завистники злословили: «Мадам Тальен имеет вид выходящей из ванны, нарочно показывает свои формы под прозрачными тканями». Русские модницы с удовольствием следовали за французскими проказницами, наслаждались раскованностью модных фасонов, напоминающих одеяния античных богинь.

Терезия Тальен

Художник Жак Луи Давид, бывший отчаянный революционер, но резко остановленный беспощадностью революции, испуганный гильотиной, которой чудом избежал, быстро сумел переориентироваться и сделаться яростным монархистом – предложил Наполеону новые формы одежды, похожие на драпировки античных статуй. Чёткость и плавность, ясность и загадочность – вот что главное, но мужчины не приняли новшества, зато женщинам оно пришлось по душе: ампир – он покорил мир.

Платья из лёгких тканей с короткими рукавами, с завышенной талией, шея и руки – открыты, нарядно обнажены, а ткань (чем она легче, тем ценнее) должна облегать фигуру нежно, сладострастно, будто наслаждается соблазнительными очертаниями женских прелестей. Казалось бы, всё так просто: шемиз – обыкновенная рубашка, туника, но как же пикантно выглядит дама. Один силуэт, но фасонов – множество, – и дамы могут фантазировать.

«Не страшась ужасов зимы, дамы были в полупрозрачных платьях, которые плотно обхватывали гибкий стан и верно обрисовывали прелестные формы, – поистине казалось, что легкокрылые Психеи порхают на паркете. Но каково, подумайте, было дородным женщинам?!» – изумлялся современник. Крупные дамы не скучали. Они умело приспосабливались к идеалам античности: глубочайшие декольте слегка прикрывали кружевными, газовыми, прозрачными косынками, шалями… или искусно драпировали тканями тяжёлого шёлка, бархата. Цвет бутылочного стекла, фиолетовый, коричневый… эти тона ценились взрослыми матронами.

Мадам Рекамье

Императрица Елизавета Алекссевна

Супругу Александра I называли российской Психеей: она редко появлялась на балах, но её появление всегда было событием. «Она была хороша собой как ангел, одета в розовое платье, вышитое большими белыми розами. Ни одного бриллианта в распущенных волосах». Пушкин очарован императрицей и, говорят, был безнадёжно влюблён в неё: