– Не даст тебе Пашка житья, доченька! Ой, не даст! – причитала мама, помешивая что-то в кастрюле на плите. – Поехала бы ты в отпуск что ли?
Я только что вернулась из магазина, поругавшись у подъезда с бывшим мужем. Он не в первый раз караулил меня у дома родителей, но сегодня, прям выбесил! Паша думает, что можно просто попросить прощения, и я вернусь?
Нет ему прощения! Да и не вернусь я!
– Мам, да какой отпуск? – отмахнулась я. – Настроения нет…
– А откуда оно появится, Жень? Ты бы хоть сходила куда? У тебя же есть подруги? Ну, кроме этой шалавы Снежанки?
Еще один нож в сердце! Паша изменил мне с лучшей подругой, которой я, наивная дура, сливала все наши проблемы с мужем, все секреты. Никаких больше подруг! И мужиков тоже! К тому же я бесплодная! Кому я нужна, такая бракованная? Вон, даже муж не выдержал! Десять лет мужик со мной промучился! Все клиники мы обошли, а все без толку!
– Мам, не хочу!
– На, вот, котлетку съешь! – Мама поставила передо мной тарелку с картофельным пюре и котлетами. – Совсем исхудала! Скоро ветром шатать начнет!
– Я не ем мясо! Мам, ну, ты как будто не знаешь! – буркнула я.
Я понимала, что мама хочет, как лучше, но ее чрезмерная опека иногда раздражала. Жить с родителями взрослой тридцати двух летней девочке очень трудно, особенно, если у нее есть свое собственное мнение и с годами сложившиеся привычки.
– Фи! – не сдавалась мама. – Это Пашка твой придурошный не ел! А ты всегда мяско трескала, пока он тебе голову не задурил своим вегетарианством сраным! Дай бог детей, дай бог им и ума!
Мама принялась опять что-то стряпать, ненадолго оставив меня в покое. Я съела пюре, но к котлетам не притронулась. Не назло маме. Просто не хотела их есть, хотя и выглядели они очень аппетитно.
– Баба Фрося звонила, – через некоторое время сообщила мне мама. – Опять слезно просила кого-нибудь приехать за домом приглядеть. А я, что? У меня дача. Отец на службе. Может ты, Женька поедешь? Жалко бабку! Помрет ведь, так и не съездит на родину свою!
Баба Фрося – двоюродная тетка отца, седьмая вода на киселе. Сколько помню себя, она все собирается в Беларусь, в тур по родным краям, так сказать, по местам боевой славы молодости! Детей у бабули не народилось, внуков, соответственно, не было, вот она и терроризировала других своих родственников из года в год, но как-то, видимо, безуспешно.
– А меня не жалко? – возмутилась я. – Не хочу я комаров кормить и корову за сиськи дергать! Ты меня в отпуск хочешь отправить или в ссылку?
– Да нет у нее коровы! Коза, да куры! Ну, огород, само собой! Зато источник там есть целебный!
– Думаешь, он лучше израильской клиники? – горько усмехнулась я.
Мама знала, что мы с Пашей почти весь мир объездили, пытаясь зачать ребенка. Ну, она-то зачем меня мучает?
Хоть я и смирилась со своим изъяном, причем давно, неприятно было слушать такое от самого родного мне человека. Ну, бред же это все! Бабки, колдуны, целебные зелья и источники – хрень полная! Не в 18 веке живем!
– Так я про нервы, Жень! Нервы полечи! А ребятенка успеешь еще нагулять! Мужика тебе надо нормального! Чтоб зачал, так зачал! Вот и вся проблема!
Мама совсем меня не понимает… Да я и сама себя сейчас не понимаю. Надо как-то жить дальше, начинать новую жизнь, так сказать, но ни сил, не желания нет.
Спорить с мамой бесполезно – это я с детства уяснила! Она у меня женщина боевая и мировая. Мне бы хоть десятая часть ее жизненной силы и энергии передалась, но я в папу пошла. Он спокойный и рассудительный, и во всем потакает маме.
– Спасибо, мамуль!
Я поднялась из-за стола и чмокнула маму в щеку, а затем спряталась в своей комнате. Спать было рано, поэтому я посмотрела на ноутбуке сериальчик, в обнимку со своей кошкой Маркизой.
Фильм меня так увлек, что я позабыла и о Паше и о бабе Фросе, ровно до того момента, пока мне на телефон не пришла смс от бывшего:
"Женечка, родная! Нам нужно срочно поговорить! Завтра в обед я приеду к тебе! Пожалуйста, не игнорь! Дело очень важное!"
Все настроение испортилось. Мама права, Паша не отстанет. Ментами ему пригрозить? Так там целое дело! Как докажешь, что он меня преследует? Не так уж и просто это все…
Да и нервов уже, действительно, не хватает. Слишком мало времени после развода прошло, чтобы я Пашу воспринимала без боли и обид.
Мне хотелось исчезнуть, или время вернуть назад, чтобы этого ничего не было: ни десяти лет совместной жизни, ни развода, ни моей депрессии. У меня, как будто жизнь закончилась…
Время повернуть вспять невозможно, а вот исчезнуть…
Вспомнилась мне баба Фрося. Вот так и я проживу свою жизнь одна, без детей, а потом помру в одиночестве… Аж до слез жалко стало и себя, и бабку.
Была я однажды у нее в гостях, еще в классе третьем училась. Тогда мне там понравилось. Бабуля пекла пирожки с малиной, разрешала мне на печке в куклы играть и по улице босиком бегать.
Картину портил соседский пацан. Натерпелась я от него всякого! Не помню, как его звали, но напихал он мне однажды лягушек мерзких за шиворот! Визгу было на всю деревню! Мне с ним мама не разрешала после этого водиться, поэтому он мне языки через забор показывал и кидался репейником! В волосы такой комок залепил, что мне мама выстригала этот колтун! Пришлось маме провести беседу с родителями хулигана. Не знаю, попало ли этому ужасному мальчишке от его родителей, потому что на следующий день мы с мамой уехали домой, но лягушек я до сих пор боюсь!
Я вбила в навигатор название села Калачи и посмотрела маршрут. Ехать не так уж далеко, километров 200. Машину жалко. Моя новенькая "Бэха" не предназначена по кочкам ездить и коровьему дерьму.
Надо хорошенько подумать, прежде, чем срываться в эту авантюру.
Ничто так не бодрит с утра, как полицейский "бобик", паркующийся у твоего дома.
Я сидел на крыльце, наслаждаясь утренним релаксом – попивал кофеек и гладил собаку. Солнышко ласкало мою небритую рожу, птички щебетали на кусте сирени, по-утреннему свежий ветерок шелестел листьями, но с появлением участкового, мир заиграл какими-то совершенно другими красками. Я не знал, как пахнет тюрьма, но мне отчетливо показалось, что уже знаю, потому что прям завоняло сроком. Так навскидку не скажу, реальным или условным, но попец мой неприятно сжался.
Отставив кружку с недопитым кофе, я наблюдал, как капитан Мальцев выходит из служебной машины, поправляет на пузе ремень, потом надевает фуражку и, зажав черную папку подмышкой, заплывает в мою калитку.
– Здорово, Макар! – заприметив меня, поздоровался участковый.
– Здравствуй, Петя! – поприветствовал я его в ответ, заелозив задом по ступеньке.
Мальцев уже подошел к крыльцу, и я нехотя поднялся, чтобы пожать протянутую им руку.
