1. Пролог
— Там что, принесло кого-то?
С первого этажа отчётливо послышался хлопок входной двери, а затем дом снова поглотила тишина.
— Да не...
— А что? Шиза? — хихикнул женский голос. — Годи, сходи проверь.
Одна из семи пар светящихся в темноте глаз на мгновение исчезла, послышался усталый вздох, и Годи отправилась выполнять просьбу. Сквозь закрытую дверь просто просочилась бесплотной тенью, пронеслась по не особо длинному коридору и застыла перед лестницей.
— Народ! — тут же крикнул она, а в призрачных, красных глазах, сверкнуло удивление. — Тут смертный!
Смертный стоял у входной двери, сжимая лямку рюкзака на плече. В чёрно-белом мире он выглядел особенно мелким.
— Да вы гоните! — простонал детский голос, а странной расцветки глаза закатились. — Твою мать, и тут в покое оставить не могут!
Девочка лет тринадцати поджала губы. Чёрный и белый глаза неприязненно пощурились.
— Ой, не он первый, не он последний, прекрати.
Из темноты выступила эффектная дама, посмотрела вниз, приподняв аккуратную бровь. Чёрные волны волос, лиловые глаза и острые черты лица — дама была бесспорно красива, но чем-то её красота пугала. В Средние века такую называли бы Дьявольской — и были бы абсолютно правы.
— Мне уже наскучила эта несчастная ведьма, что живёт за три квартала, — вздохнула она же и губы, подведённые тёмной помадой, украсила хитрая ухмылочка. — Будет хоть новая игрушка.
— Тебе лишь бы играть, — за талию её к себе поближе притянул статный, широкоплечий мужчина в очках с тонкой оправой, сверкающий из-за них синевой глаз.
А смертный тем временем выдохнул, уронив голову, стащил капюшон с взъерошенных, тёмных волос и открыл дверь, пропуская в дом тёплый свет с улицы. Оставил открытой и прошёл, не разуваясь, в глубь с целью то ли осмотреться, то ли просто пройти. В любом случае из поля зрения компании был потерян, зато появились несколько мужчин, затаскивающих коробки и сумки. Они ставили их у прохода, уходили за остальными и всё это напоминало какой-то жутковатый, бесконечный конвейер.
— Это что получается, нам с этим жить? — девчонка, выглядящая как подросток с секущимися, блёклыми волосами и одетая в кигуруми кролика уселась прямо на пол подперев подбородок рукой. — Серьёзно?
— Недолго, — хмыкнул крайне жуткий на вид тип — худой, высокий, но умудряющийся выглядеть эффектно. — Этот дом на время наш и на это время я не потерплю здесь кого-либо ещё.
— Только сами его кошмарьте, — отмахнулась красноглазая девушка. Теперь и её можно было смутно разглядеть — среднего телосложения, одетая в мешковатую толстовку и джинсы. — Не хочу.
— Кто бы сомневался, — фыркнула дама, ещё раз сверкнула глазами в сторону только что закрывшейся окончательно двери. — Пойдёмте в комнату.
А смертный тем временем особой активности не проявлял. Залез в одну из коробок, подписанную размашистым почерком — «Школа», выгреб из неё книги, тетради, что-то ещё. На несколько секунд вновь завис, встряхнулся и продолжил разбирать вещи уже более активно. Содержимое «школы» оказалось сложено стопкой на обеденном столе, потом зашумел чайник. Из другой коробки смертный достал кружку, банку с чем-то рассыпчатым, ещё посуды и ушёл ближе к двери, принявшись за остальные коробки.
Мужчина в строгом костюме наблюдал за ним, прислонившись спиной к стене. Горящие синие глаза цепко выхватывали всё: каждый жест, каждый шаг. Они изучали. Он даже очки снял, силясь залезть в душонку к смертному поглубже, но пока толком ничего не замечал. Может, просто не его профиль? Мужчина не видел тех ниточек, за которые мог обычно дёрнуть, и даже заинтересовался. Слишком слабые, хоть и имелись, но были практически бесполезны. Прошлый жилец уехал из этого дома в мигающей красно-синими огнями машине, устроив лютый погром и чуть не прикончив собственную жену, а на этого явно влиять не ему.
Через какое-то время тишину разорвал звонок телефона.
— Да, мам, — ответил смертный усталым голосом. — Да, приехал... Загрузили... Уже? Мне ещё вещи разбирать, я же... Хорошо. Я понял. Пока.
Сбросил, кажется, не дожидаясь ответа. Мужчина заинтересованно склонил голову, наблюдая за реакцией.
— Гнев? Ты куда пропал? — дама возникла рядом незаметно, так же подпирая стену.
— Да вот... — спустя несколько секунд отозвался мужчина. — Наблюдаю... Странный он. Раньше другие приезжали.
— Не бери в голову, — тонкая рука легла на широкую грудь, поправила плотно сидящий галстук, и лиловые глаза сощурились. — Идём наверх.
Гнев ещё раз взглянул на смертного, едва заметно поморщился и последовал за девушкой. Играть в кости душами всяко интереснее, чем торчать тут.
2. Глава 1
Нику эта идея не нравилась изначально. Разумеется, цель понятна — отчим захотел сплавить подальше, мать особо против не была. Всё равно старший сын доставлял одни сплошные проблемы: начиная бесконечными звонками учителей и заканчивая разбитой посуды. У матери был объект обожания — младшенькая Сьюзен. Девочка была ни в чём не виновата, но всё равно предки увидели в ней восходящую звезду и забили на старшего, наградив ярлыком “потрачено”.
Он уже знал, что в новой школе, наверное, будет посмешищем, да и быть кем-то другим не стремился. Поиск друзей парнишку не интересовал ни капли — хватило в своё время, теперь в целях значилось только поскорее окончить школу и найти работу, чтобы позволить себе плюнуть отчиму в лицо и уйти в свободное плавание никчёмного существования. Или несуществования. Как пойдёт. У Николаса даже толком увлечений не было, кроме как пялиться в потолок по вечерам, провожать взглядом снег под фонарями зимой и глазеть в магазинах на витрины с дорогой компьютерной техникой. Зачем и нахера — сам не знал, но ему нравилось представлять, как он подзывает консультанта и просит завернуть тот или иной агрегат, расплачивается собственной карточкой и отправляется в собственную квартиру, где всё так, как хочет он, а не семья. Нет, не так. “Семья”.
Мать тем вечером позвонила ещё раз. Зачем-то убедилась в том, что он поел хотя бы что-то — пришлось врать, что заказывал пиццу, а потом и правда её заказывать, расплатившись кредиткой отчима. Ещё через полчаса решился закурить прямо дома.
Сидел на кухне, в компании единственной горящей лампы. Она свисала с потолка на длинном проводе и придавала даже какой-то атмосферы этому одиночеству. Ник думал, что всё не так уж и плохо, если пораскинуть мозгами. Пусть даже у него в телефоне загружена программа гео-слежки родительского контроля, все расходы тоже будут мониториться, зато он может включать музыку, когда и какую хочет, ложиться спать в любое время, и одежда тоже перестанет быть камнем преткновения. Если ему прикольно походить стилем на гранжеров восьмидесятых, он будет на них походить и перестанет ежедневно влезать в белую рубашку и тёмные джинсы. Курт Кобейн — это же легенда хотя бы потому, что плевал всегда на общественное мнение, вынес себе мозги в двадцать семь и песни у него были хорошие.
