Забытые вещи.
Ларри всегда чувствовал стеснение, граничащее с неуверенностью, когда подходил к университетскому двору. В особенности если там стояли студенты, ожидающие начала занятий. Их возгласы, громкий хохот и развязные повадки смущали его, заставляя думать, что они сейчас обернутся на звук его шагов, либо заприметят его фигуру у перекрестка, и будут с насмешкой или вызовом пялиться на него, одетого в дешевые джинсы, старенькую куртку и обутого в потертые туфли.
Квинт знал, что всем на самом деле наплевать на него, и кто, в конце концов, будет всматриваться в каждого из снующих на улице и даже входящих в корпус университета? Но поскольку студенты составляли подавляющее большинство обитателей вуза, те, кто не входил в их число, ощущали некую свою чужеродность, каждый раз проходя мимо групп молодых умников, обсуждающих последние спортивные события, или местные новости.
Когда это дурацкое состояние с ватными ногами и холодком в груди давало о себе знать, Ларри сразу вспоминал того коротышку в смешной фуражке и с папкой под мышкой. Это был Свит Харди, третьекурсник юридического отделения, штатная язва и нагловатый хам, чьей постоянной привычкой было насмехаться над каждым встречным и придумывать «веселые» объяснения тому, как выглядел человек, почему был так одет и прочее. Однажды Ларри, ехавший утром на работу, увидел Свита сидящего в самом конце автобуса и практически полностью закрытого стоящими людьми, держащимися за поручни. Его несколько поразил вид этого нахального мальчишки, прежде всегда выглядевшего как сверхсамоуверенный петух на скотном дворе. Теперь он сидел у окна, понуро опустив голову в своей нелепой восьмиугольной фуражке. Ларри разглядел опущенные уголки губ и общее унылое выражение лица. До него вдруг дошло, что Харди на самом деле закомплексованный коротышка, страдающий от недостатка внимания противоположного пола к себе, но старательно прикрывающегося шкурой нахального весельчака, пользующегося успехом у женщин. Когда Свит вышел из автобуса и направился к учебному корпусу, Ларри чуть поотстав последовал за ним. И снова был поражен, только теперь уже происходящей метаморфозой. С каждым шагом, приближающим его к университету, Свит все меньше напоминал себя таким, каким его Ларри увидел в автобусе. Его походка становилась увереннее, грудь и подбородок приподымались выше. К входу в корпус это был уже совсем другой человек – с развязной походкой и с ухмылкой посматривающий по сторонам. Квинт неслышно засмеявшись, все понял про этого коротышку.
Вот и сегодня, невольно копируя Харди, Ларри изобразил на лице деловою сосредоточенность, сдвинул брови и деланной легкой походкой взбежал по ступенькам. Миновав пост охраны, он так же шустро спустился в цокольный этаж, где располагался технический отдел, где Ларри Квинт и работал.
В офисе, забитым картриджами, ждущими заправки и неисправной оргтехникой, горел свет, включенный Линдой Карлайл, коллегой Квинта. Оторвавшись от монитора, она, взглянув на Ларри, коротко кивнула головой, и словно что-то хотев сказать, поджала губы и отвернулась, ожидая пока тот переобуется и снимет куртку.
– Что? – вопросительно глянул на нее Ларри
– Сюда ректор звонил, минут десять назад, спрашивал где ты и просил зайти к нему, – ответила девушка и пожав плечами отвернулась к компьютеру.
У Квинта вдруг пересохло во рту. Ничего себе утречко намечается. Что опять ему нужно. Взгляд скользнул по рядам полок, на которых громоздилась текущая работа, и Ларри несколько приуныл. Поскольку ожидал, что быстро управившись с заправкой принтеров и починкой техники для факультетов, он сможет перейти к составлению программы для электронной библиотеки ВУЗа. Его главной задачи в этом месяце, по крайней мере.
Вздохнув, Ларри вышел из офиса и торопливо поднялся по ступенькам на шестой этаж, где располагалось руководство университета. В приемной секретарь, молодая женщина в очках с тонкой оправой, по имени Ванесса, увидев Ларри, высоко подняла брови и что-то неслышно шепча, замахала рукой в направлении двери, ведущей в кабинет ректора. Квинт расценив это как требование немедленно зайти, с гулко стучащим сердцем, открыл двери, и коротко постучав по внутренней стороне, зашел в помещение, не дожидаясь приглашения.
Кабинет ректора был достаточно просторным и наполненным разнообразными сувенирами и подарками. Ларри впервые попал в него, устраиваясь на работу год назад, с тех пор мало что изменилось. Разве что прибавилось на стенах благодарственных грамот в рамочке и подарочных книг на полках шкафов.
Ректор, Мадж Маким, сидел за своим столом, и делал вид, что не услышал появления подчиненного, читая газету и хмуря брови.
– Добрый день, чуть слышно сказал техник, – вы меня спрашивали?
Ректор медленно поднял взгляд на Ларри и, продолжая смотреть на него поверх очков, разлепил губы: – присаживайтесь.
Квинт сел в мягкое кресло, которое было слишком сильно утоплено вниз, и оказался сидящим чуть ли не по грудь за столом, заваленным журналами и университетской прессой. Оптимизма такое положение не добавляло. Ларри вопросительно взглянул на начальника.
Тот, продолжая в упор смотреть на него, медленно произнес:
– Как продвигаются ваши дела с интерактивной библиотекой?
Ларри, в душе которого вспыхнула надежда, торопливо ответил:
– Уже внес все базы данных, осталось отрегулировать сервисные операции и наладить меню.
Ректор, неопределенно хмыкнув, продолжал смотреть на Ларри, который про себя грязно чертыхнулся, понимая, что приглашали его по другой причине.
– Возможно, библиотека была бы уже давно готова, если бы не ваши продолжительные отлучки, – наконец выговорил Маким, неприязненно сощурив глаза.
Ларри сглотнул, теперь, когда стала понятна причина его вызова, настала пора придумывать объяснения.
– Сэр, видите ли, я… вернее у меня… есть, и уже очень давно одна небольшая, но серьезная проблема.
Маким сморщил нос, да так, что очки упали в пространство между носом и губами, стекла тут же запотели от дыхания. Ректор, не заметив этого, вернул их на нос, но тут же раздраженно крякнув, снял их и стал стремительно протирать их платком, достав его из нагрудного кармана пиджака.
Эта несколько забавная ситуация, чуть воодушевила Квинта, и он, пользуясь тем, что начальник отвлекся от него, выпалил:
– Мигрень, сэр, через каждые две недели у меня случаются жуткие приступы головной боли, и я вынужден пережидать их дома, длятся они не меньше недели!
Ректор, наконец, расправившись с возникшей проблемкой, водрузил очки на нос. После сцены с запотевшими линзами, выглядел он уже не так угрожающе и авторитетно. Словно понимая это, Маким, неприязненно отмахнулся рукой:
