Никто из нас не может заглянуть в будущее, и, скорее всего, это даже к лучшему, поскольку какие бы обстоятельства ни вставали на нашем пути, хорошие или плохие, все мы направляем усилия на то, что ценно для нас. Часто мы не ведаем, что ждет нас впереди: мрачная и печальная пустота или счастливая, наполненная событиями жизнь в окружении людей, которых мы любим.
В начале этой истории мы видим Мэри, беззаботно играющую с любимой дочуркой Анной на пляже.
Далее, по мере того как девочка вырастает и превращается во взрослую женщину, обстоятельства неотвратимо меняются и жизнь ее родных омрачается смутными тайнами.
Как же поступит Мэри, когда правда выплывет наружу?
То была простая, душевная картина – задолго до того, как дружба превратилась во зло, которое неминуемо должно было коснуться жизни каждого, кто беззаботно наслаждался отдыхом в тот особенно прелестный день, – и оставить на ней ужасные шрамы.
Никто не мог предугадать, сколько печали ожидает этих простых и достойных людей – их семьи, которым до этого дня нечего было скрывать. Их жизнь была прекрасной, а дружба – крепкой. Они были счастливы и наслаждались приятной прогулкой по пляжу. Увы, этим счастливым людям и в голову не могло прийти, сколько лжи и лукавства на них обрушится. Как они справятся с тем, что их ожидает? Лишь время может ответить на этот вопрос.
Пролог
Блэкпул, Северо-Западная Англия, 1935 год
[1]
– Это лучший замок из песка, который мне доводилось видеть! – воскликнула Мэри, глядя с улыбкой на дочурку Анну. – Маленькие флажки вдоль рва делают его достойным самого короля.
– Этот мне нравится больше всего. – Девочка показала на британский флаг из бумаги, неистово развевающийся на сильном апрельском ветру, дувшем с Ирландского моря. – Он подходит по цвету к моему купальнику.
– А этот синий флажок очень подходит к цвету твоей кожи, – рассмеялся Дерек. – Тони и Айлин пришла в голову отличная мысль – прогуляться по набережной. Тони обещал узнать, что дают в Уинтер Гарденс[2]. И сказал, что угостит нас в городе ужином, если мы уговорим хозяйку посидеть с Анной.
– Да, он хороший друг, – сказала Мэри, приподнявшись на шезлонге, чтобы налить горячего чаю из термоса. – Они оба очень хорошие. Тони такой щедрый и добрый, и так заботлив по отношению к Айлин. – Мэри понизила голос: – Айлин сказала, что тоже хотела бы малыша, но Бог пока не дает. Ну, еще успеется… Вот, дорогой, возьми. – Она передала Дереку чашку с чаем и налила еще одну для себя. – Выпью чаю – и, думаю, тоже немного прогуляюсь, если ты присмотришь за Анной. Этот старый продавленный шезлонг что-то перестает мне нравиться.
Допив чай, Мэри поднялась по ступенькам на набережную, остановилась наверху у ограждения, чтобы помахать рукой мужу и дочери, и направилась к Башне[3], надеясь встретить по дороге Тони и Айлин, возвращающихся с прогулки.
* * *
Двое рабочих, возле которых стояли холщовые сумки с кистями и банками краски, склонились над ограждением – всего на несколько ярдов[4] ниже того места, откуда на ступеньки, а затем – на набережную вышла молодая красивая брюнетка.
Один из рабочих выглядел весьма впечатляюще: рослый красавец с такими широкими плечами, что, казалось, на них легко можно удержать целую лошадь. Густая темная борода скрывала почти всю нижнюю часть его лица и мощную шею. Быстрые темные глаза были прищурены и подмечали все вокруг.
Его же коллега, напротив, был худощавым. У него были мелкие черты лица, светлая кожа и выразительные голубые глаза. Когда он обратился к своему товарищу, в его голосе отчетливо прозвучал мелодичный ирландский акцент.
– Первая из блэкпульских красавиц в этом году, – сказал тот, что пониже, глядя вслед грациозно удаляющейся молодой матери.
– Ага, и это вселяет надежду, – ответил здоровяк, сразу выдав свое шотландское происхождение. – Знаешь, Малыш Дэнни, меня ведь радует здесь не только прекрасная погода. Наблюдать за тем, как хорошенькие женщины нежатся на пляже в солнечных лучах, – вот что наполняет смыслом мой тяжелый трудовой день.
– Я готов выпить за это, Большой Джон! – сказал Дэнни Маги.
– В мире наберется немало вещей, за которые ты готов выпить, – ухмыльнулся Джон Фергюсон. – Полагаю, это потому, что ты ирландец.
– Ну а ты бы за что выпил? – Дэнни рассмеялся, хлопая товарища по спине.
– К счастью, нам с ней по пути, – сказал Джон, кивая в сторону удаляющейся молодой красавицы. – Первая пинта[5] с меня, если тебе удастся узнать ее имя. Ну а если первым узнаю я, угощаешь ты.
– Готовь деньги, здоровяк.
* * *
Мэри шла по набережной в сторону Башни; холодный ветер играл полой ее плаща. Женщина оглянулась назад, чтобы еще раз помахать Дереку и Анне; девочка уже успела уютно завернуться в полотенце, и эта сцена наполнила сердце Мэри радостью. Какое счастье – отправиться на отдых с четырьмя людьми, которые значили для нее больше всего на свете. Любимая дочурка, прекрасный муж и дорогие старые друзья… Проводить отпуск в Блэкпуле стало для них чем-то вроде ежегодной традиции. Иногда они приезжали сюда на пасхальные праздники. А несколько раз – летом, когда погода более предсказуема, а пляжи заполнены рабочими из промышленных городов, проводящими здесь выходные. Мэри заметила Айлин и Тони – они сидели на Голубой скамейке[6], легендарном месте встреч для жителей и гостей города. Скамейка служила прибежищем для потерявшихся детей, ее давно облюбовали молодые влюбленные, а уставшие путники могли здесь немного передохнуть. Еще с прошлого столетия скамейка занимала это примечательное место с видом на море и прочно вошла в местный фольклор. Никто уже не мог припомнить, кто ее тут установил, но сегодня Мэри вдруг обратила внимание на то, что скамейка начала разрушаться. Хоть ее и покрывали каждый год краской, на металле проступали пятна ржавчины. Мэри отметила, что в этом году Корпорация пока что не прислала никого для покрасочных работ; ей хотелось верить, что о скамейке все же не забудут.
