Вольха
– Я пришёл за долгом, – громыхнуло на княжий зал, где сегодня было людно и шумно. И повод был для меня весьма волнительный и сердечный… Женихи из разных княжеств приехали за мою руку и сердце бороться. И если до сего по залу летело шуршание, смех, шорохи, стук каблуков, бряцанье посуды, шелест нарядов, то после этого заявления в трапезной настало гробовое молчание. Такое, в коем можно писк комара различить на раз.
И все взгляды устремились… на нового гостя. Нежданного, незванного и меня пугающего – Аспида собственной персоной.
Дамира ЯровскОго!
– Мне нужна ваша дочь, – спокойный голос Аспида вновь прорезал залу. Волнение гостей обрушило повисшую тишину:
– Как же так?!.. Что же будет?.. Только не княжну! Она единственная наследница… Убьёт… Аспид же…
Но змий безлико обводил всех взглядом – гости застывали в безмолвии и в благоговейном страхе. Меня это напугало пуще прежнего, обречённость накатила, бессилие:
– Батюшка, – сглотнула сухим горлом, с мольбой на князя уставляясь, – не отдавайте! – От ужаса, что это чудовище с хищным ликом опасного воина осмелилось явиться на смотрины и нагло меня затребовать себе, дышать забывала.
– Вольха, знай место! – грозно рыкнул князь, заставляя меня умолкнуть.
Поплохело тотчас, хотя не была мягкотела и слаба. Но Аспид повергал в шок тем, что таранил меня прямым взглядом невероятно зелёных глаз, а ещё бесцеремонностью поступка, полуголым видом, словно мужчина наспех накинул рубаху да штаны, опаздывая испортить мне важный день.
А меня не предупреждали, что этот змий крылатый мог заявиться! Аспид! Чудовище! Уж сколько веков его род страх нагонял на людей во всех ближних краях и княжествах. И мы его страшились. Дамира ЯровскОго. А я и имя-то его произнести боялась. Всего страшились, хоть Аспид никогда до сего дня в нашем княжестве не показывался. Вот на кой сегодня?..
Батюшка поднялся с резного кресла-трона, вперив тяжёлый взгляд в Аспида:
– Ты же понимаешь, что она наша…
– Ты клятву давал. Я пришёл за твоим долгом! – спокойно обронил змий.
– Она всё, что у нас есть…
– Я не люблю повторять, – отрезал ровно Дамир, хищно глаза сузив да губы поджав.
Князь кивнул молчаливо:
– Прошу разговора наедине, – учтиво молвил, широким жестом приглашая Аспида пройти в княжью комнату, где батюшка важные переговоры вёл без лишних ушей.
Только они покинули главную залу, как её заполонило гудение гостей. Недовольство, возмущение, негодование. Посуда вновь забренчала…
Я так и замерла, не в силах осознать, что судьба моя вот-вот решится. И не так, как её планировала. Глазами шарила по лицам гостей, понимая, что их взглядов не вынести мне и особливо… взгляда Светозара.
Пилил меня недобро, почти укоряюще. И только наткнулась на него, не выдержала обвинения:
– Варварушка, мне бы уйти, – шепнула любимой няньке, которая денно и нощно подле была. Стерегла, берегла, воспитывала и баловала.
Пошатнулась я, чуть сознание не теряя, да Микула за спиной моей карауливший, тотчас помог из-за стола выбраться.
Но пока шли на свежий воздух, я, себе отчёта не отдавая, свернула в крыло, куда батюшка Аспида увёл.
– Одумайся, Воль, – за рукав поймала нянюшка, требуя остановиться. И головой кивнула, настаивая прислушаться к совету верному.
– Варварушка, как же не понимаешь, что у меня жизнь ломается. Услышать я должна, о чём они шепчутся! – решительно отмахнулась, избавляясь от руки няньки.
Варварушка любила меня и часто потакала моим прихотям. Вот и сейчас тяжко выдохнула и за мной по коридору двинулась. Микула тенью – следом.
У дверей тайной комнаты замерла, лихой бой сердца усмиряя да со стражами в гляделки играя. Верные люди князя Ждан и Герод по обе стороны от входа стояли, опустив руки на рукояти мечей, только я показалась из-за угла тёмного коридора.
Знала, что негоже подслушивать, но ступила ближе:
– Надобно мне, – тихо-тихо молвила, дабы Ждан и Герод поняли, что не отступлю.
Войти бы не дали, но от двери не отталкивали, уж поняли, что скорее скандал закачу, чем уйду. Да и не угроза я батюшке, тем паче, судьба моя решалась. Руки убрали с рукоятей и чуть потеснились, позволяя вплотную к двери приблизиться.
***
– Заберу её на год… – фразу выхватила из уже тянувшегося разговора.
– Что ж это, – озадачился батюшка, – вернёшь? – уточнил.
И я тоже не понимала, о чём речь. Как это «вернуть»?
– Она мне нужна только, чтобы наследника родить.
Возмущение в горле застряло с очередным вдохом.
– И как Вольха справится с этим делом, я её верну, – размеренно звучал голос Аспида.
Я вновь едва сдержала негодующий “ах”. Даже рот ладошкой прикрыла, дабы не проронить ни звука, и так вжалась ухом в дверь, что больно стало.
– Но как же это, – не то пискнула, не то простонала матушка. Как наяву видела, что она на грани обморока: бледна, напугана, судорожно цепляется за князя. – Разве же это по-людски жену ворочать?
– А кто о браке говорил? – убивал ровностью голоса змий проклятущий.
– Что ж ты её чести лишишь и выставишь за ненужностью? – совсем опешила матушка.
– Ежели б вы все за свою честь держались, – как-то обвиняюще пробормотал Дамир. – Глядишь, и ссор бы между мужиками меньше случалось.
Матушка что-то нечленораздельное запричитала, а батюшка устало брякнул:
– Так кто ж спорит? В жизни-то оно всякое случается. Но мы за дочь говорим, а она у нас на чести воспитана. Единственная…
– Ничего. На деле толка в невинности нет, ежели только для успокоения души, а так… – пояснил Аспид и значимо помолчал. – Ничего с Вольхой не станется. Родит мне, отпущу. Поэтому год! Ежели раньше не справится…
– Раньше? – опять волной вторили князь и княгиня, а мне всё студёней было, я едва в сознании оставалась, смаргивая паутину небытия и пробки, что так и норовили слуха лишить.
– Ежели быстро сына родит…
– А ежели дочь?..
– Верну обеих…
– Ох, святая Лада, – пуще прежнего запричитала матушка. – Кто ж так делает? А ей что потом делать?
– Княжна не невинностью краше других, а тем, что приданным богаче, – заумно отрезал Аспид, убивая своей бессердечной жестокостью. – Как погляжу, дом у вас полон желающих её руки. И ежели подо мной окажется, её наследства это не испортит. Чего уж там, угодит мне, сам добавлю…
С губ сорвался сдавленный стон. Пошатнуло меня от бессилия и расстройства, было ухватилась за ручку двери, дабы на ногах устоять, да померкло всё перед очами, и меня утянуло в тёмные объятия небытия.
***
Очнулась уже в своей комнатке. На постели…
Несколько секунд с мыслями собиралась: что случилось и почему я здесь. Ещё неспешно смаргивала липкие оковы небытия, а как увидала отца, склонившегося надо мной, тотчас вспомнила всё и замотала рьяно головой:
– Не выйду за него, – заявила истерично, на грани крика, даже к изголовью попятилась, будто страшилась, что батюшка немедля меня схватит и на растерзание Аспиду бросит.
