Вольха
— Я пришёл за долгом, — громыхнуло на княжий зал, где сегодня было людно и шумно. И повод был для меня весьма волнительный и сердечный... Женихи из разных княжеств приехали за мою руку и сердце бороться. И если до сего по залу летело шуршание, смех, шорохи, стук каблуков, бряцанье посуды, шелест нарядов, то после этого заявления в трапезной настало гробовое молчание. Такое, в коем можно писк комара различить на раз.
И все взгляды устремились... на нового гостя. Нежданного, незванного и меня пугающего — Аспида собственной персоной.
Дамира ЯровскОго!
— Мне нужна ваша дочь, — спокойный голос Аспида вновь прорезал залу. Волнение гостей обрушило повисшую тишину:
— Как же так?!.. Что же будет?.. Только не княжну! Она единственная наследница... Убьёт... Аспид же...
Но змий безлико обводил всех взглядом — гости застывали в безмолвии и в благоговейном страхе. Меня это напугало пуще прежнего, обречённость накатила, бессилие:
— Батюшка, — сглотнула сухим горлом, с мольбой на князя уставляясь, — не отдавайте! — От ужаса, что это чудовище с хищным ликом опасного воина осмелилось явиться на смотрины и нагло меня затребовать себе, дышать забывала.
— Вольха, знай место! — грозно рыкнул князь, заставляя меня умолкнуть.
Поплохело тотчас, хотя не была мягкотела и слаба. Но Аспид повергал в шок тем, что таранил меня прямым взглядом невероятно зелёных глаз, а ещё бесцеремонностью поступка, полуголым видом, словно мужчина наспех накинул рубаху да штаны, опаздывая испортить мне важный день.
А меня не предупреждали, что этот змий крылатый мог заявиться! Аспид! Чудовище! Уж сколько веков его род страх нагонял на людей во всех ближних краях и княжествах. И мы его страшились. Дамира ЯровскОго. А я и имя-то его произнести боялась. Всего страшились, хоть Аспид никогда до сего дня в нашем княжестве не показывался. Вот на кой сегодня?..
Батюшка поднялся с резного кресла-трона, вперив тяжёлый взгляд в Аспида:
— Ты же понимаешь, что она наша...
— Ты клятву давал. Я пришёл за твоим долгом! — спокойно обронил змий.
— Она всё, что у нас есть...
— Я не люблю повторять, — отрезал ровно Дамир, хищно глаза сузив да губы поджав.
Князь кивнул молчаливо:
— Прошу разговора наедине, — учтиво молвил, широким жестом приглашая Аспида пройти в княжью комнату, где батюшка важные переговоры вёл без лишних ушей.
Только они покинули главную залу, как её заполонило гудение гостей. Недовольство, возмущение, негодование. Посуда вновь забренчала...
Я так и замерла, не в силах осознать, что судьба моя вот-вот решится. И не так, как её планировала. Глазами шарила по лицам гостей, понимая, что их взглядов не вынести мне и особливо... взгляда Светозара.
Пилил меня недобро, почти укоряюще. И только наткнулась на него, не выдержала обвинения:
— Варварушка, мне бы уйти, — шепнула любимой няньке, которая денно и нощно подле была. Стерегла, берегла, воспитывала и баловала.
Пошатнулась я, чуть сознание не теряя, да Микула за спиной моей карауливший, тотчас помог из-за стола выбраться.
Но пока шли на свежий воздух, я, себе отчёта не отдавая, свернула в крыло, куда батюшка Аспида увёл.
— Одумайся, Воль, — за рукав поймала нянюшка, требуя остановиться. И головой кивнула, настаивая прислушаться к совету верному.
— Варварушка, как же не понимаешь, что у меня жизнь ломается. Услышать я должна, о чём они шепчутся! — решительно отмахнулась, избавляясь от руки няньки.
Варварушка любила меня и часто потакала моим прихотям. Вот и сейчас тяжко выдохнула и за мной по коридору двинулась. Микула тенью — следом.
У дверей тайной комнаты замерла, лихой бой сердца усмиряя да со стражами в гляделки играя. Верные люди князя Ждан и Герод по обе стороны от входа стояли, опустив руки на рукояти мечей, только я показалась из-за угла тёмного коридора.
Знала, что негоже подслушивать, но ступила ближе:
— Надобно мне, — тихо-тихо молвила, дабы Ждан и Герод поняли, что не отступлю.
Войти бы не дали, но от двери не отталкивали, уж поняли, что скорее скандал закачу, чем уйду. Да и не угроза я батюшке, тем паче, судьба моя решалась. Руки убрали с рукоятей и чуть потеснились, позволяя вплотную к двери приблизиться.
***
— Заберу её на год... — фразу выхватила из уже тянувшегося разговора.
— Что ж это, — озадачился батюшка, — вернёшь? — уточнил.
И я тоже не понимала, о чём речь. Как это «вернуть»?
— Она мне нужна только, чтобы наследника родить.
Возмущение в горле застряло с очередным вдохом.
— И как Вольха справится с этим делом, я её верну, — размеренно звучал голос Аспида.
Я вновь едва сдержала негодующий “ах”. Даже рот ладошкой прикрыла, дабы не проронить ни звука, и так вжалась ухом в дверь, что больно стало.
— Но как же это, — не то пискнула, не то простонала матушка. Как наяву видела, что она на грани обморока: бледна, напугана, судорожно цепляется за князя. — Разве же это по-людски жену ворочать?
— А кто о браке говорил? — убивал ровностью голоса змий проклятущий.
— Что ж ты её чести лишишь и выставишь за ненужностью? — совсем опешила матушка.
— Ежели б вы все за свою честь держались, — как-то обвиняюще пробормотал Дамир. — Глядишь, и ссор бы между мужиками меньше случалось.
Матушка что-то нечленораздельное запричитала, а батюшка устало брякнул:
— Так кто ж спорит? В жизни-то оно всякое случается. Но мы за дочь говорим, а она у нас на чести воспитана. Единственная...
— Ничего. На деле толка в невинности нет, ежели только для успокоения души, а так... — пояснил Аспид и значимо помолчал. — Ничего с Вольхой не станется. Родит мне, отпущу. Поэтому год! Ежели раньше не справится...
— Раньше? — опять волной вторили князь и княгиня, а мне всё студёней было, я едва в сознании оставалась, смаргивая паутину небытия и пробки, что так и норовили слуха лишить.
— Ежели быстро сына родит...
— А ежели дочь?..
— Верну обеих...
— Ох, святая Лада, — пуще прежнего запричитала матушка. — Кто ж так делает? А ей что потом делать?
— Княжна не невинностью краше других, а тем, что приданным богаче, — заумно отрезал Аспид, убивая своей бессердечной жестокостью. — Как погляжу, дом у вас полон желающих её руки. И ежели подо мной окажется, её наследства это не испортит. Чего уж там, угодит мне, сам добавлю...
С губ сорвался сдавленный стон. Пошатнуло меня от бессилия и расстройства, было ухватилась за ручку двери, дабы на ногах устоять, да померкло всё перед очами, и меня утянуло в тёмные объятия небытия.
***
Очнулась уже в своей комнатке. На постели...
Несколько секунд с мыслями собиралась: что случилось и почему я здесь. Ещё неспешно смаргивала липкие оковы небытия, а как увидала отца, склонившегося надо мной, тотчас вспомнила всё и замотала рьяно головой:
