Сказка вмиг обернулась кошмаром.
Раздались звуки выстрелов. Сначала одиночные и тихие, а затем частые и оглушительные. Совсем рядом. Все происходило быстро и вместе с тем невозможно медленно. Последнее, что я увидел перед тем, как нырнуть под стол с Лиззи, это то, как в зал ворвались люди, Аарон прикрыл Луизу и достал пистолет. И почему в нашем мире даже на собственную свадьбу нужно приходить с оружием?
Элизабет дрожала в моих руках, прикрыв глаза и вцепившись в меня так сильно, что костяшки побелели.
Будь проклят каждый, кто посмел сюда заявиться. Я тоже вытащил оружие. С недавних пор почему-то стал его носить.
– Нет, Матиас, – прошептала Лиззи, полными ужаса глазами всматриваясь в мое лицо.
– Я должен, маленькая сирена, – тихо отозвался я и поднялся. Вот только то, что я увидел, оказалось хуже всего, что было до этого. Луиза лежала на полу, а по белому платью расползалось кровавое пятно. Аарон стоял перед ней на коленях, я впервые видел как трясутся его руки. Наверное, тяжело смотреть на то, как любовь всей твоей жизни медленно умирает.
Вот только я смотрел на то, как умирала моя сестра. Последний человек, которого я мог назвать семьей.
Раздалось еще несколько выстрелов перед тем, как все затихло.
Я шагнул вперед. Мне хотелось вышибить себе мозги за все, что я ей сказал, за все, что сделал.
Каждый шаг к ней казался тяжелым, словно к ногам приделали железные утюги, и я не мог идти. Но все равно упорно переставлял ноги, а затем и вовсе рухнул около сестры.
Лу видела тоже самое, когда Мария умирала?
Я полез за телефоном. Нам нужна помощь. Пусть здесь и находился где-то семейный врач, мне было плевать, я хотел спасти сестру.
Аарон вдруг вскочил на ноги, метнулся в зал, пока все наблюдали за тем, с каким обезумевшим видом он почти бежал к доктору.
– Делай что хочешь, но она должна жить, – прорычал Тайфун, почти за шкирку встряхнув седовласого мужчину. Тот кивнул и поспешил к нам.
А Аарон выцепил из толпы своего отца. Никто не думал, что Тайфун ударит его. Но тяжелый кулак прилетел прямо в челюсть, из-за чего Роберт покачнулся.
– Вот до чего довели отмены моих соглашений! – проговорил Аарон. – Желаешь ей, – он кивнул в сторону Луизы, – такой же судьбы, как маме?
– Не смей говорить такого! Я сделал как лучше.
– Пока что я вижу только то, что моя жена умирает, отец. Если это лучший исход, то я готов убить тебя прямо сейчас.
За окном громыхало, небо казалось чернильным, хотя часы показывали лишь два часа после полудня, темнота стояла в каждой комнате родительского дома, но никто не включал свет.
Мария пыталась разобраться с плитой, чтобы сделать себе какао. Я же бессовестно издевался над сестрой. Она каждый раз закатывала глаза, когда я говорил о том, что одно неверное движение – и мы все взлетим на воздух.
Отец распустил прислугу на выходные, поэтому нам пришлось справляться своими силами.
Вдруг дверь на кухню открылась, вплыла Луиза, как обычно, высокомерно задрав подбородок. Мария цокнула языком. Я знал, что она точно не станет просить у Лу помощи. И не общалась бы со мной, если бы попросил я.
Благо, Лу всегда была умной. Молча обошла нас, включила маленькую конфорку и поставила на огонь кастрюльку. Мария потупила взгляд, заламывая пальцы рук.
– Спасибо.
– В следующий раз просто попроси, – отозвалась Луиза. И все находящиеся на кухне знали, что этого никогда не произойдет.
Мы снова поссорились с Лу. Иногда мне хотелось врезать себе, чтобы рот закрылся, и из него не вырывались слова, о которых потом приходилось жалеть.
Прошел почти год с момента, как она вернулась. Год, за который вся жизнь перевернулась с ног на голову. И не только у меня. Я все еще не хотел верить в то, что семьи Перес не стало. В то, что от нашей, когда-то великой, семьи не осталось ничего, кроме неудавшегося наследника и его старшей сестры.
Я отставил бокал в сторону. Стекло стукнулось о поверхность, выбив из столешницы гулкий стук. А я вернулся к отчету, о котором Луиза каждый раз напоминала.
От обилия цифр рябило в глазах. Я до сих пор не понимал, зачем Тайфун послушал Хорхе и отдал этот клуб мне. Чего они от меня хотели? Чего добивались?
Иногда становилось тошно от того, что я каждый раз подводил сестру. Иногда хотелось спросить у отражения в зеркале, почему она не сломалась? Почему я дал слабину, а она выстояла, как маяк на одиноком острове в ураган?
И если бы не проклятая пожарная система, я закурил бы прямо здесь, но я только снова взялся за стакан, прокрутил его, наблюдая за тем, как виски расходился кругами на самом дне.
Теперь я понимал, почему Хорхе торчал в этом клубе с утра и до самого вечера. Сейчас здесь находились только я, охранник Робби, полнейшая тишина и хороший виски. Пожалуй, надо быть благодарным Хорхе за то, что он решил перестать гробить свое здоровье.
Да, спасибо за то, что передал мне эстафету по уничтожению печени.
Я должен был стать главой семьи, боссом, а стал… стал ребенком, который не знает, куда себя пристроить. Жизнь умела расставлять все по местам с таким же громким смехом, как путала фигуры на шахматной доске. Да и никто не смеялся обычно.
Из коридора послышался шум, куча нецензурных слов, какие-то визги, мгновенно отрезвляя и заставляя забыть о цифрах. Я направился к источнику шума.
Признаться, честно, не ожидал, что увижу около дверей разъяренную девушку, которая едва доставала Робби до груди.
– Отпусти меня! – прошипела она, брыкаясь в руках охранника. Робби посмотрел в мою сторону, как бы спрашивая разрешение. Все-таки мы специализировались на том, чтобы доставлять людям удовольствие, а не на запугивании молодых девушек.
Я кивнул и подошел ближе, разглядывая незнакомку: разноцветные бусины и кольца сияли в темных волосах, бронзовую кожу украшали веснушки, а вязаный топ едва прикрывал грудь, как и короткие джинсовые шорты. Складывалось ощущение, что она вышла из Америки семидесятых. И ее поведение тоже.
– Ты что-то хотела? Мы закрыты.
– Написано, что открыты, – фыркнула незнакомка, вздернув подбородок без тени страха. Ее реакция казалась даже забавной. Она, правда, не боялась. Точно не местная. – Хотела выпить.
– Ты хоть совершеннолетняя? – ехидно спросил я, откровенно наслаждаясь тем, как злость все ярче отражалась на красивом лице. Я точно самый настоящий кретин.
– Да.
– Может быть, поэтому Робби не хотел тебя пускать? Решил, что ты еще школу не закончила?
– Ворвалась, как к себе домой, – влез охранник, потупив взгляд.
– Документы, – она гневно сверкнула глазами и, достав из сумки паспорт, кинула его в меня. Действительно кинула.
Боже.
– Элизабет, значит, – цокнул я, вернув ей документ. – Ты думаешь, что я никогда не видел поддельных документов, Элизабет? – девушка отвела глаза, подтверждая мои догадки. Лгунья из нее такая же, как нарушительница закона. Я склонил голову набок, разглядывая потерянный вид девушки, казалось, еще немного, и она просто разрыдается. Не знаю, что могло случиться у этой девчонки, но почему-то кивнул в сторону бара. Все-таки если напиваться не в одиночестве, то алкоголизмом это назвать нельзя.
