1. 1
Ещё берясь за ручку двери, я почувствовала, как сердце участило бег. Следом шла Леська – моя сводная сестра, с которой мы не виделись год, а перед тем знаменательным событием ещё три года. Всё бы отдала, чтобы ещё столько же не видеться, но судьба распорядилась иначе. Родители приказали долго жить в результате чего нам предстоял делёж наследства.
Встретившись у кабинета нотариуса, окидываем друг друга презрительными взглядами и, не желая уступать, одновременно тянемся к ручке двери. Зря я тогда предостерегающее волнение списала на раздражение. Ох, как зря.
Раскрыв двери, мы чуть не ввалились вовсе не в душный кабинет нотариуса, а в просторный круглый зал. Почувствовав не ладное, пытаюсь сделать шаг назад, Леська, видимо, тоже, но ощутимый пинок со спины задал совсем другое направление. Мы, как две неуклюжие курицы, размахивая руками, влетели в зал и рухнули на пол в его центре. Дверь, что так заботливо нас пригласила с грохотом закрылась и пропала.
– Класс! – комментирую происшествие и прямо, сидя на полу, проверяю целостность своей узкой юбки, после очередь доходит до каблуков и как следствие до лодыжек. После тех пируэтов, что мы с сестрой продемонстрировали, удивила целостность всего перечисленного.
– Обалдеть! – рядом раздаётся восхищённый голос сестры, – Не может быть.
После недолгого шуршания слышу характерный топот её кроссовок. Ещё бы, в отличие от меня, Леська над образом не заморачивалась. Пришла на встречу в джинсах и цветастом джемпере. Это мне захотелось произвести впечатление, будто родители могли с того света увидеть нас и сравнить. Элегантный, красный (с некоторых пор люблю этот цвет) костюм с удлинённой юбкой карандаш и высокий каблук всегда был беспроигрышным вариантом, но видимо не в этот раз. Триумф был недолгим и омрачался он, даже не этим нелепым падением, а пониманием того, что мне оказывается этого уже не надо. Моя жизнь, наконец, наладилась и я, можно сказать, счастлива.
– А-а! – пронзительный визг сестры помог с невероятной лёгкостью соскочить на ноги.
Мечусь в панике, ожидая нападения, но, как оказалось, зря. Сестрица неисправима. В свои двадцать пять, подобно маленькой девочке скачет на стоящей у окна скамье и повторяет снова и снова:
– Да, да, да, да, да-а! – вновь переходит на визг.
– Боже, – закатываю глаза и подхожу к сестре, – визжишь, что малолетка, – по обыкновению пытаюсь задеть её.
– Тебе столько же, – беззаботно пожимает она плечами, – а брюзжишь, как старуха. Ты лучше взгляни сюда. Это великолепно!
– Ага, – кривлюсь, что от лимона, – Ну любуйся видами, а я на выход, – в подтверждении разворачиваюсь. Пытаюсь глазами найти дверь. Не нахожу поэтому дальше не скуплюсь на выражения, общий смысл которых сводится к одному, – Найду этого шутника, ноги повырываю.
О том, что помещение, в котором мы оказались совсем не вяжется с законами физики и здание нотариальной конторы в разы меньше и ниже, гоню прочь.
«Подумаешь, не туда попали. Бывает. Пинок и пропавшая дверь ничего не значат. У всего есть логическое объяснение», – успокаиваю себя.
Обхожу круглый зал и ныряю в небольшую нишу, в которой, судя по стеллажам с книгами, располагается библиотека. Здесь тоже не нашлось никаких дверей.
– Женька! – вздрагиваю от окрика сестры, – Это другой мир!
– Что ты несёшь, блаженная?
Возвращаюсь к по-прежнему стоящей у окна Леське. Состояние такое, что готова её побить.
– Жень, – оборачивается она, – Это не Земля.
– Ага, – вздыхаю, скрещивая руки на груди.
– Посмотри, – спрыгнув со скамьи, Леська потянула меня за руку, – Комета вместо солнца.
– Ну-ну, – отдёргиваю руку, – Ты ничего перед выходом из дома не принимала? А может об пол сильно головой приложилась?
– Да посмотри ты, – не унималась сестра, – Ну что тебе стоит.
С неохотой поддаюсь уговорам, оправдывая себя тем, что неплохо бы оглядеться. В этой части города мне бывать не приходилось.
– Что за? – вырывается, едва я, последовав за Леськой, залезла на скамью и выглянула в окно.
Судя по высоте, мы на этаже девятом, не меньше, когда как нотариальная кантора имеет два этажа и да, то, что светило в небе не иначе, как кометой не назовёшь. Яркое раза в три больше привычного солнца нечто имеет длиннющий сверкающий хвост и плавно даже не летя, а плывя по небу, как пыльцу разбрасывает какие–то блёстки. Мечта глупых, маленьких девочек.
– Какая же красота! – восхищённо выдыхает Леся, – А горы, горы посмотри какие.
Да, наблюдая за солнцем-кометой, не обратила внимание, что за городом, в котором мы живём, гор даже издали не наблюдается. Здесь же они имеются и очень близко. Высокие покрытые густой зеленью острые пики.
«Разве такое возможно? Горы? Другой мир?»
– Поскорей бы выйти и посмотреть вблизи, – продолжает восхищаться сестра, – Дверь, как понимаю ты не нашла. Значит за нами должны прийти. Ой и всё, всё покажут.
– Не о том думаешь, – не разделяю Леськиных восхищений, – Если я не сплю, то для начала стоит понять, где мы и почему?
– Как где, – продолжает восхищённо причитать эта дура, – В другом мире. Скорее всего он в беде и его надо спасти.
– Эгем, – скептически вскидываю брови, – Спасти? От кого?
– Ну не знаю, – пожала плечами сестра, – От демонов или разрушения. От злого колдуна какого-нибудь.
– Ну да. Только две дуры с Земли на это и способны.
– Вечно ты так, – Леська даже губки надула, как в детстве, – всё перевернёшь. Так и с родителями. Они старались дать нам только лучшее, а ты сначала сбежала, а потом обвинила их не бог весть в чём. Свадьбу мне сорвала.
– Слушай, – вдруг осеняет меня, и я начинаю понимать почему, увидев в виде серой мыши сестру не испытала триумфа, – ты и правда блаженная? Обвинила родителей, говоришь? А ты знаешь, что они продали меня?!
– Не говори глупостей.
– Не буду. Одна ко же, задолжав, они с лёгкостью расплатились мной. Рассказать, чем я отрабатывала чужие долги?
– Конечно, – со слезами на глазах фыркнула сестра, – сейчас, когда они мертвы, можно о них говорить, что угодно. Обвинять в чём угодно. Почему же год назад, ты не в полицию пошла, а заявилась ко мне на свадьбу?
– Действительно, блаженная, – покачав головой, отхожу, как можно дальше.
Привычка не показывать слёзы вбита намертво.
«Интересно, воспоминания когда-нибудь оставят меня?»
В тот день я по лестницам не бежала – летела. Колька сделал мне предложение, и я сказала своё заветное: «Да». Мне не терпелось поделится этой радостной новостью с родителями. «Наконец-то я от них съеду», – проскальзывала тайная мысль. Вот только я не думала, что она сбудется совсем иначе.
Прямо у входа в квартиру меня встретили шкафоподобные громилы. Они сопроводили меня по своей же квартире и привели на кухню, где уже расположился противного вида пожилой мужчина и наши с Леськой родители.
