Повесть чеченского журналиста и начинающего писателя Исмаила Акаева – это не просто художественное произведение, это – воспоминание, размышление о страшных днях чеченской войны. Писатель пытается объективно оценить все происшедшее, начиная с его истоков. Он не обвиняет во всем только одну из сторон, тем более он не считает, что в этой кровавой бойне виноват русский народ. Но, восстанавливая одну за другой картины прошлого, писатель показывает нам, что в основе любого зла первоначально лежит равнодушие людей, а затем их страх. Равнодушие порождает страх, а страх порождает равнодушие. И все это бумерангом возвращается к тому народу, к тому обществу, которое заражено этой страшной болезнью.
Чеченский народ – не только жертва кровавой агрессии российской военщины, он – жертва своей социальной апатии, жертва своего страха перед кучкой отщепенцев и бандитов. И он платит непомерной ценой за свой страх. Сотни тысяч убитых и искалеченных, лежащие в руинах города и села, исковерканные и разрушенные души человеческие. И это на глазах цивилизованного мира, при полной апатии и равнодушии российского общества. Но расплата неизбежна. Не остановивший руку зла совершает еще более страшное зло. И каждому воздастся по делам его. И каждый заплатит по своим счетам рано или поздно. И добро, и зло – все будет взвешено, и не только на весах совести, но и на весах судьбы. Поэтому мотив расплаты звучит в судьбах многих героев повести. Поэтому красной нитью через все повествование проходит протест против войны, против насилия. Любая война противоречит цели и смыслу человеческой жизни на земле, Воле и Замыслу Всевышнего. Любая война – братоубийственна, поэтому безнравственна. Она не делает людей лучше, а, наоборот, будит в них звериные инстинкты.
Главный герой повести, Ибрагим Тасуев – типичный представитель своего времени, взращенный на смеси коммунистической идеологии и чеченских традиций. Но, пройдя через горнила афганской и чеченской войн, увидев человека в его самом страшном обличье, человека, безнаказанно убивающего себе подобного: отца, брата, сына, он не теряет веру в Высшее предназначение человека, остается гуманистом.
И, наверное, поэтому, несмотря, на страшные картины войны и смерти, которые проходят через всю повесть, в ней преобладает гуманистическое, жизнеутверждающее начало, апофеоз жизни. Жизнь всегда сильнее смерти, добро сильнее зла, и только, поэтому не прерывается жизнь человеческая на этой Земле.
Безмолвное эхо времен
(литературно-философское размышление о повести «Серебреник»)
Живы те, у которых есть возвышенная мечта.
Жан Батист де Ламарк
Великий русский писатель Лев Николаевич Толстой в своих творческих дневниках утверждал, что: «Мысль о повествовании – есть граница между реальностью и выдумкой, которая таинственным образом прокрадывается в сознание человека и остается так и неразгаданной – в веках…». Так в чем же граница между реальностью и выдумкой повести «Серебреник» чеченского журналиста и начинающего писателя Исмаила Акаева? Итак, приоткроем завесу тайны…
«Светало. Село медленно просыпалось». С этого походящего на лермонтовское вступление начинается повесть, погружающая читателя в мир неотразимых красок, которые призваны приоткрыть то таинство необъятного человеческого (порою неосознанного!) бытия, которое дано видеть (лишь мгновенно!), и, только «снаружи». Так что же творится там внутри в эфирной бесконечности и гранях художественных росчерков долгоиграющего силой порыва пера?
Познавая жизнь во всех ее проявления как источник благословенной и живительной влаги, призванную утолить всякую плотскую жажду, мы вступаем в головокружительное противоречие с собой, со своим непокорным фрейдовским – «Я». Это обнаженным образом хорошо показано в повести. Автор осознает глубокое чувство ответственности, пытаясь донести суть до самой глубины его часто необъяснимого, но совершенного по форме понимания.
Так много говорится в повести о жизнеутверждающих и неисчерпаемых началах. Да, безусловно, жизнь – есть самая большая ценность, которая имеется у человека, ценность, цену которой мы не знаем или не осознаем (или не желаем осознавать) в повседневности наших тщетных исканий. Две стороны жизни – истина и ложь – две бесконечности, существующие наперекор всему сущему не оставляют в покое обезумевшего от страсти человека, полного зла и ненависти, чью наивность и переменчивость еще в античности заметил греческий философ Аристотель. Не потому ли главный герой повести Ибрагим так жадно рвется к истине, к истине, которую он считает источником человеческой жизни, совершенством, непревзойденностью. Сколько разбитых и растоптанных судеб вокруг него, сколько необъяснимого и непонятного чувства «беспристрастного» и раскаленного бытия. Но он один: в вакууме сущности, в забвении мысли, один… наперекор всему он жив и продолжает искать себя в этом мире. Хладнокровная месть не покидает героев повести. Месть (идущая в ногу с человеком с ветхозаветных времен) за обольщение жизненного порыва, кроющаяся в глубине человеческой души и в бесконечных коридорах памяти, она присутствует как символ незабвенности, ибо другого быть недолжно, да и не может быть:
О, вы, кто верует!
Предписано вам право.
За смерть (убитых близких) отплатить…
Можно ли сказать лучше, чем это сказано в Коране? – наверное, нет.
…И в самом деле, сюжеты «Серебреника», заставляют глубоко погружаться в реальность дня вчерашнего, и томимо переходить в сегодняшний, в его бесконечное и понятное только лишь немногим посвященным таинственное и необузданное рвение. Наше поколение – одно из звеньев в бесконечной цепи поколений, живших и живущих на Земле. То, что мы пережили и продолжаем воспринимать как жизнь, – есть самое простое желание – Жить! Это желание присуще и героям повести, так же как присуща глубокая философия любви, несущая в себе первооснову человеческого (столь неравносильного по щедрости) существования: «Сила любви – это божественная способность понимать, чувствовать друг друга без слов. Любовь всегда озаряется светом слез, страстей, надежд, эгоизма и обид. Любовь пронизывает влюбленных от костей до мозга, от пят до кончиков волос. Влюбленные витают над бездной, отдают все и, ничего не требуя, умоляют друг друга быть, не исчезать, не оставлять, не покидать. И каждый, кто испытывал эти чувства, тонет в них, отдает свою душу, свои слезы, свое сердце. Любовь и смерть несовместимы. И только она, всепобеждающая любовь, заставляет говорить саму смерть языком любви, и только такая любовь называется человеческой. И лишь человек, одаренный божественным даром, способен на высокую любовь.
