1. Глава 1
– За борт её! Немедля! Накликала беду! – доносилось с разных сторон.
– Порченая!
– Носительница заразы!
– Моровка!
Эти и другие, не лучше, прозвища, я слышала уже много раз, а ещё не раз оказывалась на волоске от гибели. Меня пытались пристрелить, проткнуть мечом, задушить и сжечь, но вот топить ещё не пробовали…
– Хлебала свои гнилые завалили! – разнёсся над пиратской ордой голос капитана. – Как бы смерть колдуньи нам ещё больше бед не причинила!
– Проклятая она точно! – громче прежнего закричали мужчины. – Нечистая! Нельзя её оставлять!
– Так ведь сокровища для нас ищет, – напомнил капитан. – Ведёт по следу.
– Торговое судно возьмём – вдвое больше с него поимеем! А эту – за борт!..
Я прежде не могла и представить, что окончу свои дни так. Храмовый остров, на котором я жила с рождения, не грабили прежде – опасались нарваться на боевую магию и проклятия жрецов. Но тут уж не удержались – пошёл слух, будто спрятаны в храме немалые сокровища, а какой пират не захочет обладать величием золота? Капитан Здорр был человеком жестоким, напрочь лишённым благородства, и, когда схватил меня в тот страшный день и притащил в свою каюту, тотчас захотел «опробовать» добычу. Однако, потерял сознание уже через несколько секунд, а я попыталась сбежать – но была поймана и едва не стала жертвой уже группового насилия…
Нет, жертвами всегда становились только те, кто меня касался. Я родилась под злой звездой, в час затмения, к тому же, была дочерью женщины низкого происхождения, зачатой вне брака – а, значит, незаконнорожденной. Оставили меня только из-за особых сил – в том числе, способности одним лишь прикосновением убивать. Ну, а капитану пиратов одна из поселенок проболталась, что я ещё и сокровища могу находить, хотя на самом деле меня звало лишь серебро. Куда полезней был дар очищать небо от туч – правда, я могла так делать лишь ночью, чтобы открыть звёзды. Да и об этой моей особенности пираты не знали…
– За борт! Её проклятье нас погубит! – настаивали особо суеверные члены команды.
Что касается остальных – они молчали, хотя явно были не прочь от меня избавиться. Как говорил кривозубый, с жёлтыми волосами, штурман: девка, которую нельзя даже по жопе шлепнуть – бесполезна.
– Ну, что молчишь? – посмотрел на меня капитан. – Отвечай: колдовала?
– Я не умею насылать болезни, – слабым голосом отозвалась я.
– Врёт! – тотчас пискнул один из матросов – самый приставучий и мерзкий. – Она что угодно тебе скажет, кэп, только бы шкурку свою сберечь!
– Я могу только отнимать энергию, да и то – прикасаясь, – сказала я. – Ещё чувствую залежи серебра… и всё.
– Тогда какого морского ежа мы с ней телепахтаемся? – возмутился лоцман. – Капитан, давайте голосовать! Я за то, чтобы ведьму море приняло! Пусть оно решает, виновна девка или нет!
Минута переговоров, дружные заросли рук – и меня тесаками погнали к фальшборту. Капитан и пара матёрых пиратов сомневалась, но остальных обуял гнев. Да, найти истинную причину хвори трёх моряков было куда сложнее, чем обвинить во всём колдунью… Не зря и жрецы говорили: где волшебница – там беда. Не зря они всех храмовых жриц держали в строгом подчинении, даром что неосведомлённым казалось, будто женщины при храме живут в обожании и роскоши…
– Ну, сигай! Давай, девка, или рубанем по ногам!
Я встретилась взглядом с капитаном, и он скрестил на груди руки.
– Прыгай – или заставят. Чего уставилась?
Плавать я научилась лет в восемь – упала в неглубокую, но для ребёнка опасную лагуну, и барахталась там до тех пор, пока чудом не добралась до берега. Потом ещё долго близко к воде не подходила, но в итоге заставила себя залезть в океан, и постепенно перестала бояться его.
Однако, лагуны и побережье – не открытый водный простор. Поблизости не виднелось ни клочка суши, и пираты прекрасно знали, что обрекают меня на мучительную гибель. Впрочем, когда у них хватало жалости к людям, будь то женщина или ребёнок?
Я неуклюже, вздрагивая от всё более злобных возгласов, залезла на фальшборт и, обхватив себя руками, спрыгнула в воду. А когда вынырнула, корабль уже разворачивался, чтобы вскоре поплыть прочь, оставив меня на розово-синей закатной глади. Хорошо ещё, не задели бортом, уходя прочь…
За все свои двадцать два года я ещё ни разу не ощущала одиночество так остро, как сейчас. Меня боялись и, возможно, ненавидели, но хотя бы не прогоняли… Главный жрец, милостью которого я жила в храме, не упускал возможности попенять на мою нетипичную для островных внешность: чёрные как омут глаза, вызывающие лишь ужас, и серебристо-белые волосы, отождествляемые со старостью и смертью, а ещё светлую кожу, на которую трудно ложился загар.
Да, голубая звезда, что взорвалась в час моего рождения, даровала мне отталкивающую красоту, и порой я думала: есть ли ещё на свете несчастные, лишённые возможности просто обнять другого человека? Люди без семьи, без друзей, без дома? Люди, живущие в пустоте, предоставленные самим себе с раннего детства?.. Сколько раз я попадала в неприятности – и саму себя из них выручала? Сколько получила внутренних ран прежде, чем научилась скрывать страх и боль? И ведь даже к магии мира я обратиться не могла, ибо молиться позволяли всем: лжецам, ворам, насильникам и убийцам, но только не проклятой. Считалось, что своей молитвой я могу причинить ещё больший вред, да и о чём носящая бездну могла просить? Избавления не принесло бы ни одно лекарство, ни один маг не смог бы лишить меня этой силы.
Но чаще всего звучал в голове иной вопрос: почему мне сохранили жизнь? Почему, видя, как я рождением принесла смерть собственной матери, жрец не избавился от опасного младенца? Я не была настолько ценна, чтобы все эти годы делиться кровом и пищей, не могла служить ему достойно и упорно. Возможно, он хотел сделать из меня наложницу-убийцу? Возможно, нашёлся бы знатный господин, прельстившийся моей недоступной красотой – и я бы умертвила его по заказу богатого недруга?
Нет, на Храмовом острове и островах-соседях заклятых врагов не было, как не было у меня времени на долгие раздумья. Я легла на воду, понимая, что очень скоро всё закончится. Сколько часов удастся продержаться? А вдруг меня растерзает акула или касатка? Иногда я видела их с холма, но в лагуны они не заплывали.
Стемнело. Я уже чувствовала усталость в руках, но решила, что буду держаться до последнего. Течение несло меня к встающей над водой луне, и просыпающиеся звезды казались особенно яркими и большими. Набрать бы их целую горсть – и проглотить разом это сияние! Может, оно усмирило бы злую магию внутри меня, и тогда я бы могла без страха коснуться другого человека… или хотя бы зверушки. Да, от моих прикосновений падали замертво и бабочки, и жуки, и рыбы. Разве что цветам я не причиняла быстрой смерти, хотя и делала их цветение скоротечным.
