Утреннее солнце города Каш ласкало поверхность бирюзового моря, отчего оно радостно искрилось и переливалось, ослепляя всех, кто наблюдал за красивой игрой двух стихий.
По мощёной улице цвета жёлтого песка в окружении белых домиков с красными черепичными крышами, почти у каждого из которых были выставлены деревянные стулья со столами разных мастей, шли две молодые женщины. Их летние длинные платья приятно поддавались лёгкому бризу, они улыбались тёплой осени, неожиданно чудесному отдыху и тому, что удалось наконец выбраться вдвоём без семей на такой вот девичник, как в старые добрые времена.
– Кажется, здесь, – огляделась одна из них, сверяясь с картой в телефоне и поправляя тёмные очки на лице.
– Точно, я вижу вывеску, вон оно! – отозвалась подруга. Она указывала в сторону одного из кафе.
Они зашли под вывеску «Mill & Roastery» с аппетитной картинкой пышного капучино на стеклянном до самого пола окне, взяли меню и вышли, заняв столик на улице в приятной тени навеса.
– Боже, как все-таки здесь красиво! – блаженно сказала Оля, снимая большие солнцезащитные очки в золотистой оправе и глядя на нежные розовые кусты олеандра, запустившего свои любопытные соцветия на территорию кофейни. – Как хорошо, Сашка, что мы с тобой взяли машину! Сегодня едем смотреть закат на пляже Ка… Ка… Капуташ, кажется, да?
Да-да, Капуташ, – поддержала Саша, поглаживая свои длинные гладкие медового цвета волосы. – Возьмём с собой фруктов, а кое-кто, видимо, и шампанского, – хитро взглянув на подругу, намекнула она на свой статус трезвого водителя в этой поездке.
Меню одного только кофе было здесь настолько многообразным, что какие-то названия они видели впервые, а потому, изрядно помучавшись с выбором, заказали привычный капучино и миндальные круассаны – любимый завтрак последних лет двух давних подруг.
Сделав по первому живительному глотку кофе, они весело защебетали, вспоминая вчерашнюю живописную дорогу до Каша. Ольга сняла соломенную шляпу с широкими полями, которую просто обожала, подняла взгляд на проходящих по улочке людей и замерла. Она стала бледной, не шевелилась и не отрывала взгляд от мужчины в молочного цвета брюках, чёрных кожаных шлёпках с перемычкой для пальца и бледно-апельсиновом поло с белым воротничком.
– Слава? – едва выдавила она из себя осипшим в миг голосом, когда тот почти поравнялся с кофейней. – Слава! – громче повторила она.
Мужчина замедлил шаг, переложил сумку для ноутбука в другую руку и вопросительно посмотрел на красивую молодую женщину в небесно-голубом сарафане в тонкую белую полоску на бретелях с каштановыми волнистыми волосами, заколотыми назад, за исключением прядки, обрамлявшей светлое, несмотря на турецкое солнце, лицо и широко распахнутыми от удивления глазами. Он окончательно остановился, всматриваясь внимательнее.
– Оля? – наконец неуверенно произнёс он.
Ольга вскочила с места и быстро направилась навстречу знакомому. Это был мужчина лет сорока, светловолосый, высокий, крепкого, даже атлетического телосложения, с небольшими карими глазами, лёгким, как будто лукавым прищуром и при этом очень приятными мягкими чертами лица с выдающимся красивым носом.
Она машинально распростёрла руки, чтобы обнять, как обнимают старых знакомых или родственников при встрече, он ответил тем же, и они запросто обнялись. Оля хотела сделать это коротко и дежурно, но тело не послушалось команды мозга, – оно прижалось крепко и не хотело отпускать то, что когда-то давно было потеряно. Так простояли они несколько долгих секунд. В её голове застыла давняя картина, где они молча, опустив глаза от смущения, прощаются у вишни за калиткой. Она ждала тогда, что он обнимет и страстно поцелует её, но этого не происходило. Ничего не происходило, они стояли и молчали, разглядывая то свои руки, то чёрную горячую от южного солнца землю под ногами.
Оля с трудом оторвала голову от его груди, и, опомнившись, отпустила красивого мужчину из своих объятий.
Слава… – Оля пока не знала, что сказать от состояния шока, которое нахлынуло на неё ещё пару минут назад. Теперь её бледность сменилась пылающим пунцом. Глаза заблестели, словно она собиралась заплакать, но при этом светились какой-то радостью вперемешку со смущением.
Тем временем Саша сидела за столом, неловко улыбаясь из-под чёрных очков, сдвинутых на нос, в сторону подруги с каким-то незнакомцем. Нахмурив брови, она перебирала в памяти всех Слав, которые только попадались в жизни её подруги, и память выдала только одного. Брови её вздёрнулись, рот приоткрылся от удивления, застыв в лёгкой улыбке, глаза сделались почти испуганными и в то же время загорелись огнём невероятного открытия. Но этого не может быть!
– Как ты здесь? Откуда? – пытаясь совладать с волнением, спросила Ольга.
– Да я живу тут уже около года. – с широкой улыбкой отвечал ей Слава. – Точнее сказать, в Фетхие, в Каше я по делам. Работаю в сфере IT в иностранной компании.
– Ах, вот оно что! Всей семьёй переехали?
– Да, – чуть тише и будто слегка смутившись отвечал он, – жена, дети тоже здесь. Ирина работает удалённо, она дизайнер. Старший ходит в русскую школу, младшая в сад. Вот такие дела…
– Ну и как вам в Турции? Нравится? – Оля пыталась изо всех сил поддержать спокойный светский разговор и привести своё дыхание и пульс в норму. Она до сих пор не верила своим глазам, и казавшаяся со стороны вполне обычной встреча старых знакомых, на самом деле имела для неё эффект разорвавшейся бомбы.
Так, как почти двадцать лет назад она вожделела его, больше не повторилось ни с кем. Ни с Вадиком, которого она любила безумно, но коротко; ни с Дэном, с которым был, пожалуй, лучший, но без намёка на романтические чувства секс; ни… ни с мужем, который был и навсегда стал любовью всей её жизни. И то юное томление пришлось просто пережить, перетерпеть, потому что удовлетворить его было никак нельзя… Сколько раз перед сном она мечтала о том, как всё могло бы быть. И снова и снова испытывала жгучее желание во всём теле, в каждой его клеточке. Это было то самое притяжение двух будто бы созданных друг для друга тел, но которым не суждено слиться в одно, создавая новые галактики взрывами тысяч звёзд.
Слава что-то отвечал, но она не разбирала слов, она была занята собиранием себя в единое целое.
– Пойдём, выпьем кофе, я здесь с подругой, – Оля указала в сторону Саши, которая так и сидела с поднятыми от удивления бровями и со слегка растерянной улыбкой на лице.
– А, да, конечно. Идём! – Слава рукой пропустил вперёд даму и последовал за ней к столику.
– Саш, познакомься, это мой… дальний родственник, мой троюродный дядя Слава, – она хмыкнула от собственных слов. – Можно просто Слава, как видишь, мы почти одного возраста. Слава, это моя подруга Саша.
