К вечеру хмурь затянула небо, словно вторя дурному расположению духа лиори. Темно-серые тучи наползли на Борг, нависли сверху, цепляясь жирными брюхами за шпили древних башен. Поднялся холодный ветер. Он кидался на стражу, швырял им в лица пыль и песок. Гроза ясно угадывалась в воздухе, но не спешила обрушиться на Эли-Борг, продолжая нагнетать напряжение. Лиори, снова стоявшая у окна, смотрела на небо и ждала…
И гром ударил. Он прокатился над крышами замка, возвещая о начале светопреставления, заставил содрогнуться стекла в узких окнах, и небо прочертила кривая стрела молнии. Слетела вниз и вонзилась в землю под стенами Борга. И тут же сплошной стеной ударил дождь, заглушив шорох шагов за спиной. Гроза все-таки разразилась.
- Перворожденная.
Лиори на мгновение прикрыла глаза, уже зная, о чем ей сейчас сообщат. Она вновь посмотрела на бушующую грозу и ответила, так и не обернувшись:
- Пропустить.
- Посольство от лиора Эли-Харта…
- Я сказала – пропустить, - в голосе лиори звякнул металл.
- Куда провести их?
- В тронный зал, - сказала она, и добавила с издевкой: - Где же еще принимать посольство?
- Да, лиори.
Альвия дождалась, когда шаги за спиной стихнут, после этого развернулась и окинула взглядом большой кабинет, где собирался Совет. Сегодня она не стала созывать риоров, пока говорить с ними было не о чем. Завтра… завтра, возможно, повод появится, а сегодня Перворожденная зашла сюда, ища отдохновения от роя мыслей, осаждавших ее. Женщина долго сидела на том месте, которое занимала, когда ее отец был еще жив, смотрела на его кресло и пыталась ни о чем не думать. Выходило плохо.
Поначалу лиори атаковали воспоминания о далеком отрочестве, и она, чтобы избавиться от них, вернулась к той мысли, которая возникла в трапезной. Тиен Дин-Таль… Кажется, она слишком привязалась к нему, начала замечать отсутствие. И этот разговор сегодня утром… Альвия ни в ком не была так уверена, как в этом риоре. Он многократно доказал свою преданность ей. Первый союзник, первый помощник, правая рука – вот, кем был высокородный, и лиори всегда ценила его именно за это.
Тиен был предан ей не ради наград, он не искал выгоды от своей связи с госпожой. Награды он получал за службу, а не за ласки, которые дарил Перворожденной. Просто любил и шел за ней, что в сражении, что на Совете, что на шумном пиршестве. Всегда рядом, всегда делил с лиори каждый ее вздох. И никогда не позволял себе прилюдно хоть как-то подчеркнуть, кем он является для правительницы Эли-Борга.
Альвия не любила его, но ей нравилась его страсть и желание заставить госпожу метаться в его руках, объятую огнем наслаждения. Альвии нравилось в Дин-Тале многое, но она никогда не искала его взглядом, не думала, оставаясь наедине с собой, не скучала. И вдруг поняла, что между ними что-то начинает меняться. Возможно, это была всего лишь привычка, появившаяся за четыре года, что они были любовниками, но лиори не понравилась неожиданная потребность увидеть Тиена, это уже было чувством, а чувства Альвия считала слабостью. Правитель не может быть слабым.
- Его надо женить.
Такое решение приняла Альвия, глядя на то, как Дин-Таль столкнулся в дверях трапезной с Ирэйн. Если он будет мужем другой женщины, его связь с Перворожденной прервется, и возобновить ее будет невозможно. Традиции и порядки Эли-Борга были суровы, и прелюбодеям их блуд обходился слишком дорого. А то, что сама лиори удержится от желания возобновить встречи, она была уверена. Более стального нрава в риорате не было. Альвия выросла тем, кем хотел ее видеть отец – клинок, закаленный в схватках и жизненных уроках, заточенный наукой отца и собственным опытом. И судьба Тиена Дин-Таля отныне была решена, оставалось только узнать о ней самому риору. Позже… Мысли лиори вновь вернулись к Эли-Харту, его еще непонятным устремлениям и главе чужого посольства – Райверну Дин-Оделу.
Сейчас лиори покинула кабинет и направилась в сторону тронного зала. Она не собиралась проявлять учтивость и предлагать посольству сначала обсохнуть и обогреться. Пусть предстанут, как есть.
- Перворожденная.
Альвия остановилась, литы пропустили Дин-Таля к госпоже.
- Могу ли я сопровождать вас?
Она некоторое время смотрела на риора, наконец, коротко кивнула, его поддержка будет не лишней. Впрочем, Альвия не опасалась сорваться и утратить свою вечную маску, но все-таки присутствие Тиена даровало чувство надежного плеча рядом. Сейчас Перворожденная не стала упрямиться. Ей предстояла непростая встреча. И тот, кто томился под дверями тронного зала, ожидая, пока ему позволят войти, должен был понимать, что радушного приема не будет.
Войдя в тронный зал через узкую малоприметную дверь, Альвия направилась к широкому трону из черного мрамора, на сиденье которого была подложена такая же черная бархатная подушка. Спинку трона украшали скрещенные мечи, покрытые позолотой, и над ними замер в прыжке варлах – опасный хищный зверь, обитавший в лесах Эли-Борга.
Перворожденная поднялась по ступеням возвышения, села на трон и устремила взгляд на дверь. Дин-Таль встал за спинкой трона, почти полностью скрывшись в сумраке. Он молчал, но Альвия ощущала присутствие риора так ясно, словно его рука покоилась на ее плече. Медленно выдохнув, лиори взмахнула рукой, и тяжелые высокие двери расползлись в стороны.
- Высокородное посольство лиора горного риората Эли-Харт! – возвестил распорядитель.
И они вошли. Безразличный взгляд лиори следил за приближением трех человек. Остальные семеро были простыми воинами, они остались ожидать своих риоров под укрытием от дождя в замковом дворе. Никто не спешил провожать чужих ратников в тепло, не предлагали снять промокшую одежду и просушиться у огня с доброй чаркой горячего вина. Посланников Эли-Харта встречали неприветливо, почти враждебно, но иного хартии не ожидали. Отношения между двумя риоратами всегда были напряженными, балансируя на тонкой грани войны и мира. Последний период тишины тянулся уже четыре года, и сколько продлится еще, знали только Боги.
И пока воины старались не показывать озноба и раздражения, риоры шествовали к трону лиори, у изножья которого встали литы. На горцах не было оружия, его забрали еще при входе в Борг, и все-таки они были внушительными, как и все знатные мужчины, жившие в этих суровых краях. Одеты они были в кожаные доспехи, с нашитыми на них металлическими пластинами, в высоких сапогах без каблуков. Хартии ступали мягко, почти бесшумно. На их плечах были накинуты мокрые плащи, отороченные рыжеватым мехом. На могучих шеях золотые цепи с круглыми медальонами, глядя на которые, любой мог сказать, что эти мужчины едут не воевать, они всего лишь несут волю своего господина и повелителя.
