«Мы читаем прекрасные вещи, но никогда не
прочувствуем их в полной мере,
пока не пройдем те же шаги, что и Автор»
Джон Китс
Не помню, когда в последний раз так сильно нервничал. Ладони вспотели, лоб покрылся испариной, к щекам прильнула кровь. Я глянул на себя в зеркало заднего вида и нервно усмехнулся. Ну и видок. Рыжий. Конопатый. Краснощекий. Мальчик ли или мужчина? Кидая наспех собранные вещи в машину, чувствовал себя таким взрослым, но в отражении во все глаза на меня смотрит мальчик. Неуверенный. Сомневающийся. Слабый. Он мне не нравится. Я поступил по-детски или по-мужски? «Ты ей не сдался!» – кричала мама. «Неблагодарный щенок!» – закончил за нее папа. А я вижу себя щеглом, не желающим больше закрашивать свои яркие пятна. Они учили меня правильно летать, но я так и не смог расправить крылья. Мне нужно к ней.
Открываю окно, проветрить голову от мыслей, и ворвавшийся ветер взъерошивает волосы. Капли дождя, стекающие с крыши, брызжут в лицо. Разгоряченное тело окутывает приятная прохлада. Я должно быть простыну, если продолжу так ехать, но этот свист, проникающий в уши, шум дороги, поселившийся в салоне, дарят мимолетное ощущение свободы. Я свободен. Я не оправдал родительских ожиданий. Я свободен. Стрелка спидометра растет вверх. Я свободен. И я еду к ней.
Наверное, я мальчик в теле мужчины.
Встроенный навигатор приятным женским голосом просит меня свернуть налево, я повинуюсь. И с каждым километром становлюсь к ней ближе. Узнает ли она меня? А если нет… все равно не вернусь в родительское гнездо. Буду хулиганом. Буду жечь. Буду играть ноктюрн на флейте водосточных труб. Голос говорит направо. Я съезжаю на тропу, продавленную колесами машин средь хвойного леса. Будто попал в Нарнию, только не через шкаф и до зимы еще пять месяцев. Здесь так красиво. Деревья тянутся к небу, а не гнутся к земле. Знал бы, что тут так умиротворенно, прихватил бы велосипед. Вдалеке виднеется очертание здания, отключаю милый женский голос, закрываю окно. Я почти у цели.
Припарковав машину недалеко от склона, не спешу выходить, обдумываю, что скажу. Дом ее выглядит точно так же, как и на фотографии тринадцатилетней давности, словно время над ним не властно, и он никогда не изменится. Дом стоит на опорных сваях, из-за этого кажется, будто первый этаж находится немного под землей. Ко второму этажу ведет деревянная белая лестница, так что попасть в дом можно и через нее. Там же застекленная терраса и если она не заперта, то внутрь войти тоже получится. Но я ведь не какой-то грабитель. Зачем только рассуждаю над этим? Лучше бы подумал, как она живет здесь одна посреди глухого леса…
Я снова смотрю в окно заднего вида и на миг вздрагиваю, моргаю. То что увидел, к своему удивлению, слишком хорошо запомнил. Показалось, будто на заднем сиденье маленькая девочка: большие глаза с белыми зрачками, серое лицо, прямые и длинные светлые волосы… Я уже где-то ее видел. Держа в голове слегка обезображенный образ девочки, выскочил из машины и полез в багажник. Руки тряслись, выдавая пережитый испуг, волосы лезли в глаза, открывая сумку за сумкой наконец-то нашел, что искал. В руках ее книга о сестрах Бергет, на обложке две девочки и одна из них выглядит точь-в-точь как та, что померещилась, но лицо здорового цвета и глаза голубые. Увлеченный открытием, я принялся искать среди вещей другие книги о сестрах. И всюду была привидевшееся девочка. Так мой уставший разум попросту сплагиатил ее и выдал за кошмар? Положив книги поверх сумок, закрыл багажник, а развернувшись подпрыгнул от неожиданности, но стоило моргнуть…они исчезли. Девочка с обложки, похожая на труп, в помятом грязном платье с пышным кринолином до колен и короткими рукавами «фонариками» стояла рядом с коричневым спаниелем. Допустим, собаку выдумала моя фантазия, но как-то подозрительно, что без пугающий штук, как у девочки.
Надеюсь, она поможет мне стать тем, кем я задумал.
Зачесав пальцами волосы назад и, перестав топтаться на месте, прошел к первому этажу дома, остановился у полупрозрачной двери и замер в нерешительности. Звонка нет и не видно, чтобы внутри дома вообще кто-то был. А если она давно съехала? Ну не идиот ли я, раз об этом не подумал? Уперев руки в бока и, опустив низко голову, так долго всматривался в тротуарную плитку болотного цвета, что заметил волос. Сев на корточки, взял его двумя пальцами и убедился, длинный светлый волос мне не померещился, но прием таблеток, выписанный психиатром пропускать не стоит. Выбросив волос, я поднялся на ноги и дернулся всем телом. В стекле замерла с недовольным видом пожилая женщина, отражение ее немного расплывчатое. Моргаю. Не исчезает. Я протер глаза и тяжело вздохнул. Почему она не исчезает, как они?
– И долго ты будешь загораживать мне проход? – прозвучало позади меня, а губы в отражении двинулись в такт сказанного.
Понял. Я двойной идиот.
– Простите, – промямлил, отойдя в сторону. – Позвольте представиться, меня зовут Эраст. – Оглядев ее с ног до головы, в полной мере осознал, что тройной идиот подходит мне больше. – Айседора, я ваш внук. Вы помните меня? – уверено произнес, заглядывая ей в глаза. Сейчас я представлялся себе заблудившимся щеночком, вымаливающим ночлег.
– Я не Айседора, – резко произнесла она, и повернув ручку двери вниз, открыла ее и вошла в дом.
– Постойте, пожалуйста. – Я схватился за дверь до того, как она захлопнулась, но что-то невидимое на пороге не пустило меня внутрь. Держа дверь нараспашку, рвался вперед, но неосязаемое поле толкало обратно. – С вашим проходом что-то не так!
– А может не так что-то с тобой? – присев на диван, она забросила ногу на ногу, сложила руки под грудью и посмотрела на меня с прищуром.
Я разволновался, волна жара окатила мое тело, у висков образовались капли пота, костяшки пальцев побелели из-за того, что сильно вцепился в ручку двери, отпустив ее, судорожно вздохнул. Как только дверь захлопнулась, она странно дернула головой влево и вправо. Я остался стоять на прежнем месте, пытаясь совладать с волнением. На фотографии
тринадцатилетней давности лицо ее не было изрезано глубокими морщинами, а волосы седыми, выглядела она тогда ухоженной и моложе своих лет. Но сейчас… Возможно, женщина права и я ошибся. Возможно, трудно узнать во взрослом мальчике внука, когда помнишь его шестилетним. Пока я строил догадки, она продолжала сидеть на диване в той же позе, мрачно сверля меня глазами. Потом резко вскочила, будто на нее снизошло озарение и направилась ко мне. Я отошел, чтобы не получить дверью в лицо, она распахнула ее, уставившись на меня удивленным взглядом, тонкие полосочки, являющие собой брови поползли на лоб:
