Двадцатый век ознаменовался для нашей страны многими драматическими событиями. Первая мировая война, унесшая миллионы человеческих жизней, сменилась страшнейшей в истории, братоубийственной гражданской войной. Террор, репрессии, раскулачивание, казни, расстрелы, ссылки и каторги ввергли в животный страх население страны. Сотни тысяч сынов и дочерей своего Отечества были вынуждены покинуть Родину, и выживать на чужбине.
Не успев залечить душевные и физические раны, наша страна подверглась ещё более суровому испытанию. Мы дали бой фашизму. И этот бой стоил нам десятков миллионов человеческих жизней.
Для казачьего же народа двадцатый век начался с жесточайшего и анти человечного геноцида. В 1919 году, Яков Свердлов в своём декрете сказал: «Казачество подлежит поголовному, физическому уничтожению, так как является единственной частью русского мира, способной к самоорганизации». По казачьим территориям прокатилась волна истребительного террора. Уничтожались под корень целые рода. Казачий народ, вследствие геноцида, потерял миллионы своих сыновей и дочерей. Само его существование было под угрозой. Выжившие были вынуждены менять фамилии, покидать родные места, уходя на чужбину, ассимилироваться в другие народы, забывая свою культуру и язык. Генетическая память казаков по сей день хранит всю ту боль и ужас.
Перед началом Великой Отечественной Войны об убиенном и поруганном казачьем народе вспомнили советские власти. В 1936 году начали формироваться казачьи кавалерийские дивизии. В 1941 году, казаки, оставив за скобками всё то горе и обиду, которые им нанесла советская власть, встали на защиту Родины вместе со всей страной, в рядах Красной армии, руками которой ещё совсем недавно их народ истребляли. Но, несмотря на то, что казачий народ принял активнейшее участие в деле победы над фашизмом, его подвиг тщательно стёрли из памяти. Казакам досталось от великой победы лишь участие кубанской коробки в параде, песни «Едут по Берлину казаки», и «Атаки под станицей Кущёвской» на полотнах художников. Сегодня мало кто знает имена казаков – героев Советского Союза, имена славных сынов казачьего народа, которые своими подвигами добыли славу на поле брани, расплатившись с врагом своими жизнями. Малоизвестно и о том, что многие кавалерийские части формировались в казачьих регионах. Помимо Кубанских и Донских казачьих кавалерийских дивизий и корпусов, которые комплектовались кубанскими, донскими и терскими казаками, кавкорпуса формировались во всех казачьих землях. В частности, более десяти кавдивизий было укомплектовано уральскими и оренбургскими казаками. Сибирские, забайкальские, амурские и уссурийские казаки участвовали в формировании семи кавалерийских дивизий, и двадцать первого запасного кавалерийского полка Забайкальского военного округа.
В июле 1942 года, в составе восьмого кавалерийского корпуса, была сформирована семьдесят третья кавдивизия, состав которой на 75% состоял из сибирских казаков. Уссурийские казаки воевали в составе седьмой Дальневосточной кавдивизии на Центральном фронте. Восьмая Дальневосточная гвардейская кавдивизия зимой 1942 года принимала участие в обороне Москвы. Пятнадцати казакам корпуса было присвоено звание героя Советского Союза. Более того, донским казачьим кавалерийским дивизиям, в уставной форме одежды был предусмотрен красный лампас, которым донцы очень гордились. Ведь совсем недавно с них сдирали лампасы вместе с кожей. Именно поэтому ношение казачьего красного лампаса во время Великой Отечественной Войны было символом того, что казаки всё-таки пережили геноцид, и поднимают голову из пепла. Помимо кавдивизий, казаки воевали на всех фронтах, и на земле, и в воздухе, и на море, но в отличие от тех, кто сражался в обычных частях и числился красноармейцем, на общих основаниях, казаки, которые служили в кавдивизиях, числились именно казаками.
Документальные хроники и фото военных лет с участием казаков, долгое время были засекречены. В послевоенное время, операторам и фотографам, которые обнародуют материалы с участием казаков, грозила десятилетняя каторга. Негативы и видеоплёнка попросту уничтожались, «от греха подальше». Но всё же уничтожили не всё, и в наше время, спустя семьдесят лет после победы, фото и видеохроники военных лет с участием казаков, обнародованы. Сегодня мы можем взглянуть в лица тех, кто, отдав жизнь за Отечество, остался в забвении.
Казакам, которые вытянули на своих плечах три войны и пережили геноцид, сохранив для своих потомков свой народ, культуру и Веру Христову, посвящается этот роман.
Каждый наш прожитый день на земле, это один шаг на пути к небу.
По пыльной, просёлочной дороге, под нещадно палящим июльским солнцем, устало брёл путник. По всему было видно, что идёт он уже долго. Запинаясь от усталости, человек поднимал клубы дорожной пыли, которая оседала на его старые потёртые сапоги, с давно уже сбитыми каблуками. Старенькая, выцветшая рубаха, мокрая от пота, была наполовину расстёгнута, и из-под неё виднелся самодельный нательный крестик, похоже, вырезанный из консервной банки. На ходу скинув со спины полупустой вещмешок, он достал из него алюминиевую фляжку. Немного взболтнув её возле уха, путник отвинтил крышку, и, высоко закинув голову, допил остатки тёплой, противной воды. Тяжело выдохнув, он закинул фляжку обратно, и, вернув вещмешок на спину, продолжил свой путь. Извилистая просёлочная дорога, петляя между пахотными клетками, уходила за горизонт. Поля, покрытые бархатисто-зелёным ковром, перекатывались волнами на горячем ветру. Вдали, с обеих сторон, виднелись берёзовые просеки, вперемешку с вековыми соснами. Всё это было до боли знакомо, и от того щемило сердце.
Всматриваясь в горизонт, уставший путник вспоминал, как по этой самой дороге, его, Матвея Семёновича Бандурина, двадцатичетырёхлетнего молодого хорунжия сибирского казачьего войска, увозили далеко и надолго. За участие в белогвардейском сопротивлении, он был осужден на тринадцать лет, без права переписки. В двадцатом году, оставив на родителей молодую жену и трёхлетнего сына, Матвей покинул родную станицу. И вот сейчас, спустя тринадцать лет, он идёт по этой пыльной, до боли знакомой дороге. В памяти всплывали картинки из детства. Вот он со старшими братьями, несётся по этой дороге, пуская своего коня во весь опор. Они часто устраивали со станичными ребятами скачки наперегонки. Глотая на огромной скорости свежий воздух полной грудью, ватаги казачат выясняли, кто быстрее. Вот батька ласково треплет его своей могучей жилистой рукой за чернявый чуб.
