На половине просторного спортивного зала, не занятого борцовским ковром, свободного от разного рода боксерских мешков и другого спортивного инвентаря, в одну шеренгу стояли двенадцать крепко сложенных молодых мужчин. На всех была одинаковая форма – черные из плотного материала комбинезоны. На ногах – кроссовки. Перед строем лежал манекен, небрежно одетый в камуфлированные куртку и штаны. В голубовато-холодном свете многочисленных люминесцентных ламп, установленных под потолком, он выглядел жутковато. Рядом с ним уже немолодой инструктор, держа в руках нож, объяснял, как оказать первую помощь человеку, которому травмировали горло.
–...Сильный удар может повлечь за собой отек Квинке. Последствие – смерть от удушья. В этом случае необходимо сделать надрез в средней трети трахеи. – Он нагнулся над поролоновым чучелом и ткнул острием в заклеенный скотчем кадык. – Здесь. Для того чтобы зафиксировать конечности пострадавшего, который будет стараться воспрепятствовать вашим действиям, желательно делать это вдвоем. – Он посмотрел в сторону строя: – Майор Джабраилов и старший лейтенант Батаев, ко мне!
Двое чеченцев из трех, находящихся в шеренге, подбежали к инструктору. Он протянул нож самому здоровому и выглядевшему старше своего напарника офицеру.
– Джабраилов, действуй. После того как надрез будет готов, лезвие осторожно поверните на девяносто градусов.
Угрюмо выглядевший, с массивной челюстью горец взял в руки оружие.
Напарник Джабраилова, Шамиль Батаев, упал на манекен спиной, придавив своим весом его ноги. Лицо сделалось сосредоточенным.
Джабраилов уселся на туловище «пострадавшего», прижав коленями руки, и упер свободную ладонь в поролоновый лоб.
По строю прокатился легкий смех. Чеченец выглядел устрашающе. Сросшиеся на переносице брови, блеск в темных, глубоко посаженных глазах и выступившие на лбу бисеринки пота создавали впечатление, что он собрался резать живого человека.
Кто-то, подражая барану, негромко проблеял.
– Джин, – раздался из строя насмешливый голос, – сделай лицо попроще, а то, не дай бог, манекен напугается.
– Дорофеев! – Инструктор строго посмотрел на светловолосого капитана с голубыми глазами. – Разговоры!
Между тем Вахид Джабраилов закончил колдовать над муляжом и вопросительно посмотрел на инструктора.
– Все, занятие окончено, – объявил тот и посмотрел на часы. Его лицо при этом вытянулось от удивления, словно вместо своих привычных «Командирских», он увидел «Ролекс»: – Офонареть можно! Время-то уже не детское!
Строй рассыпался. Все направились в раздевалку.
К Вахиду и Шамилю подошел Рязанов. Дождавшись, когда чеченцы уложат манекен в стеллаж, Вадим толкнул Джабраилова в бок:
– Не дуйся. Дрон так шутит. – Он улыбнулся.
– Да я ничего. – Отряхнув руки, Вахид окинул взглядом сослуживца. – Вот инструктор из-за нас снова на электричку опоздал.
– Ничего. – Вадим снял куртку, обнажив мускулистый торс, и небрежно закинул ее на плечо. – Быстрее машину купит. Полковник, а все общественным транспортом пользуется.
Чеченцы попали в особое подразделение намного позже остальных офицеров и, несмотря на большой боевой опыт, отставали по программе обучения. Часто, наверстывая упущенное, многие темы повторялись только из-за них. При этом группа в полном составе задерживалась на учебном центре, расположенном почти в двух часах езды от столицы.
Они зашли в раздевалку. Навстречу прошлепал в сторону душевой Дрон. Дойдя до дверей, словно что-то вспомнив, задержался и развернулся в сторону чеченцев:
– Вас завтра шеф к себе вызвал.
Шамиль кивнул:
– Знаю.
До города чеченцы доехали на машине прапорщика Лепутовича. Еще новая «десятка» то и дело дергалась всем корпусом и фыркала. Всю дорогу Юра костерил заправочную станцию, на которой утром покупал бензин.
Лепутовичу не было еще и двадцати пяти. В их группу он пришел из расформированного отряда боевых пловцов.
У него были большие глаза, словно приспособленные для ориентирования под водой, и казавшиеся припухшими губы. В группе его в шутку называли Водолазом. Не до конца было ясно, что послужило этому причиной – внешность или прежняя специальность, но на прозвище он реагировал болезненно. Высадив офицеров у станции метро, Лепутович уехал домой. Шамиль и Вахид жили в одной квартире на другом конце Москвы. Раньше с ними обитал и младший брат Шамиля Иса. Однако последнюю неделю он ночевал у своей новой пассии. Щуплый и подвижный, больше напоминающий подростка, Батаев-младший пользовался успехом у слабого пола. При знакомстве с женщинами он выдавал себя за мелкого предпринимателя, имеющего свой бизнес на Кавказе и осуществляющего закупку товаров в столице.
– Ну ладно. – Иса протянул для прощания руку. – Мне на трамвай.
– Давай. – Ответив на рукопожатие, Шамиль развернулся догонять Вахида, который уже удалился на приличное расстояние.
– Эй, черный! – неожиданно окликнули из проезда между домами.
Он посмотрел в ту сторону. Небольшая группа молодых парней выжидающе смотрели на него.
– Ну, ты чего, глухой? Иди сюда!
Шамиль бросил взгляд в сторону Вахида. Заметив, что друг тоже услышал оскорбление и замедлил шаг, он вновь развернулся к молодежи.
– Чего надо?
– Ты еще спрашиваешь?! – сделав лицо возмущенным, удивился коротко стриженный амбал с перебитой переносицей. – Бить будем.
В руке он держал пустую бутылку.
Вахид, не сбавляя шага, повернул в сторону толпы:
– Если он черный, то ты белый, да?!
– О, еще одна обезьяна! – опешил маленький худощавый паренек с серьгой в ухе.
На нем была черная кожаная куртка со множеством металлических заклепок и такие же брюки. Он поддел носком ботинка пустую пивную банку, которая с грохотом полетела на тротуар.
Было уже поздно. Город утонул в огнях фонарей, реклам и витрин магазинов. Темные силуэты прохожих, почувствовавших агрессию компании, сместились ближе к проезжей части.
– Проси прощения, пока я совсем злой не стал, – подходя почти вплотную к самому высокому из забияк, процедил сквозь зубы Шамиль. – Потом поздно будет!
Куратор диверсионно-разведывательного подразделения ГРУ, в котором служили чеченцы, генерал Родимов не приветствовал стычек и разного рода подвигов своих подчиненных во внеслужебное время и справедливо считал, что наведением порядка в столице должны заниматься те, кому это определено законом. Но офицеры элитного спецназа с завидным постоянством и периодичностью притягивали к себе разного рода нечисти, словно санитары, на длительное время изолировали ее от общества. Ничего необычного в этом не было. Никто специально не ходил по темным переулкам и пустырям в поисках приключений. Они попросту не оставляли без внимания выходки негодяев, на которые остальные граждане смотрели сквозь пальцы.
