Виктор Овсянников - Шаль ламы. Повесть и рассказы (с иллюстрациями автора)

Шаль ламы. Повесть и рассказы (с иллюстрациями автора)
Название: Шаль ламы. Повесть и рассказы (с иллюстрациями автора)
Автор:
Жанры: Книги о приключениях | Современная русская литература | Историческая литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Шаль ламы. Повесть и рассказы (с иллюстрациями автора)"

В основу книги положен реальная историческая интрига, развивающаяся от далёких предков автора до наших дней. В книге переплетаются история и современность, историческая правда и художественный вымысел. Книга содержит нецензурную брань.

Бесплатно читать онлайн Шаль ламы. Повесть и рассказы (с иллюстрациями автора)


© Виктор Овсянников, 2023


ISBN 978-5-0060-2845-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero


Ш А Л Ь  Л А М Ы

.

полу-автобиографическое, полу-генеалогическое, полу-историческое, полу-географическое, полу-социальное, полу-политическое, полу-фантастическое, но в целом весьма правдивое писание и читание

.


.

ТОГО, ЧТО БЫЛО, НАМ НЕ МИНОВАТЬ (из любовной лирики малоизвестного поэта)


.

Шагают бараны в ряд,

Бьют барабаны, —

Кожу для них дают

Сами бараны.

(Бертольт Брехт)

ГЛАВА 1. Двадцатый век

(40-е годы)


Я человек пожилой, как теперь принято говорить – «на дожитии». При этом, отягощенный долго прожитой жизнью при советском и постсоветском режиме. Могу ошибаться в оценке известных мне событий и фактов. А потому прошу к себе снисхождения, если некоторые мои суждения и выводы покажутся кому-то спорными.

Не люблю Москву.

Ежели кто ещё жив и помнит Москву довоенную и послевоенную, тот поймёт. Москва всегда называлась большой деревней, однако была, хоть не европейским, но городом, с присущим ей беспорядком и уютом. А нынче, посмотри вокруг. Покалеченная лужковским «модерном» с башенками а-ля рус дождалась нового правителя, загадившего собянинскими соплями-гирляндами старинные улицы и центральные площади. Но это внешняя мишура, а весь город превратился в образчик худших архитектурных тенденций азиатчины и африканщины. Москвичи давно привычно обитают в многоэтажных панельных гетто, в достойное прибавление которым появились «элитные» коробки для элитных пород мигрантов с широкими карманами со всех углов нашей бескрайней и нищей родины.

Что тогда говорить о московском людонаселении? Оно достойно своего города. Нигде в мире не увидишь столько серых угрюмых лиц, в лучшем случае, с безразличными, а чаще, злобными взглядами. А с чего им радоваться и улыбаться в редкие часы трезвости и томительного предвкушения выхода из неё или опохмела «после вчерашнего»? Прочий непьющий контингент в большей своей части грустно завидует основной массе сограждан, способных, хоть ненадолго, осчастливиться. Минуты светлой радости возникают из мрака бытия лишь при сладких мыслях о Владимире Владимировиче (видимо, Маяковском или Познере – точнее сказать не могу) и о том, что скоро будет и Алясканаш.

Ох, не люблю я Москву и москвичей!..

«Не люблю я Москву и москвичей». Так думал молодой повеса Владислав Осятников, о жизни которого с самого начала до наших дней пойдёт дальнейшее повествование.


Но оглянемся на три четверти века назад, чтобы построить и ощутить кривую ретроспективу дней нынешних. А с нею вместе приблизиться к увлекательной фабуле предстоящего рассказа, который потянется из мрачной глубины веков нашей горячо любимой отчизны с её заносчиво гордыми, но терпеливыми до сладострастия людишками.

В столице нашей после великой и отечественной войны, обычно забывая про мировую, удивительно странным образом уживались полуголодная бедность и убогость бытия с внешним лоском и торжеством страны-победителя. Контрасты эти были видны в повседневных мелочах жизни, в облике центральных улиц и площадей Москвы, праздничных шествиях и парадах, в общем настроении и поведении наших сограждан. В провинциях, близких и дальних, в послевоенной разрухе таких резких контрастов не наблюдалось – сплошь нищета и уныние в смутной надежде, что и к ним когда-нибудь, пусть не примчится, но дошагает, доползёт столичное благоденствие…

Многочленная в четырёх поколениях семья сестёр Потаповых перед самой войной каким-то чудесным образом переселилась из убогой и крохотной комнатушки в деревянном, почти деревенском доме за Крестьянской заставой на Качалинской улице (семь человек в шестиметровой клети), попавшей под сталинскую реконструкцию Москвы, в новый четырёхэтажный дом у Серпуховки на Валовой улице. Он и теперь, спустя много десятков лет, стоит, потупившись стыдливо, собственной невеликоэтажностью, задвинутый нескромно-горделивыми плодами сталинских послевоенных строек и победившего, казалось, бесповоротно, надолго, навсегда – социализма в преддверье светлого грядущего для всего человечества. Поселились они в большой 25-метровой комнате 3-комнатной квартиры со всеми возможными по тем временам удобствами. Дом стоит на том же месте, но квартиры в нём давно перестали быть коммунальными, преображённые «евроремонтами» с пластиковыми окнами на фасадах.

Глава семьи, Потапов Николай Никанорович, потомственный деревенский житель, уже длительное время проживал в Москве, на заработках. Здесь он усердно малярничал и наведывался в деревню лишь летом в горячие денёчки заготовки сена для скота на грядущую зиму. Тогда почти все деревенские мужики, как и он, как и почти всё мужское трудонаселение ближних и дальних областей обитали в Москве, обеспечивая плодами городского труда свои деревенские семьи. Потапов, основательно устроившись в Москве, перевёз почти всю семью из деревни, но умер незадолго до войны, так и не успев насладиться городскими хоромами в новом доме.

Старшая сестра, Екатерина Николаевна работала няней в больнице. Жившая с ней в Москве младшая сестра Нюра училась вечерами в финансовом техникуме, а днём работала не фабрике Гознак, недалеко на Серпуховской улице, и чудом не погибла там уже в военное время при бомбёжке.

Судьба сестры Нюры сложилась не гладко. Перед самой войной успела выйти замуж, но вскоре муж погиб на фронте. До этого за ней успел приударить заезжий сибиряк, но получил отказ за показавшуюся ей грубость сибирского характера. Вскоре после войны вдруг снова объявился знакомый ей сибиряк Шура, прошедший, как принято говорить, все лишения и тяготы войны в своём младшем офицерском звании и потому оставшийся живым. Сам он был хоть куда, сибирский богатырь, ростом невелик, а на мужском безрыбье оконченной войны – красавец писаный. На сей раз Нюра не устояла пред бравым офицером, вышла за него замуж и поселила в той же 25-метровой комнате вместе со своим семейством. Вскоре она забеременела и родила сына. Расширился немалый московский клан Потаповых еще на две души. Прабабка Марфа успела помереть, но у Катерины от второго мужа, Василия Михайловича родилась дочка Танечка. Семья росла, ртов прибавлялось. Жили совсем не богато, крутились, как могли.

Позднее Шура вспоминал. Однажды Нюра, ещё будучи беременной, вышла на улицу продать пирожки, испечённые в семье, вынужденной заняться таким нехитрым бизнесом, чтобы пережить голодные послевоенные годы. Вскоре она вернулась домой без пирожков, вся в слезах, и горестно призналась мужу:

– Набросился на меня дворник, больно толкнул, опрокинул корзины с пирожками в грязь, – и ещё сильнее заплакала от боли и обиды.

– Ты хоть его запомнила? Какой он? – спросил обомлевший от гнева муж.


С этой книгой читают
Автор книги – архитектор, социолог, художник.Книга явилась результатом 40-летнего труда по изучению возникновения и развития красноярского рода Нашивошниковых – предков автора по отцовской линии – на протяжении более 400 лет. Автором впервые установлена связь рода Нашивошниковых с родом художника В. И. Сурикова. Удалось обнаружить неизвестные ранее сведения о роде Нашивошниковых-Суриковых с конца 16 века, а также происхождение сибирской фамилии С
Маленькая повесть о путешествии с интересными приключениями двух подружек – сибирячек 15-ти и 13 лет. История их 3-хдневной поездки из города в далёкую деревню к тёте и бабушке – сначала на теплоходе по Иртышу, потом на попутных машинах. Конец 60х годов прошлого столетия.
В Ином мире все живут, словно по закону неприкосновения. Все они ходят среди людей, живут среди них. И вот однажды произошло то, чего не ожидала ни одна сторона из трёх сторон. Шла древняя война между вампирами и оборотнями. Ведьмы пытались примирить непримиримых врагов, но ничего не вышло. Книга основана на рассказах и легендах о вампирах, оборотнях и ведьмах.
Трогательная история о двух собаках – французском бульдоге и йорке, которые попали в трудную ситуацию. Но несмотря на все трудности и испытания, которые их встретили на этом пути, они остаются друзьями.
Вы ведь знаете, что правда похожа на маленькую желтую птичку, что часто поет у вас под окном. Она садится на розовые ветки дерева, смотрит на вас маленьким фиолетовым зрачком, ловит каждое ваше движенье и поет свою веселую песенку. Как хорошо, что юный актер не знал всей правды о желтой птичке, он не знал и того, что гадалка приехала в Китай из далекой страны, где люди и птицы разговаривают на одном языке …
Когда устал от войны и не ждёшь от жизни подарков, но внезапно Судьба оказывается благосклонной и преподносит Величайший Подарок…
Стирая границы между прошлым и настоящим, пытаясь понять взаимосвязь, важно не выпустить из рук нить, связывающую тебя с будущим.
В своей новой книге Юрий Егоров, лауреат международных конкурсов «Русский Гофман», «Петроглиф», «Наследие» и др., рассуждает о доброте, её беззащитности, поднимает глубокие нравственные проблемы, связанные с прошлым нашей страны. В предложенных рассказах читателю предстоит сделать моральный выбор и честно ответить на сложные вопросы. Для широкой аудитории.
Стихи разных лет, проза разных лет, мир разных лет… Поэт и писатель Михаил Герштейн в небольшой своей книге описывает вселенную чувств. Он – патриот самой жизни. Патриот любви. Патриот женщины. И патриот того, что только художник слова видит и слышит в слове.