Пустыня живёт в ветрах, в порывах, что меняют её лицо, создавая таинственные, полные волшебства причудливые пейзажи. Ослепительная в свете солнца и ужасная под луной. Пустыня беспощадна, она не прощает ошибок.
Но жизнь, вопреки всему, поселилась и здесь: множество сапфировых оазисов наполнили душу бескрайнего белого моря, вплетая в размеренный ритм могучего сердца свой неповторимый бит. А на берегах прохладных чистейших озёр люди возвели дома, дабы доказать капризным богам, что достойны быть частью великой пустыни.
В эту тёмную безветренную ночь всё словно замерло, даже звёзды забыли, что им положено мерцать. Сегодня у властителя народа Наннури должен был родиться первенец! Все члены большого клана собрались у огня Аруха и возносили молитвы богу плодородия, дабы он ниспослал роженице и её будущему чаду своё благословение…
– У вас дочь, мой повелитель! – крупная женщина с загоревшим до черноты лицом, протянула счастливо улыбающемуся мужчине, крошечный свёрток из светлой ткани. Новорождённая сладко посапывала, полностью довольная и сытая. Её мать Газиса, жена великого вождя, внимательно следила за супругом и игрой эмоций на его суровом лице.
– Я нарекаю тебя принцесса Шариз-Эльхам, дочь Горна Наннури! Будь игрива, как ветер в пустыне, будь сильна, как буйволица, будь изворотлива, как синяя речная змея, и будь свободна, как птица в небесах, – негромко приговаривал новоиспечённый отец, нежно проводя рукой по бархатистой коже своего первенца.
В поселении рождение нового человека являлось даром богов, пол не имел никакого значения – каждый ребёнок приносил клану удачу и процветание.
Нежно прижав к груди тёплый комочек, правитель большого поселения запел старую песню на языке ролжэнов. Тягучая, с плавными переходами мелодия убаюкивала, успокаивала и уносила слушателей в мир грёз…
***
Три года спустя
Газиса плакала. Её сердце обливалось кровью, а душа полнилась тоской и болью, ни с чем не сравнимой. Подняв заплаканное лицо, женщина поглядела на сидевшую напротив неё маленькую девочку, красоты невероятной, но… Здоровая снаружи и ущербная внутри. Эльхам было уже три года, но она явно отставала в развитии от своих сверстников, даже её младший брат был куда живее и сообразительнее принцессы.
Дверь в дом резко распахнулась и в помещение вошёл двухметровый широкоплечий мужчина – её муж Горн. Его тёмные глаза тут же всё заметили и безучастно сидящую на толстой циновке дочку, и печальную, с опухшими, красными глазами жену.
– Она пришла, – одна-единственная фраза, сорвавшаяся с губ вождя, заставила Газису встрепенуться и вскочить на ноги одним гибким движением. Прижав тонкие кисти к груди, женщина с нескрываемой надеждой заглянула в любимое лицо супруга. – Пойдём, – кивнул он, шагнув к дочери. Бережно взяв малышку на руки, направился на выход.
***
Длинные, тонкие пальцы с сухой пергаментной кожей и острыми ногтями ловко перебирали разноцветные камушки и перья. Морщинистые губы беззвучно шептали слова на никому не известном языке.
Вождь клана Наннури заворожённо смотрел на древнюю старуху-шаманку, обладавшую небывалой силой и умением предвидеть будущее, разгадывать загадки прошлого и читать душу любого разумного, что по глупости обратился к ней с вопросом. Впрочем, не только великий предводитель огромного селения замер в полной неподвижности, но и все остальные члены племени глядели на сгорбленную колдунью едва дыша. Боясь лишним движением нарушить священный ритуал.
Тем временем шаманка, сидевшая на цветастом пледе, педантично разложенном на белоснежном песке, без отрыва следила за игрой алых язычков пламени в ярко горящем костре. Женщина, обряженная в меховую шапку, украшенную множеством загадочно мерцающих камушков с висящими нитями из драгоценных бусин вдоль лица, в зелёное бархатное платье с короткой кожаной жилеткой поверху, вызывала невольный трепет внутри у каждого присутствующего, а виднеющиеся из-под длинного подола босые ноги намекали – ведьме вовсе не холодно, и вся одежда, надетая на неё – всего лишь атрибуты, показывающие её высочайший статус в сети оазисных сообществ, в частности среди жителей клана Наннури.
Горн был мудрым и терпеливым вождём, но в этот раз ворожба старухи Енини затянулась на несколько часов и он уже готов был вмешаться, когда колдунья, вскинув руки вверх к иссиня-чёрному небу со множеством белых звёзд, усеявших его бездонное полотно, громко выкрикнула странные слова, наполненные первобытный силой: под порывом стремительного ветра, взявшегося из ниоткуда, мелкая пыль и перья, собранные в затейливую горку, разлетелись в разные стороны. Народ вздрогнул, их отважные души сжались от страха, кровь на миг застыла в жилах, а сердца, пропустив удар, забились быстрее, словно стремились прорваться наружу…
Енини дышала тяжело, по её лицу катились крупные капли солёного пота, попадая в глаза и раздражая их до слёз. Старуха обессиленно рухнула набок, безобразно смяв тонкий ковёр под собой. Стылый песок охолодил пергаментную, испещрённую глубокими морщинами, кожу, отчего колдунья чуть расслабилась и прикрыла тяжёлые веки. Ей нужно было подумать и осмыслить увиденное.
– Дочь твою исцелить можно, но за то придётся щедро заплатить…
– Всё что угодно! – вскричал отчаявшийся отец маленькой принцессы.
– Не перебивай, когда я говорю, – не глядя на Горна, шикнула ведьма. – Плата высока – жизни нескольких сотен твоих подданных.
После её слов среди приближённых оазисного короля послышались нервные шепотки.
– Они придут с севера… Твои воины сразят чужаков, понеся невосполнимые потери. И тогда есть шанс…
Шаманка замолчала, её безмолвие длилось бесконечно долго, и вождь не выдержал:
– Кто эти они? – его тёмные глаза не мигая следили за неподвижно лежащей женщиной.
– Те, кто уничтожит твоих друзей в соседних городах. Вот тебе ответ.
Горн, подозревая, что старуха окончательно выжила из ума, глухо прорычал:
– Ответ?! Да его почти и нет!
– А потом, – сухие тонкие губы шаманки дрогнули, – после тьма, я не вижу ничего, кто-то притворил пути… духи мечутся и не находят лазейки, чтобы открыть мне будущее. А ещё, – медленно вздохнув, женщина глухо сказала: – Мне пора в путь.
После её последней фразы народ отмер и сначала с места вскочил Горн, а затем и все остальные члены большого совета клана Наннури.
– Ты только вернулась! Впереди великая охота, мы не справимся без тебя! – первым вскричал Ролл, самый эмоциональный и несдержанный воин племени. – Мы останемся беззащитны!
– Слова твои, друг мой, верны. Енини, ты не можешь нас покинуть! К тому же, ты должна оставить преемника и представить его вождям на собрании всех кланов! – голос Горна, как далёкие раскаты грома, наполнил холод пустынной ночи. – Ты не можешь нарушить вековые традиции!
