– Оля, время обеда, второй час уже! – кричит бабушка с соседнего участка.
– Да иду я, иду, ну щас, – со вздохом приходится оставить игру с соседками по даче. Среди них я самая старшая, недавно выпал первый молочный, приносила показать в бархатной шкатулочке. Полина на год младше, с длинной косой, которую бабушка ей каждое утро больно заплетает. Катя – самая маленькая, покорно принимает любую роль в игре, согласна даже на самую некрасивую из «Чародеек».
Ставлю на пол сарая жестяной ковшик, где цикорий-порошок смешан с сахаром – эту смесь вкусно есть ложкой. Хотя бабушка, если узнает, будет ругаться, что опять аппетит перебивала. Это наша с девочками секретная еда, мы уже переросли куличики из песка, суп из песка с листьями и салат из листьев с песком.
– Пока! После обеда доиграем.
***
– Руки мой и за стол! Давай, быстро, чтобы греть опять не пришлось.
Послушно иду мыть руки, но не в раковине, куда подведена общая вода из дачного водопровода, пахнущая железом, а в бочке с дождевой водой. Личинки комаров, дёргаясь, опадают на дно, когда опускаю руки в холодную воду. Мои руки в воде кажутся бледными и маленькими, ярче видно остатки переводной наклейки на запястье. Хочется подольше ими полюбоваться, но бабушка, бабушка…
– Давай, садись, – суетится она, убирает со стола сканворды и лупоглазые очки, ставит тарелку щей-болтунов, где щавель лихо закручен с лохмотьями яйца. – Вот ещё редиска и огурчик свежий, с грядки. Я потёрла, он теперь не колючий. Ешь! Хлеб с солькой тебе сделать?
Мычу в ответ что-то невнятное – только в момент, когда ноздрей достиг этот хор обеденных запахов, я поняла, насколько была голодная. Хлеб с солькой, конечно, сделать, и ещё с пахучим маслом – это моя любимая дачная еда. В городе почему-то не приходит в голову, что так можно.
К запаху обеда примешивается дух влажных и нагретых солнцем деревянных полов. Бабушка только закончила уборку. В воздухе летают пылинки-паутинки, взбаламученные и подсвеченные лучами солнца через мелко остеклённые окна.
И я вспомнила, как однажды мы с бабушкой пошли на карьер купаться, а ключ забыли дома, не оставили как обычно на приступочке. Дверь захлопнулась, и мне пришлось лезть через это самое окно в дом за ключом. Я воображала себя тогда Ларой Крофт, такая же смелая (вот бы не увидели соседи, подумают ещё, что воры), ловкая (вот бы не занозить палец), сильная (вот бы удержаться и не чебурахнуться с подоконника). Всё обошлось, и мы с бабушкой вечером рассказывали эту историю маме, гордые, что так ловко провели глупую дверь.
