Ноги Ольги в тонких колготках совершенно заледенели, когда в слабо освещенной фонарями морозной дымке наконец показался нос автобуса.
Ольга на чем свет кляла неожиданно упавший на Питер мороз! Прямо спасу от него нет! Минус двадцать восемь градусов! И чего не надела брючный костюм? Новую юбку с пикантным разрезом на боку всем показать, видите ли, хотелось! Ну показала, и что? Никто даже внимания не обратил. Хозяйка дома, где Ольга была в гостях, Наталья, только и сказала: «Гляжу, ты чуток прибарахлилась к праздничку! Ничего… ничего…» Получается, что Ольга теперь так дико мерзнет всего лишь из-за этого сомнительного комплимента. Ноги превратились в две ледышки! Тронь – зазвенят! Может быть, в автобусе немножко отогреются, а то хоть кричи!
Она протиснулась в дверь одновременно с мужчиной в черной дубленке и с большой спортивной сумкой на плече. Мало того, что эта сумка чувствительно ткнула Ольгу в бок, так ее хозяин еще и уселся на единственное свободное сиденье в автобусе, растопырив в стороны колени, как делают все мужчины, чтобы стоящим женщинам оставалось еще меньше места. Ольга решила специально встать рядом с этим хамом немым укором. Хам не обратил на ее укор ровным счетом никакого внимания, то есть не подумал вскочить с места и рассыпаться в извинениях. Он сидел, обхватив свою сумку обеими руками, будто какое сокровище, и пялился в абсолютно белое, заиндевевшее окно. На крутом повороте Ольга из принципа завалилась прямо ему на сумку и, возможно, что-то в ней помяла, потому что он возмутился, как ей показалось, отвратительно скрежещущим голосом:
– Осторожней нельзя!
– Нельзя! – мстительно ответила Ольга.
Мужчина поднял на нее удивленные глаза, а она, изогнув губы в самой что ни на есть саркастической улыбке, спросила:
– А вам не дует?!
– В смысле? – еще больше удивился мужчина, а Ольга подумала, что он на редкость противно удивляется.
– В смысле, что я могла бы посидеть на вашем месте, если вам вдруг дует! Чтобы… так сказать… закрыть вас собственным телом от сквозняка!
Мужчина в черной дубленке оказался не просто хамом, а еще и абсолютно тупым, потому что так и не понял прозрачного ее намека и остался сидеть на месте. А Ольга осталась стоять, переминаясь с одной замерзшей ноги на другую.
Она и сама не знала, отчего так возненавидела этого типа, сидящего в обнимку со своей сумкой. Давно уже прошли те времена, когда в транспорте мужчины уступали женщинам места, и она всегда относилась к этому с большим терпением. Наверно, все дело в том, что сегодня на дне рождения у Натальи она была единственной женщиной без мужской половины. Но где же взять нормальную половину, если все эти половины так и норовят себе урвать места получше! Вот взять хотя бы этого, с сумкой… Или уж лучше не брать?! Да пропади он пропадом, хоть с сумкой, хоть без сумки!
Когда автобус подъехал к Ольгиной остановке, выходить из него ей пришлось все с тем же мужчиной в нелепой черной дубленке. Он опять самым отвратительным образом пихнул ее все той же ручной кладью. Ольга как раз соображала, что бы такое ругательное выкрикнуть ему вслед, когда он вдруг сам к ней обратился:
– А вы не знаете, где Печатный переулок?
– Да вы на нем стоите! – очень ядовито ответила Ольга, поскольку яду накопилось уже достаточное количество.
– А дом номер семнадцать… может быть, тоже знаете где?
Ей ли было его не знать, если она жила как раз в доме № 17 по Печатному переулку. Хотелось бы, конечно, специально запутать этого невоспитанного мужлана, но вряд ли удастся. Когда он повернет голову в другую сторону, тут же увидит искомый номер, огромный и чуть кривоватый. Исходя из этих соображений, Ольга даже не стала ничего говорить, ткнула рукой в нужном направлении и быстро побежала к дому, чтобы этот неандерталец не вздумал у нее выяснять, в каком подъезде находится интересующая его квартира. С нее его вопросов уже хватит! Пусть не наглеет!
Ольга все еще шарила в сумке в надежде отыскать ключи среди очень большого количества предметов первой необходимости, когда лифт остановился на ее площадке, и из него вывалился все тот же неандерталец со спортивной сумкой, которая уже порядком надоела Ольге. Неандерталец очень внимательно посмотрел сначала на Ольгу, будто видел ее впервые, потом на номер ее квартиры, а потом опять на нее.
– Нет… вы что… живете в сто двадцать шестой квартире? – спросил мужчина.
– Похоже, что вас это удивляет, – опять съязвила она, наконец нашла ключи, облегченно вздохнула и вставила самый длинный из них в замочную скважину.
– То есть… вы и есть Ольга? – опять спросил мужчина.
Это переходило уже всякие рамки и не входило ни в какие ворота. Та, которая действительно была Ольгой, подбоченилась и ответила:
– Да! Я Ольга из квартиры номер сто двадцать шесть дома номер семнадцать по Печатному переулку! Вам-то какое дело до этого?!
– Да… собственно… В общем… я – Сергей…
– С чем вас и поздравляю! – бросила ему Ольга и шагнула через порог своей квартиры. Прежде чем она успела захлопнуть дверь, мужчина сказал:
– Нет… Вы не поняли… Я Сергей Николаев.
– И что?! – уже с настоящей злостью в голосе спросила она.
– Ну… я вам писал… а вы… мне… вот… – Он начал расстегивать свою ужасную сумку. – У меня тут… с собой есть ваши письма…
У Ольги противно заныло в животе. Это и есть Сергей Николаев?! Это убожество в черной дубленке! Она, оказывается, свои собственные письма помяла, когда рухнула в автобусе на его сумку. Конечно, это ее конверты. Она специально купила целую пачку фирменных, питерских, с Медным всадником, Петропавловкой и прочими достопримечательностями. Какой же он идиот! Предъявляет их, будто пропуск в ее квартиру. Не на ту напал, брачный аферист!!!
– Что-то не похоже, чтобы вы были… метр восемьдесят! – выпалила она.
– У меня в действительности рост метр семьдесят восемь, но и вы, извините… не стройная брюнетка…
– Почему это я не брюнетка?! Я как раз брюнетка!
– Если вы даже и брюнетка, то ведь не стройная! – настаивал он.
– Да что вы в этом понимаете! – возмутилась Ольга. – У меня просто пальто такое… толстое… зимнее… как раз на мороз… А вы писали, что не имеете дурных привычек, а сами что?
– Что?!
– Да от вас никотином разит за километр! Да еще и дешевкой какой-то!
– Разве это дурная привычка? – изумился тот, который тянул всего на какие-то жалкие метр семьдесят восемь. – Дурная привычка – это когда…
– Когда что?
– Ну… не знаю… Когда что-нибудь ужасное… А курить, так почти все курят…
Ольга, которая и сама иногда покуривала с приятельницами на работе, решила сойти с этой скользкой темы и поставить Сергея Николаева наконец на место.
– Знаете что, а не поехать ли вам прямо сейчас обратно?
