«Волков в Волковке нет», – подумала Юля, глядя в окно автомобиля. А ведь папа обещал. Они с мамой уедут на свой сим-по-зи-ум, где грустные люди сидят весь день и веселеют, только когда зовут обедать. А Юле на эту неделю обещали заповедник.
Бабушка Аврора Агаповна, которую девочка ещё не видела, жила в глухомани.
– Как это? – спросила Юля.
– Почти заповедник, – ответил папа, – лисицы, зайцы, природа.
– И волки? – восхитилась Юля.
– Угумс, – кивнул папа, складывая в чемодан десятый галстук вместо носков.
Июньским вечером они подъехали к домику, едва заметному среди густых зарослей сирени. Домик был зелёный, а кружевные ставни белые. Аврора Агаповна встретила их у ворот.
Юля сначала подумала, что бабушек две. Одна махонькая, со сгорбленной спинкой и скучным-скучным лицом. Она копошилась у плиты, дожаривая для внучки тридцать третий пирожок. C картошкой. Вторая появилась, когда родители ушли на речку, оставив Юлю доедать обед. Бабушка начала превращаться. «Не такие уж у неё и седые волосы, – подумала девочка, – да и спина прямая».
Бабуля бойко лепила пирожки: хоп – и тесто раскатано, хоп – начинка спряталась внутри, а круглая лепёшечка летит в раскалённое масло. Старушка мельком глянула на внучку красивыми чёрными глазами. Минуту назад они были голубыми, как у папы. «Приехали», – подумала Юля.
– Куда? – спросила бабушка.
И быстро оглянулась. У Юли изо рта выпал пирожок. На этот раз с рисом и яйцом. По инерции она пожевала несколько секунд. В кухню вошли родители, довольные и свежие после речной водички. Юля не отрывала глаз от Авроры Агаповны. Та при родителях поскучнела, осела, зашамкала почти беззубым ртом. Минуту назад зубы были ровнёхонькие, целые, а тут – бац – и нету. Юля внимательно вглядывалась в её движения: куда она прячет зубы?
Стоя у машины, куда папа укладывал гостинцы, Юля решилась спросить:
– Пап, а ты давно бабушку знаешь?
– Юля, ты перегрелась?
– Ой, ну то есть давно ты её видел? Тебе не кажется, что она странная?
Отец и дочь посмотрели на маленькую седую старушку. Она укладывала в корзинку капустный пирог, укутанный в платок.
– Юлёк, мы приедем через неделю, обещаю.
Невольно подслушавшая разговор мама встряла:
– Аврора Агаповна заслуженный педагог, человек доброго сердца. О такой бабушке только мечтать!
Вообще-то, для Юли она была прабабушкой, потому что настоящей бабушкой была Валентина, дочь Авроры Агаповны. Но её называть бабушкой язык не поворачивался: она одевалась как девчонка и без конца каталась по Европам. Так говорила мама.
Родители быстро сели в машину и уехали.
– Гхм, – услышала Юля за спиной и обречённо повернулась.
Аврора Агаповна внимательно изучала её тёмными глазами. Когда родительский автомобиль свернул на трассу, они стали по-восточному раскосыми. Прежде прабабушка и внучка были одного роста (по крайней мере, при родителях), теперь же Юля едва достигала её плеча. Она покорно подошла ближе, посмотрела снизу.
– Бабушка, ты ведьма?
– Вот ещё! – возмущённо фыркнула Аврора Агаповна, положив руку на плечо внучки, и повела её к дому. – Так, подколдовываю помаленьку.
– А меня научишь?
– Попробую, да вряд ли получится. Это ведь не наследственное. У меня тридцать лет назад метеорит в огород упал, с тех пор и пошли странности.
– А как ты так ловко превращаешься?
– Так то ж не я. Все, кто оттуда, – бабушка кивнула в сторону выезда, – видят меня как привыкли.
А то б давно заметили, что стареть перестала. Опыты там всякие, да ну их! Мне и без того весело живётся.
– И цвет глаз менять? Я всегда хотела зелёные…
– А это уже не метеорит, это меня Колюсик научил. У нас ведь как? После метеориту жителей поприбавилось.
За разговором они подошли к дому; на крылечке их ждал безбородый старичок. Руки прятал в карманах пыльно-зелёной ветровки, на ногах потёртые кеды. Короткий седой ёжик отсвечивал на солнце, делая макушку похожей на бильярдный шар. А крохотные, близко посаженные голубые глаза смотрели строго, даже сердито. Был он маленький, почти лилипут.
– Здравствуй, соседушка! – радушно раскрыла объятия Аврора Агаповна.
Окончательно избавившись от старушечьего облика, она стала похожа на красивую цыганку.
Глаза деда Коли подобрели; он, как мог, ласково улыбнулся.
– И тебе не хворать, Аврора. Уехали твои?
– Да, внучку погостить оставили на недельку. Знакомься, Юля, это дед Николай.
Юля послушно пожала крепкую морщинистую ладонь. Рядом с дедушкой было неспокойно, как будто на ночь забыли закрыть дверь, и вот темнота уже ползуче ощупывает порог. «Ерунда, – подумала Юля, – просто плохо его знаю».
– Через два часа пойдём в гости, внучка. А пока отдохни, погуляй. За речку только не ходи – глубокая она. Вот, положи в карман. – Аврора Агаповна дала Юле серый камешек.
– Зачем?
– Надо, пусть при тебе будет. А теперь беги!
Ноги Юли пустились бежать по едва приметной в высокой траве дорожке, дальше и дальше от бабушкиного дома. Гулять было весело и совсем не страшно, окрестности были сказочные. Юля забыла про усталость, исследуя лесную чащу рядом с домом. У них в городе такого не было. В густой траве попискивали незнакомые существа, кто-то шипел, свистел. Пролетали тяжёлые стрекозы, кусочками лёгкого шёлка проносились бабочки. Когда солнце стало клониться к закату, Юля пошла обратно.
Она в две минуты добралась до бабушкиного дома, наспех выпила стакан молока и вопросительно посмотрела на Аврору Агаповну. Куда, мол, идём?
– Камешек, что я дала, у тебя с собой?
Юля выразительно похлопала по кармашку шорт.
– Хорошо. Это метеорита того кусок, оберегом служит. Пойдём к друзьям моим в гости, на чашку чая, покумекать с подружками.
Бабушка и внучка вышли во двор, но, к удивлению последней, отправились не за ворота, а к заднему огороду, где в густеющих сумерках темнел деревенский туалет. Выйдя на дорожку и прикрыв за собой калитку, бабушка внимательно осмотрелась по сторонам. Взялась за ручку туалета и распахнула его. Юля увидела самый обычный деревенский скворечник.
– Тьфу ты, боже мой, – пробормотала Аврора Агаповна и захлопнула дверцу.
Интересно, что хотела увидеть бабушка? Юля хихикнула в кулачок. Аврора Агаповна тем временем простучала, пошкрябала дверцу тут и там и снова взялась за ручку. Когда дверца распахнулась, Юля перестала хихикать. Вперёд убегал извилистый коридор, освещённый редкими лампочками. Пол был устлан обычными досками, такими же, из каких выложены стены. Юля заглянула за скворечник – пусто.
– Как так, бабушка? – изумлённо спросила она.
– Не всё то кажется, что видится. Не всё то видится, что кажется, внучка.