– Петя, ты меня слышишь или нет? – снова донеслось из кухни. – За почтой спустись, пожалуйста.
Нет, она кого угодно достанет! Я нехотя прервал свои послеобеденные бдения под мерно жужжащий телевизор, поднялся с дивана и поплелся на кухню.
– А чего приспичило-то вдруг?
Лена бросила на меня недовольный взгляд и вздохнула с явным укором:
– Счет за электроэнергию должны были принести, да и вообще давно в почтовый ящик не заглядывали. А тебе после еды не мешало бы хоть немного размяться вместо того, чтобы валяться и пузо отращивать!
Я открыл, было, рот, чтобы высказать возражения и насчет размеров своего пуза, и ее возможности забрать почту еще вчера, но только махнул рукой – себе дороже!
В почтовом ящике и вправду наряду с какой-то бесплатной газетенкой лежала квитанция из Мосэнергосбыта. В лифте со скуки я стал ее рассматривать. Надо же, сейчас даже обычные счета стали красочно оформлять к праздникам. На ней, слева от поздравления «С праздником! 9 Мая» под красным победным знаменем было размещено черно-белое фото, явно архивное: встреча восторженно улыбающихся женщин с вернувшимися с фронта солдатами. Но что это? Вдруг в бородатом мужчине на первом плане я с изумлением узнал… САМОГО СЕБЯ – в гимнастерке и пилотке! Под фотографией стояла надпись: «Встреча воинов-победителей 6 июня 1945 года».
Вернее, это был, конечно, другой человек, но с моим лицом! Что за чертовщина?! Я жадно всматривался в знакомые до боли черты – те же глаза, брови, нос, уши!.. Передо мной была моя абсолютная копия! Словом, при других обстоятельствах был бы готов поклясться, что это я и есть!
Совершенно обалдевший, я буквально влетел на кухню, потрясая квитанцией.
– Лена, смотри, узнаёшь?
Жена удивленно посмотрела на меня.
– И что там? Опять неправильно начислили за свет? Так ты сам виноват – нечего постоянно телик смотреть и…
– Да нет, – прервал я ее обычную тираду, – ты на фото взгляни.
Лена долго и недоверчиво разглядывала изображение.
– Как ты это сделал? Фотошоп, что ли? Ну да, круто! Но зачем? – она снова принялась за кастрюлю. – Меня удивить решил? Ну, удивил, дальше что?
– Да нет же! – воскликнул я с жаром. – Это самая настоящая квитанция и настоящая фотография! Понимаешь?! Это – не я, а кто-то очень на меня похожий! Ты надпись внизу прочитай!
Лена выключила воду и вытерла руки полотенцем.
– А ну дай-ка.
Она снова взяла в руки счет и подошла к окну, словно хотела при дневном свете разглядеть следы моего фото-вмешательства.
– Надо же, – хмыкнула она, – и впрямь вылитый ты! Бывает же так! А ты точно меня не разыгрываешь? – она вновь глянула на меня с сомнением. – А то с тебя станется! У тебя же есть знакомый компьютерщик…
– Лена, такими вещами не шутят!
– А кто он тогда, а? Твой родственник? Ты же вроде говорил, что оба твои дяди по маминой линии погибли на фронте.
– Ну да. Только на одного пришла похоронка, а на второго – извещение о том, что он без вести пропал. Понимаешь? Без вести! Это может означать что угодно! Что он погиб, что попал в плен, что просто потерял память вследствие контузии, и его не смогли идентифицировать. И тогда он вернулся с войны уже другим человеком, с другим именем и фамилией! Может ведь такое быть? А моя бабушка при этом оплакивала живого сына!..
– И что ты собираешься делать? Ведь столько лет прошло…
– Да ничего. А что тут сделаешь? Может, он мне вообще не родственник. Бывают же на свете двойники! Просто прикольно…
– Так-то оно так… Слушай, а давай позвоним в этот Мосэнергосбыт и наведем справки, откуда взялась эта фотография. Может, им ее кто-то принес?
– Вот еще, была охота. Да наверняка просто скачали первую попавшуюся из интернета и все.
– Вот, Петя, ты во всем такой! Неужели тебе самому не интересно, что это за человек на фото? Ты же сам первый обалдел, когда увидел свою копию, да еще семидесятилетней давности! Скучный ты тип, Петр Андреевич! Ладно, я сама им позвоню…
Я только хмыкнул и пошел на свой диван, абсолютно уверенный в безнадежности данного предприятия.
Через некоторое время мои сомнения полностью подтвердились. По словам жены, на том конце провода сначала долго не понимали, что от них хотят, затем равнодушно-вежливо заявили, что этими вопросами справочная не занимается.
– Я же говорил, что это бесполезняк!
Жена смерила меня уничтожающим взглядом:
– Нет, просто так я не сдамся! Сейчас отсканирую это фото и выложу в фото-поисковик в Яндексе. Авось что-нибудь и выплывет!
Мою Лену надо знать. Если ей что-то в голову втемяшится, уже ничто ее не остановит. Ну-ну, интересно, что из всего этого получится. Но в душе я был благодарен жене и даже несколько смущен своим инфантилизмом. Что поделаешь, у нас с ней совершенно разные характеры: я всегда был спокойным как удав, она же – взрывная и заводная. Может быть, поэтому мы с ней и уживаемся…
– Представь, я пихала это фото куда только возможно, но ничего похожего на этот снимок так и не нашла… – Лена растерянно смотрела на меня.
– Не расстраивайся, Ленок, в мире полно загадок. Так одной будет больше… Не парься. Зато можно будет показывать эту квитанцию всем знакомым и хвастать, что я – крутой компьютерщик, освоивший технику фотошопа в совершенстве. Пусть попробуют возразить!
Она только укоризненно покачала головой и ничего не сказала.
На следующий день, придя с работы, я с удивлением обнаружил, что жены нет дома. В кухне на пустом столе лежала записка: «Еда в холодильнике, разогреешь суп в кастрюле и котлеты на сковороде. Я в Мосэнергосбыте. Возможно, задержусь. Целую».
Вот же неугомонная! Судя по категоричному тону записки и особенно по приписке «целую» я сделал два вывода: во-первых, моя жена полна решимости довести дело до конца; во-вторых, она сильно сомневается в его положительном исходе, но остановится уже не может, и потому как бы заранее извиняется.
Дело в том, что Лена абсолютно не сентиментальный человек, и добиться от нее любого слова, хотя бы отдаленно указывающего на некие теплые ко мне чувства, затея глубоко бессмысленная.
Я только пожал плечами. Чем бы дитя ни тешилось… Но в благодарность решил не только помыть посуду после ужина, но и подмести пол на кухне.
Лена пришла довольно поздно и, судя по всему, в плохом настроении, о чем красноречиво говорило ее гробовое молчание. В эти минуты ее лучше не трогать. Пока она гремела посудой на кухне, я, досматривая какой-то скучный футбол, незаметно для себя уснул на диване. Проснулся от шлепка по мягкому месту. Передо мной возвышалась жена, в руке она держала какой-то листок бумаги. На ее лице сияла горделивая улыбка.
– Пляши, Петя! Твоя жена-сыщица добыла для тебя нужную информацию! Только не спрашивай, как! – и она протянула мне листок, на котором ее торопливым размашистым почерком было выведено: «Краснов А. И. – менеджер дизайнерского отдела». И два его телефона – рабочий и домашний.
