Феодор Сапунов - Схимонах Сергий (болящий Борис)

Эта уникальная книга подготовлена протоиереем отцом Феодором Сапуновым. В неё вошли воспоминания священнослужителей и верующих о жизни болящего Бориса Филипповича Денисова – в монашестве схимонаха Сергия, а также фотографии, переписка, его беседы и сведения о месте его захоронения.

«… Когда я общалась с Борисом Филипповичем, то не было впечатления, что я разговариваю с больным человеком. Когда человек болен, то сначала жалеешь его, а потом уже общаешься… но вначале – жалость. А с Борисом Филипповичем всё было иначе: как будто не он болен и требует внимания, а ты ждёшь от него утешения или даже здоровья.

Борис Филиппович никогда не настаивал – сделай так или эдак. Обычно шёл непринужденный разговор, после которого человек уходил, став лучше или узнав, что и как лучше надо делать. Как-то вдруг становилось ясно, что все наши жизненные неурядицы – не главное. «Сегодня, – говорил Борис Филиппович, – тебя будет один искушать, завтра другой. Раз мы живём на Земле, то обязательно нас кто-нибудь будет искушать. А надо вот так поступать, чтобы не было стыдно за свои поступки». И всё воспринималось по-другому от его простых слов. Наверное, он молился во время этих бесед».

В.Г. Демушкина (стр. 32–33)

Текст – протоиерей Феодор (Сапунов)

Неисповедимы пути спасительного для человека благого Промысла Божия. Часто бедою, страданием, тяжелой болезнью посещает Господь возлюбленных своих, избранных ко спасению (2 Фес. 2, 13). Тогда безропотное принятие воли Божией становится для человека началом подвига. И возжигается Господом светильник, во тьме горящий и светящий многим.

Таким светильником в наше время был Борис Филиппович Денисов, болящий Борис, живший недалеко от обители преподобного князя Даниила. Многие нынешние прихожане Данилова монастыря с благодарностью его помнят. В судьбе болящего Бориса прикосновение Десницы Божией очевидно. Болезнь, поразившая его в совсем юном возрасте, казалось бы, должна была повергнуть в отчаяние, озлобить. Но вместо этого в невзрачной комнате деревянного московского дома заструились животворные токи благодати Божией, возжёгся светильник…

Борис Филиппович Денисов нёс трудный подвиг. Он со смирением, как дар Божией благодати, принял свою болезнь, увидел в ней свидетельство любви Божией к себе, призвание к служению. В страданиях он глубоко пережил особую близость ко Господу своему.

Вокруг праведника спасаются многие.

Болящий Борис не был оставлен в его нужде – Господь послал ему «хожалок», посвящавших уходу за ним всё своё время и даже жизнь. Служить болящему – это тоже нелёгкий подвиг, спасительный для понесших его со смирением и любовью.

Болящий Борис. Середина 1950-х годов.

Ниже мы приводим воспоминания близко знавших Бориса Филипповича людей, некоторые документы, переписку, сохранившиеся записи бесед.

Пример подвижника, брата нашего во Христе, да подвигнет нас, не знавших его лично, не пользовавшихся мудрыми его советами, не укреплявшихся его любовью, со смирением и благодарностью нести свой жизненный крест, ниспосланный нам Господом во спасение.

Текст – протоиерей Георгий Бреев

С болящим Борисом, который стал потом схимонахом Сергием, меня связывала дружба многолетняя. Можно сказать, началась она в самые юные годы, когда я только крестился, – а крестился я в 18 лет. Тогда в Москве был такой диакон, Иван Афанасьевич. Моё знакомство с ним произошло в Елоховском соборе. Вначале он подошёл ко мне после крещения, интересовался мной, моей жизнью. Потом, видя, что хожу в церковь довольно часто, сказал: «Знаешь, молиться – это, конечно, хорошо, но нужно ещё делать добрые дела. У нас здесь есть один человек, больной, которому необходима помощь».

И он меня привел к болящему Борису. По дороге, пока мы ехали, в общих чертах он обрисовал его жизнь, обращение к Богу. Это был живой юноша – очень жизнерадостный, общительный. И постигла его такая тяжелая болезнь – паралич, он перестал владеть ногами. Когда это случилось, оказалось, что мать его – не молодая уже и тоже не здорова – не готова к тому, что сын, на которого была возложена надежда в её старости, стал таким больным. Брат, сестра – тоже со своими проблемами. Остался он на попечение матери. У неё опустились руки, так что она сказала: «Мне не по силам это будет», – и решила обратиться за помощью в церковь. Они жили недалеко от Даниловского кладбища. Там – церковь Свято-Духовская. Мать пришла туда с просьбой о помощи. Таким образом, верующие стали помогать им. Условия жизни в семье были невыносимыми. Когда мы с Иваном Афанасьевичем пришли к Борису, то увидели неприглядную картину: старый двухэтажный московский дом, деревянный, без условий, неотапливаемый. И лежит в кровати молодой беспомощный человек, ноги скрючены. Иван Афанасьевич сказал: «Давай сделаем что-нибудь, помоем его». Там ни ванны, ни горячей воды не было… Мы его искупали, переменили бельё…

Вот так завязались наши отношения. Мы навещали его очень часто.

Вначале он с благодарностью это принимал. Почувствовал, что не брошенный, не оставленный. Потом ещё женщины из храма стали постоянно ходить, взяли его под опеку.

По-видимому, вначале его духовное состояние было ещё, как бы, пробуждающееся. Он, вроде, и верил тогда, не отвергал, но в то же время к Церкви не было настроя большого.

На обороте этой фотографии рукой болящего Бориса написан текст: «Старый родительский дом, где я возродился духовно. Лето. 1967 год».

Когда верующие начали ходить, то стали приносить ему святыни. Потом и на службы вывозили. По-видимому, будучи в Церкви, он понимал, что ему неслучайно внимание оказывается, и укреплялся надеждой. Потом начался какой-то сильный духовный подъём: ревность – духовная такая, горячая молитвенность. И вот это настроение характерно для всей его последующей жизни. Он стал не просто верующим, а каким-то именно ревнителем Имени Божия, Слова Божия, Церкви, Богослужения. Он не только это полюбил, но как-то очень глубоко чувствовал, что всё, что у него есть, заключается в этом.

Трудностей было очень много. Но постепенно устраивалось. Появились постоянно ухаживающие за ним. Потом произошла смена квартиры…

Я ушёл в своё время в армию, когда вернулся, встал вопрос: куда распределяться? Решил дальнейшую жизнь посвятить Церкви Божией. Пришел тогда к Борису. Он сказал со свойственным ему настроением: «Правильно, иди, служи». Я стал учащимся семинарии, приезжал, когда было время или когда были какие-то трудные состояния, нужды, – и видел в этом физически беспомощном, больном человеке огромные духовные силы: всегда радостен, всегда горяч, всегда горел каким-то огнем, имел слова утешения, всех ободрял.