Владимир Козлов - Школа

«Я, Вэк, Клок и Бык сидим на скамейке под навесом остановки. Много раз перекрашенная фанерная стенка в нескольких местах проломана – это пацаны показывали каратэ, – и на ней нацарапано «Рабочий – сила» и «Быра урод». Мы курим и плюем под ноги. Под скамейкой уже целая лужа слюней.»

В новом романе Владимира Козлова «Домой» все та же жесть: все пьют пиво, младенцы матерятся, подростки бьют в лицо и по яйцам, девицы мочатся на избитых, герой падает камнем в болото, кругом трясина, гниль, кровь и плесень – и возразить, собственно, нечего.

Благодаря талантливому и опытному изображению пейзажей хочется остаться с ними как можно дольше! Смысл книги — раскрыть смысл происходящего вокруг нас; это поможет автору глубже погрузиться во все вопросы над которыми стоит задуматься... Загадка лежит на поверхности, а вот ключ к развязке ускользает с появлением все новых и новых деталей. Благодаря динамичному сюжету книга держит читателя в напряжении от начала до конца: читать интересно уже посл

«Варшава» – роман о ранних годах дикого (бело)русского капитализма, о первых «сникерсах» и поддельных, но таких дорогих сердцу джинсах Levi's, о близкой и заманчивой Европе и о тяжелой, но честной жизни последнего поколения родившихся в СССР.С другой стороны, это роман о светлой студенческой молодости и о первой любви, которая прячется, но светит, о неплохих, в общем-то, людях, которые живут рядом с нами. И о том, что надежда всегда остается, и д

"Девятка" – это история об инфантильности и ответственности, о полетах в облаках и падении с небес на землю, о машине и двух влюбленных в лето людей, которые по дороге домой встречают самый важный выбор в их жизни. Возможно, читатель тоже задастся вопросами, все ли его устраивает в его жизни и можно ли что-то поменять. Ведь перед вами книга об одной из самых массовых проблем молодежи, которая звучит как "школа-институт-работа-смерть". Кому-то эта

В данной книге публикуются дневники широко известного в узких кругах художника Георгия Ёжикова (1959-2016). Автор сумел за 8 лет напряженного писательского внимания "объять необъятное" – и политику, и эстетику, и культурологию, и религию. Ничто, кажется, не ускользнуло от его пристального и порой бескомпромиссного взгляда. Как написал в своем livejournal известный культуролог, лауреат Пушкинской премии Владимир Лившиц-Данильянц "Ничто не освежает

Вот мои мысли о политике, истории, праве, юриспруденции, международных отношениях, политологии, региональных вопросах, наблюдениях за повседневной жизнью и, самое важное, о римских статутах.

Сей околомонографический труд посвящен историографии личности, стиха и прочих искусств. Он призван к разрушению Берлинских стен нормальности во имя воскрешения новорождённого Амрита морали, воскрешения самого понятия «новорождения».Выражаясь чуть более эмерджентно, эта работа посвящена, с одной стороны, теоретическим рамкам исторической роли «поэтического» с точки зрения математической логики высказываний с минимумом «математики» как таковой, кот

Из всей семьи Этан был самым тихим и нерешительным. Но пришло время взять на себя ответственность – за жизнь младшего брата, за счастье женщины, которую он давно любит, не надеясь назвать своей. Никто не догадывается, что за внешней невозмутимостью и спокойствием Этана скрываются боль и отчаяние, пережитые им в юности. Но чтобы обрести счастье, ему придется справиться с призраками прошлого. И кто, кроме любимой женщины, поможет ему в этом?

Филип Куин поражен, что его младший брат, будучи приемным ребенком, удивительно похож на их отца. Разве это может быть случайность? Как только он берется за разгадку семейной тайны, на его пути появляется красивая рассудительная Сибил Гриффин. И хотя ее симпатия к Филипу очевидна, отнюдь не чувства движут женщиной в стремлении быть ближе к Куину…

Гонка через бесконечность та самая черта человека которую признают даже звезды, понимая, что обладающие таким коротким сроком жизни разумные существа будут всегда стремить к невозможному. В рассказе Звездная Пыль группа гонщиков рискнула оседлать бесконечность колец Сатурна, чтобы противопоставить космической стихии технический гений и гоночный азарт. И не важно, что в этой гонке не будет победителей, главное, что в ней каждым имеет право проявит

Посвящение царским дням и красоте уходящего июля. Философия, личный мир, свои стихи.