Свежий апрельский ветерок дул в лицо, принося с собой обещание скорого тепла. Временами начинал легонько моросить дождик, и тогда вместе с обещанием весны в воздухе принимались порхать крохотные, лёгкие капельки. Мы с Теодором неспешно шли под руку по тёмной улице, освещаемой лишь скудным светом нескольких фонарей, расположенных на приличном расстоянии друг от друга. Закончивший свою работу фонарщик повстречался нам, когда мы свернули сюда из соседнего переулка, миновав лавки оружейника, сапожника и торговца пряностями. Их хозяева убирали внутрь выставленные на улице товары, чтобы затем запереть двери до утра.
Тео нашёптывал мне на ухо; я хихикала, время от времени краснея и стыдливо опуская глаза. Но это не помешало мне заметить компанию из трёх отморозков, внезапно выступивших нам навстречу из темноты. Двое были высокими и широкоплечими, третий – наоборот, низкорослый и щуплый. Троица остановилась, перегораживая нам дорогу. Их гаденькие ухмылочки, игравшие на не слишком привлекательных лицах, ничего хорошего не предвещали. А судя по плотоядным взглядам, раздевавшим меня без малейшего стеснения донага, эта встреча не предвещала ничего хорошего в первую очередь именно мне.
Мы с Тео вынужденно остановились, взирая на отморозков настороженно, если не сказать испуганно. Взгляд одного из них, неохотно оторвавшись от меня, скользнул по поясу моего спутника и удовлетворённо отметил полное отсутствие оружия. Не было не только меча, но даже самого захудалого кинжала. Мы отступили на пару шагов назад, а затем развернулись и обнаружили ещё двоих мужчин, бесшумно выросших за нашими спинами. Последний, шестой, нарисовался справа от нас. Деваться было некуда: по левую руку тянулась высокая каменная ограда.
– Что, голубки, свежим воздухом дышите? – спросил один из тех троих, что первыми вышли нам навстречу.
– А девчонка ничего так, хорошенькая, – заметил другой. Видимо, он, в отличие от первого, предпочитал переходить сразу к делу.
– Молодые люди, мы торопимся, – напряжённо сказала я, пытаясь обойти перегородившую дорогу троицу.
Те, ясное дело, и не подумали нас пропускать.
– И куда же это вы так торопитесь? – поинтересовался тот парень, что заговорил с нами первым. Похоже, именно он был в этой компании зачинщиком.
– Домой, в тёплую постельку под балдахин? – с усмешкой предположил ещё один, усатый, стоявший справа.
– Это не ваше дело, – заявила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более убедительно, и оглядываясь на Тео в поисках поддержки.
Мой спутник молчал, нерешительно переминаясь с ноги на ногу.
– Ого, борзая какая! – восхитился рыжеволосый мужчина, стоявший позади нас.
– Самое время укрощать, – согласился усатый.
– Ребят, ну правда, будьте людьми, дайте пройти, – попыталась воззвать к их совести я, снова посмотрев на Тео и опять не найдя поддержки. Мой кавалер взирал на отморозков с плохо скрываемым испугом.
– «Дайте пройти», – писклявым голосом передразнил первый. – А если не дадим?
– Сделай хоть что-нибудь! – зашипела я на Тео.
Парни засмеялись.
– А действительно, давай, сделай! – предложил рыжий.
– Брось, он будет хорошим мальчиком, – возразил стоявший рядом с зачинщиком долговязый. – Он тихо-мирно отойдёт в сторонку и даст нам развлечься. Если, конечно, хочет сохранить целыми руки и ноги.
– Что скажешь, парень? – обратился к Тео зачинщик. – Если будешь паинькой, вернёшься домой живым.
Его сосед многозначительно поигрывал длинным кинжалом.
– А если ещё и сам подержишь ей руки, мы тебя даже бить не будем.
– Да он вам сейчас самим все руки поотрывает! – воскликнула я. – Ну, скажи же им!
Я устремила на Тео умоляющий взгляд. Он пошевелил губами, судорожно сглотнул и виновато отвёл глаза.
– Ничтожество! – прошипела я, заставляя его стушеваться ещё больше.
Зачинщик решительно шагнул ко мне и схватил за руку. Рыжий скинул с моей головы капюшон плаща.
– Стойте! – крикнула я. – Раз уж так, то я сама.
– О, нам сейчас покажут стриптиз! – обрадовался усатый. – Просим, просим!
Шестёрка оживилась, настраиваясь на интересное зрелище. Я бросила на Тео последний презрительный взгляд. Потом стянула с руки перчатку. Затем вторую. Развязала шнуровку плаща и отпустила, предоставляя накидке слететь с плеч и с тихим шорохом упасть на землю. Принялась дрожащими руками расстёгивать пуговицы широкой светлой блузы. Но, успев расстегнуть только три верхние, остановилась и подняла глаза.
– Ребята, а вы знаете, что самое главное в женском стриптизе? – В моём голосе зазвучали игривые нотки.
– И что же главное? – насмешливо осведомился зачинщик.
– Главное – это не забывать о стриптизе мужском.
Потребовалось несколько секунд, чтобы все шестеро поняли, о чём идёт речь, и перевели взгляд на Тео. Пока шестёрка столь внимательно следила за устраиваемым мной стриптизом, мой спутник успел незаметно скинуть с себя кожаную куртку и остаться в короткой, облегающей тело рубахе без рукавов. На каждом предплечье красовалось по крепкому кожаному браслету, к которому крепились специально изготовленные ножны. Скрестив руки, будто обнимая самого себя, Тео одновременно извлёк обеими руками по кинжалу.
– Что ж вы так долго, парни? – хищно прищурился он. – Мы уже четвёртый день на вас охотимся.
Кинжал с левого предплечья, который Тео держал в правой руке, рассёк воздух и вонзился долговязому в грудь. Секундой позже рыжеволосый со стоном пошатнулся, схватившись рукой за живот, из которого торчала теперь рукоять второго кинжала. Беглого взгляда было довольно, чтобы понять: этот уже тоже не жилец.
Оставшиеся четверо было отступили, но, поняв, что на сей раз мой спутник действительно остался без оружия, снова направились в его сторону, более осторожно, чем прежде, зато с несомненно кровожадными намерениями.
– Парни, а знаете, что самое главное в мужском стриптизе? – хладнокровно осведомился Тео.
Надо отдать должное умственным способностям молодых людей и скорости их обучаемости: на этот раз они сразу сообразили, что главное в мужском стриптизе – это не забывать про женский, и снова устремили взгляды на меня. Я к этому моменту уже успела избавиться от блузы, оставшись в почти такой же рубашке, как у Тео, с такими же браслетами и закреплёнными на них кинжалами. Первый кинжал вонзился в плечо низкорослому парню из той троицы, что возникла у нас на пути в самом начале. Парень громко завопил, а его рука безвольно обвисла. Я метнула второй в усатого, но тот успел увернуться, и лезвие лишь слегка оцарапало ему кожу. Я чертыхнулась: на счету Тео было два трупа, а на моём – ни одного.
Усатый с яростным воплем ринулся на меня. Я спокойно ждала, не двигаясь с места, и только в самую последнюю долю секунды слегка отклонилась, не отрывая ног от земли. Усатый пролетел мимо и врезался в дерево со всей той силой, какую планировал потратить на меня. Коротко припомнилась школа и наш учитель рукопашного боя, симпатичный веснушчатый парень лет тридцати, выглядевший эдаким безобидным увальнем, а в действительности являвшийся самым виртуозным бойцом, какого мне когда-либо приходилось видеть. Остаётся только радоваться, что на моём пути он встретился в качестве учителя, а не противника. Так вот, мне припомнилось, как он с ухмылкой сказал во время очередного урока:
